Любовь Гайдученко - Дневники. Жизнь во внутренней эмиграции

29 января. 10 часов вечера.

Упахалась сегодня совершенно кошмарно, всё тело болит. А главное – напрасный труд: брёвна не лезут, не соответствуют по диаметру, так что я опять ВООБЩЕ БЕЗ ДРОВ!!!

Этот старый говнюк Володька так и не дал пилу – вот сволочь!!! Желаю ему подохнуть страшной смертью!!! Неужели какая-то пила (да и что я ей сделаю?!!) важнее человеческой жизни???!!!

Я сходила за мостик к Валику, он обещал завтра прийти. Это тот – «самый приличный мужик». Я хочу отдать ему рабицу, а взамен пусть напилит как следует, и ещё изыщет каких-то нормальных дров. Надо, наконец, решить эту проблему – нельзя же так всё время висеть на волоске!!!

Ещё есть про запас Смолкин.

Жутко я прожила январь, в мучениях. Но – прожила!!!

Мне сегодня во сне сказали (кто, не знаю), что я похудею и буду весить 64 кг. Я уже, кажется, сильно похудела – адов труд каждый день: таскаю тяжеленные брёвна, голова кружится, темно в глазах, а главное – сильно болит спина. Потом валяюсь, как труп.

Слушаю концерты Моцарта – этот Баренбойм мне нравится всё больше и больше, он играет ТОЧНО ТАК, КАК НАДО (как Мравинский – тот тоже всегда играет точь-в-точь, в полном соответствии, я не знаю, как это объяснить – ну вот нет никакой «приблизительности», а полная ТОЧНОСТЬ). Баренбойм мне нравится больше Юдиной, больше всех. Марта Аргеридж тоже замечательно играет, но как-то неровно: что-то просто божественно, а что-то – не очень. В частности, она очень хорошо играет в ансамблях (сонаты Бетховена с Кремером).

Моцарт мои нервы успокаивает, а вот Мусины – наоборот: как только включаю, она начинает беситься, как сумасшедшая.

Сегодня уже не минус 30, а всего минус 12, только очень холодный резкий северный ветер. Господи, хоть бы потеплело! Ну нет сил уже никаких жить в этом сплошном морозе!!!

В общем, я на последнем издыхании. Неужели мой конец пришёл?

А насчёт Жени я поняла: от неё ждать нечего, потому что она шизофреничка. С ней явно психически сильно не в порядке – не может нормальный человек так относиться к единственному самому близкому.

30 января. Час дня.

Всё!!! Сегодня у меня выходной (а может, и завтра тоже). Пришёл Валик, в один момент всё напилил и расколол – вот что значит нормальный мужик. Как только кончатся дровишки, мы с ним порушим сарайчик неподалёку (он ничейный). Так что ещё два месяца я могу жить. С деньгами тоже можно что-то придумать – да можно без них пока. Валентина Яковлевна что-то даст за дублёнку – может быть, сала, а уж картошки – наверняка. Картошка, капустка, сало… Прелесть. Помаленьку приведу всё в относительный порядок.

Так что умирать слегка рановато. Вполне можно провести два месяца комфортно и с пользой. Ночью начала писать рассказ («Крейцерову сонату»), который так досадно исчез у меня из ноута в декабре по причине того, что не могу поставить нормальный Office Word.

Всё-таки надо через три дня вырваться в Сандово. Побаловать себя укропчиком и разведать – может, договоримся с Ольгой Орловой, сделает это дело начёт отъёма денег её Витька (она же говорила, что он бандит?) у этих бронницких сволочей – тогда жизнь будет вообще прекрасна и удивительна!!! Я тогда оставлю Мусю у неё и сразу рвану в Египет – мне надо оттянуться после таких мучений. Ей-богу, верю, что всё получится.

1 февраля. 6 часов вечера.

Слава Богу, кончился этот проклятый январь!!! Я вчера и сегодня по-страшному пахала на своём «лесоповале», с 10 утра до 5 вечера, весь день буквально – но зато теперь могу долго вообще ни о чём не думать – недели как минимум две. Перетащила всё в кухню, потому что оно всё сырое и плохо горит, теперь вопрос в том, когда высохнет? Но по-любому, 20—30 градусов тепла это не минус 20, я ещё и печку дровами всю обложила, а около неё вообще быстро будут сохнуть.

По-дикому болит спина, не привычный я человек к физическому труду, но это пройдёт уже к завтра, я быстро отхожу от физической усталости.

Не ела весь день – и есть совсем не хочется, переутомилась. Правда, и есть-то особо нечего – вчерашняя варёная картошка в мундирах и засохшие лепёшки. Как хорошо, что я не привереда – есть деликатесы, буду есть деликатесы, одна картошка – мне пофиг, тоже вкусно, если не месяцами, я в принципе много лет её уже почти не ела.

2 февраля. 8 часов вечера.

Всё-таки, наверное, поеду завтра. Мороза особого нет. Пыталась сегодня накопать земли – ничего не получилось. Это надо где-нибудь в тёплом сарае каком-нибудь, чёрт его знает.

Дрова, конечно, дерьмо – гнилые, сырые, но слава Богу, хоть такие есть!

Нашла какие-то диски (свои старые) на свалке под лестницей, там две игры неинтересных, поставила и удалила – я в такое не играю. А жаль – скучно. И ещё наши старые фотки – как мы с Лялей ездили в Абакан, Мариванна Ковальская и т. д. Это был мой день рождения, который я отмечала у них. А вот год какой? Не помню. 2005-ый? Я ещё тогда не написала ничего – первую, «Сукину мать», я написала летом 2006 года. Да, я ещё практически «начинающая» – всего три с половиной года пишу. Уже 6 повестей, много рассказов, миниатюр. Книга была бы листов 400.

Осталось продержаться чуть больше 7-и недель. А сегодня – юбилей: 5 недель, как мы сюда приземлились. И – надо же!!! – живы и даже здоровы, всем Лилькам назло (каркала, что придётся меня хоронить).

3 февраля.

Позорно проспала, потому что засыпаю в час-два. И в 6 утра, когда зазвонил будильник, я даже не проснулась – отключила его во сне, вот как я умею крепко спать! Ну и ладно. Посидим сегодня с Мусей дома, в тишине, печечку потопим… Надо бы относительную чистоту навести, постираться, а главное – помыться… А то я на кочегара похожа.

А вообще-то как хорошо, когда совсем никого нет!!! Определённо надо подумать о том, чтобы провести здесь будущую зиму – дровами всё забить уже сейчас, когда Валик окончательно развалит сарай, позаботиться о телевизоре, Интернете и каких-то деньгах. А впрочем, что я говорю – мне с 9 августа светит какая-никакая, а пенсия! Тыщи три. Живу же я уже полтора месяца на полторы тыщи!!! И ничего, не померла. Так что решено – в октябре я сюда являюсь, как штык. И библиотека здесь, кстати, очень хорошая (в Вокшине), кажется, 5000 томов, не одни там воры и алкоголики, есть вот и такое, что далеко не в каждой деревне существует.

Ветер сильный, я только подумала, что у них всегда в такой ветер аварии со светом, как его отключили. Вот что здесь очень неприятно – света не бывает по два раза в неделю. Но тоже можно пережить. Я уже ко всему отношусь спокойно – чего дёргаться-то, стоя «у бездны на краю»?!!

Наверное, схожу завтра в автолавку и куплю колбасы за 300 р. Мне её на неделю хватит. Я и так уже 2 или 3 раза не была, сэкономила.

Что-то мне не пишется – видимо, из-за того, что трепыхалась, не зная, что будет с дровами, без них ведь – верная смерть. Нервишки были на пределе. Сейчас можно было бы и расслабиться и позаниматься моральным онанизмом – удовольствие-то приблизительно то же, что и от физического… (шутка) … Мне, наверное, мешает ещё то, что я ко всему этому несерьёзно отношусь и никаким писателем себя не считаю.