Михаил Литвинский - Пожары над страной

Она снова в сети, и мы уже перешли на «ты». Я люблю ее письма. Ева витает в облаках, за все переживает, без конца попадает в какие-то экстремальные ситуации, ей можно писать непоследовательно, она отзывается на любую тему. Отвечая на ее письма, буду отсылать ей готовые главы. Прочитает – узнает меня по-настоящему.

Письмо первое

@ Здравствуйте, Михаил. Вы регулярно заходите на мою страницу. Вы что, за мной следите?

@ Ева, мы с вами уже давно на «ты», еще до того, как вы исчезли.

Я рад, что вы вернулись, и хочу продолжить нашу переписку. Помню, вы любили мои письма?

@ Добрый день. Сегодня у меня очень загруженный день, многое надо успеть, а вечером на ужин к друзьям. Но мне почему-то нравится тебе писать. Я не знаю, какой образ ты себе нарисовал, возможно, он не совпадает с реальным, а может, он хуже. Но это даже интересно – дать волю своей фантазии. Имя Ева я выбрала потому, что этоимя героини моей любимой книги Е. Вильмонт «Девственная селедка».

Правда, полное ее имя Евлалия, но коротко – Ева. Мое реальное имя тебе не понравилось? Твоя дочь согласилась пожить с тобой? Сколько у тебя детей? По-моему, у тебя есть еще сын. Извини за такое количество вопросов. Просто интересно. Здесь, на природе, я начала рисовать, уже лет 20 было не до этого. Высылаю тебе фото моих работ (хвастаюсь).

@ Ты писала, что рассталась с мужем. Потом – вернулась к нему. Зачем, если он тебе не по душе?

@ Легко рассуждать со стороны. А когда нет крыши над головой и еще нет денег, я только вернулась (в конце апреля). Один месяц «скитаний» я выдержала, а потом устала от проблем. Но ничего страшного не произошло. Все равно все встанет на свои места. Просто нужно время.

@ Натворила я столько дел, как ты говоришь… Я рада, что ты решил продолжать общение.

Хорошего дня и настроения. О чем книга, которую ты начал писать?

@ Прочти, это начало нового романа. Здесь многое – обо мне. Возможно, тебе понравится.

Валентин работал в огороде, когда открылась калитка и появилась молодая девушка.

– Вера, беги, встречай дочь! Ира приехала!

Он воткнул лопату в грядку и пошел навстречу дочери.

Улыбающаяся, цветущая Ирина широко раскинула руки и обняла отца. «Небось, кого-то нашла, глаза горят, как после первой брачной ночи», – подумал Валентин.

Вера Васильевна с криком: «Да замуж тебе пора!» – выбежала на крыльцо.

– Пока характер не испортился, – добавил Валентин.

А характер у девушки действительно был в аккурат для замужества: молчаливая, сговорчивая, исполнительная и преданная. Так случилось, что училась она далеко от дома в угоду родителям. Но вскоре, не доучившись, бросила свой техникум и улетела к тому, от кого у нее появился блеск в глазах. Он ее даже не приглашал, а просто намекнул:

«В жизни всегда есть место подвигам…» И вот она уже стоит у его порога. Парнишка-попутчик провожал ее от автостанции до самой двери в надежде, что ей не откроют. Но открыли. Обнялись, расцеловались. Смущенный парнишка развернулся к выходу.

– Ты написал – я приехала, – сказала она, и они почти в тот же момент оказались в постели. А потом их переполнило счастье. Она обустраивала дом, помогала в работе.

Приехали родители: посмотреть, к кому же это сбежала их дочь? И, в принципе, остались довольны. Вскоре туда же отправили непутевого сына Пашку. Он нашел работу в кочегарке, но там же нашлись и «плохие» друзья, с которыми Паша продолжил выпивать. К хорошему это не привело. Вскоре он попал в больницу. По глупой случайности Пашу «не там» прооперировали, и он умер.

– Пашка кони двинул, – сказала Ирина и почему-то даже не заплакала! Приехали родители и увезли цинковый гроб с сыном. Очень тяжело далась им эта поездка. Сперва ушла Вера Васильевна, а за ней и Валентин. Когда Ирина приехала к совсем больному отцу в больницу, ее там спросили: «Когда вы заберете ногу?» Оказывается, ампутированные части тела должны были хоронить сами родственники, и Ирине ее выдали для похорон.

В родильный дом она попала в тяжелом состоянии. Маленькая родильная палата в захолустном городке Похвистнево Куйбышевской области. Расстроенная молодая роженица и полусонная медсестра, которая прозевала начало родов. Ирина думала, что так и надо: терпеть и молчать она умела. Доставали ребенка щипцами. Большая красивая девочка, но полностью посиневшая, как крупная головка свеклы, закричала с некоторым опозданием. Все это отразилось на рефлексах, и долго не было ясно, все ли в порядке с ребенком. На третий день был вынесен страшный вердикт: детский правосторонний церебральный паралич средней тяжести. Родовая травма. Ребенок быстро рос, начал ходить, затем бегать. Поражения были почти незаметны. Отец мастерил всякие приспособления, так как сам был методистом лечебной физкультуры.

Через год на семейном совете решили, что необходимо рожать еще одного ребенка, в помощь родившейся больной девочке.

К тому времени от предыдущих двух браков у отца было двое сыновей. Марина стала четвертым ребенком.

…Прошло почти тридцать лет. Я пишу книгу и не могу понять, как и с кем мне дальше жить? Нет у меня моей любимой жены, маленьких, с таким трудом появившихся на свет и привезенных в Америку двух девочек. Лечу в самолете. После отпуска возвращаюсь из Москвы в Нью-Йорк, где живу постоянно. Полтора месяца в Москве ничем не занимался, не написал ни одной строчки. Сидел в социальных сетях, искал, с кем дальше шагать мне по этой жизни. Но не все так просто. Большинство участников этой игры просто мило проводят время, прикрываясь юношескими фотографиями.

А ведь как хорошо было задумано! Вначале хотел побывать на Кавказе у друзей, отвезти им свою новую книгу. В этом романе я подробно расписал мои лучшие годы, проведенные с Ириной в Приэльбрусье.

Затем планировал отправиться в Израиль, куда имел приглашение полетать на военном вертолете. Однако все, что я успел, – это провести несколько дней в любимом Киеве да с сыном Эдуардом поехать в Питер на его юбилей – 35-летие окончания института. Ведь я закончил когда-то тот же институт: Ленинградский военный имени Ленина. Каким же динозавром я оказался в этот приезд! Но уважения мне оказали более чем достаточно.

…Возвращаюсь в Нью-Йорк, самолет начинает снижаться, и я вдруг вспоминаю свой первый прилет в Америку в те времена, когда наш уважаемый Михаил Горбачев затеял перестройку. И все, конечно же, побежали из страны. Все, что у меня было, – это молодая жена без профессии, двое маленьких детей и потерянная армейская пенсия.

Мы всей семьей стояли в очереди на эмиграцию, но почему-то нас очень долго не вызывали на интервью. В тот раз я прилетел, чтобы выяснить, почему дело не движется. У меня с собой был мой авторский проспект по Приэльбрусью, и, чтобы хоть как-то поднять свою самооценку, мне прямо тут же, в аэропорту, захотелось его всем показать: вот, мол, я какой! Сестра Нина меня не встретила. У меня не было 25-ти центов, чтобы позвонить, а если бы и были, я все равно не знал, как пользоваться американским телефонным автоматом.