Рафаил Смолкин - Книга жизни (сборник)

Тогда и возник НЭП и к жизни были вызваны еще сохранившиеся остатки класса предпринимателей. Они оживили экономику и создали все необходимые условия для нового разграбления.

Иногда это разграбление начинали нетерпеливые стражи революции, накидывая удавку на все, что только могло что-то самостоятельно делать или думать.

Проанализировав своего покойного пахана и его труды, Барбачев решил, что настало время апробировать НЭП в новых условиях. В верности учения пахана всех времен и народов у него не было сомнений.

Популяризируя свой лозунг, он говорил, что неплохо было бы, чтобы, например, кто-то начал разводить рыбок и продавать их, другой еще занялся бы каким-нибудь делом и т. д., т. е. он ждал от народа частной инициативы. И когда инициатива пошла, то выяснилось, что предпринимателей не осталось, остались только воры разных мастей, которых страна лелеяла во все времена, следуя невольно (генетически) старой политике.

Новоявленные и старые воры принялись реализовывать новый НЭП. Прошло немного времени, и воровство достигло невиданных доселе размахов, а вторая беда России дураки, как никогда ранее, сыграли роль катализатора нового процесса.

Но в этом месте, справедливости ради, должен заметить, что дураки и злодеи являются бедой практически каждой страны, а не только России. Поняв это, ты сможешь, читатель, по-настоящему и глубоко понять всю мировую историю в ее полной глубине и разнообразии. А самое главное: ты поймешь, почему в мире все так плохо.

Крупная государственная собственность в СНГ, а позднее, и в России, была разворована довольно эффективно под демократическую музыку. Но в одном перестройка оказалась эффективной по-настоящему: на некоторое время исчез страшный монстр СССР, приставивший нож к горлу всего человечества.

Наступили новые времена: производство фактически умерло, его реанимацией занимались только рыбки в аквариумах; демократы по-прежнему ратовали за свободу слова в условиях нищеты для народа; коммунисты завлекали одуревший народ назад в свой вчерашний рай, обещая, что отныне при отсечении головы топором или массовых расстрелах не будет больно, а щекотно; монархисты ратовали за самодержавие и православие, а некая новая гвардия с новым названием пыталась снять пенки со всех этих дермофильских течений и строить новую Россию.

Со временем эта гвардия возобновила рейсы полетов стратегических бомбардировщиков, форсировала работы по новым видам вооружений, закладывала новые субмарины и т. д. Если говорить откровенно, то на Россию никто не собирался нападать, а, если бы и собирались, то удобнее времени, чем в перестроечные времена не найти – все, что только можно было, развалено и разворовано. Но, с другой стороны, эксплуатация старого понятия мифической внешней угрозы – нападения со стороны Запада как ничто консолидирует и дисциплинирует массы. И, если этой внешней угрозы нет, то ее надо выдумать.

Память новых правителей опять оказалась не в состоянии осмыслить, к чему это привело в недалеком прошлом. Опять возродился имперский ген, начали подготавливать условия для создания нового режима, близкого к тоталитарному. Если не непосредственно дураки, то глупое мышление опять стало брать верх, так как генетика сильнее наших желаний и стараний. Здесь я задумался. А может я не прав, и России полезнее пока иметь государственное устройство близкое к авторитарному? Но не в этом суть истины, не в этом…

Прежде, чем идти дальше, мне необходимо будет изложить мое понимание национальности и описать совершенно неизвестный до сего времени в науке важнейший процесс на Земле и, возможно, в мире – процесс брожения, и дермофилов,самоотверженно принимающих активное участие в этом процессе и изучающих этот процесс, не считаясь с неприятными для обычного человека запахами и методами. Это позволит читателю глубже понять дальнейшее повествование.

Этому вопросу мне приходится посвятить отдельный раздел и описать события, относящиеся к разным периодам моей жизни.

Еще в раннем детстве я впервые познакомился с понятиями национальность и нация, наложившими свой отпечаток на всю мою жизнь.

Мы были эвакуированы вместе с заводом, на котором работал мой отец, в один из городов на Волге. На первых порах мы жили в бараке. Позднее мы разделили вновь полученную квартиру с главным электриком завода, весьма достойным человеком.

С первых дней проживания я постоянно слышал громкие и умные рассуждения нашего соседа по квартире о каких-то евреях, оккупировавших завод, на котором он работал. Особенностью евреев, как я понял, была полная их неспособность воевать и поэтому они окопались на заводе. Собственно воевать они умели, но кривым ружьем и из-под угла.

Сосед наш хоть и был русским, но тоже работал на заводе. Но окопавшимися на заводе были только евреи, в отличие от русских и других, которых было большинство. Этому нееврейскому большинству разрешалось героически, без всяких хитростей работать, и этот факт был, в отличие от случая с евреями, нормальным актом.

Расспросив подробнее о кривом ружье и, вооруженном этим ружьем еврее, более опытных ребят на улице (родители мои наотрез отказались обсуждать со мной эту тему), я узнал, что для того, чтобы воевать кривым ружьем, еврею необходимо спрятаться за углом, ну, например, за каким-нибудь зданием. Затем следовало выставить кривой ствол ружья за угол дома, а самому оставаться за зданием, оставаясь невидимым для противника. После этого еврей, оставаясь невидимым и неуязвимым для противника, может начинать открывать стрельбу из ружья.

К недостатку такого метода ведения боя следует отнести невысокую точность стрельбы, так как прицелиться в противника нельзя. Учитывая, что такое ружье, к сожалению, в настоящее время, несмотря на интенсивную работу евреев над его конструкцией, не создано, евреи предпочитают отправлять на фронт русских с прямым ружьем, а сами терпеливо предпочитают следить за техническим процессом, ожидая, когда такое ружье будет создано. Только за эту черту и нечестность, евреев уже можно называть жидами.

Но у евреев есть еще много и других очень плохих черт. Главной из этих плохих черт является то, что они являются евреями. Это слово, произнесенное вслух, вызывает раздражение у каждого нормального и непредвзятого к этому слову человека. Но по каким-то причинам евреев пока еще терпят, и этот момент тоже было неясен.

Я был весь вне себя от возмущения. В то время, как наш молодой русский сосед вкалывал на заводе, эти гадские евреи имели наглость отсиживаться на заводе, ожидая начала производства кривого ружья. Почему-то тогда я не обратил внимание на то, что сосед, будучи русским человеком, тоже вкалывает на заводе, а не рвется на фронт.