Любовь Гайдученко - Дневники. Жизнь во внутренней эмиграции

4 февраля.

Потаскала воду (7 вёдер) из колодца и схватило сердце. Совсем я дохлая.

Сходила в автолавку – брешь в «буджете» (как говорил Гришка Распутин): а купила-то всего-то дрянной колбасы на 200 р., пачку печенья «Топлёное молоко» (40 р.), 2 тушёнки (120 р.) и хлеба с чаем. Да – 400 р. это 2 кило моего «наркотика», моей травки, до которой я никак не могу дорваться. Всё равно дорвусь и денег не пожалею (последних…).

Теперь могу неделю сидеть, не выходя. Правда, с завтрашнего дня начинаю помаленьку всё стирать.

Прибегал чёрный Филя – помнит, как я год назад угощала его мясом, долго ласкался, выпрашивал, но увы – угостить его нечем, меня это расстроило очень. Я чуть-чуть приотворила дверь, Муся их увидела (он был с подругой Жучкой), отнеслась к лицезрению двух огромных собак довольно спокойно. Но она ведь, в общем, не знакома с собаками, близко не сталкивалась никогда. Всё-таки я, во избежание эксцессов, их не пустила, да и зачем, раз нечем угостить. Хочу иметь много собак… Вот был бы у меня свой нормальный дом…

5 февраля. 11 часов утра.

Недавно проснулась – на ночь слушала «Хорошо темперированный клавир», выключила уже во сне часа в два ночи.

Дров уже опять мало… Пойду послезавтра к Валику, надо в понедельник уже начинать сарай разваливать.

Опять эти сандовские мандавошки свет отключили! Ну как надоело, сил нет!!! Правда, на улице яркое солнце – это плохо, значит, морозно.

Продержаться ещё бы месяц! Уверена, что 5 марта будет намного, намного легче!

Относительную чистоту вчера навела: помыла пол, поставила кипятиться постельное бельё (завтра выполощу где-нибудь у колодца), ПОМЫЛАСЬ (!!!) наконец-то… Мыться можно и чаще, но как тяжело таскать воду – что-то не помню, чтобы я так уставала в прошлом году: задыхаюсь, темно в глазах, сердце колет. Нет, такая ужасная бездомная одинокая жизнь в постоянной боьбе за выживание даром не проходит.

Всю ночь снилось, будто я ворую укроп – его много-много пучков… Ярко-зелёный. Говорят, цветные сны снятся творческим личностям…

Завтра надо бы опять прорваться (потому что тропинку уже начисто замело!) на «лесоповал» – там ещё 5 брёвен валяется, но вот войдут ли они в печку – вот вопрос. Скорей всего, что нет. Ещё осталось довольно много тонких непиленных брёвен на заборе, но Смолкин, скотина, не торопится, да и что он заработает – рублей 150 (ему работы на полчаса), в тот раз дала 200. И останется у меня жалких 2000 р. … Вот что я буду делать, когда деньги закончатся? Ноут продавать, но его может никто не купить… И жалко очень. Вчера дописала маленький рассказ «Крейцерова соната», где обсираю человечество, только шум стоит. Но я здесь уже не бесполезно: 2 рассказа и повесть вот-вот допишу, она по величине уже почти как «Сукина мать», думала что-то большое писать, но, видимо, пока не получится. Вообще, издать бы то, что уже написано, а потом можно думать дальше, подвести какой-то итог этим почти четырём годам… Тогда жизнь обрела бы большой смысл.

9 часов вечера.

Приходила Лилька, принесла «благую весть»: на почте для меня перевод. Это, конечно, мой единственный настоящий друг Люсечка Полежаева. В понедельник пойду получу, заодно и в библиотеку схожу, а может быть, ещё и к Валентине Яковлевне зайду – почитаю ей что-нибудь (придётся ноутбук брать), только у неё муж очень неприятный и плохо ко мне относится, очень недоброжелательно, хоть мы с ним совершенно незнакомы.

Но главное – это опять проблема дров, чёрт бы их побрал! Из серии «вечных».

6 февраля. Час дня.

Как же мне плохо от тяжёлого физического труда на морозе (опять довольно сильный мороз завернул)!!! Я просто умереть могу. Сразу начинает дико колоть сердце, мозги чуть не лопаются (кондрат может хватить – таскать огромные брёвна немощной шестидесятилетней женщине!). Но всё сделала, бельё не откипятилось – всё в саже, и не отполоскалось – какое там полоскание в ведре у колодца!.. Повесила на улице, сегодня яркое солнце, авось чуть отбелится.

Сейчас буду валяться без задних ног. Завтра, наверное, на улицу носа не высуну! У меня такое ощущение, что мне становится плохо от одной мысли, что я должна выйти из дома (какой-никакой, а тёплый – сегодня начала топить уже с 8 утра, а проснулась в 7 почему-то и больше уже не смогла заснуть – опять мучили сексуальные сны во главе с Лилей Спивак, глубоко ж она засела в моих мозгах вывороченных).

А в понедельник уж всё разом сделаю, если что, и Смолкина притащу – если дров совсем не будет.

Этими мокрыми, гнилыми и огромными столбами натапливается только к вечеру – тепла от таких дров совсем мало (но и хоть такие есть!!!). И поэтому их очень много уходит. Я помню, как от 2—3 охапок берёзовых полешек печка натапливалась за 2—3 часа. А сейчас почти 6 часов топится, а температура поднялась с 20 до 22 градусов – смешно. А от нормальных дров, помнится, у меня быстро до 40-ка подскакивало.

Ну ладно, переживём и это, лишь бы они были, эти дрова, ежу понятно, что это здесь самое главное, важнее даже еды.

Муся – очень большая хулиганка, но это и понятно – она всё-таки ещё подросток, ей год, только что пошёл второй. И ей очень скучно, на юге она целыми днями шастала по своей довольно обширной территории (двор, огород), лазила по многочисленным деревьям, по крышам строений, общалась с кошачьим обществом, а тут мы с ней вдвоём, практически взаперти…

Сейчас чуть не отхряпала себе большой палец на правой ноге. Не умею я колоть дрова, а когда-то в Абакане, на улице Герцена, где у нас был сарай с запасом дров, так как в квартире не было горячей воды и приходилось топить титан, я это делала лихо, а чурки были большие. Но мне тогда было 30 лет… Женя ещё пугала меня в подвале: «Вон кто-то идёт». А я боялась.

Да, видимо, 30 и 60 – это абсолютно два разных организма. Надеюсь, обойдётся без столбняка и заражения крови (хотя рана, между прочим, довольно глубокая) и вообще, мне ко всему прочему нельзя стать ещё и инвалидом – тогда полный ****ец! Тогда точно сразу в петлю!

Вообще, по-моему, надо совсем другой топор, не такой маленький и лёгкий, а так называемый колун. Ещё от топора много зависит, но самое главное – я совершенно бессильна, а здесь надо силу прилагать физическую. А этого у меня ну совсем нет, я как пятилетний ребёнок или девяностолетняя старушка – мало на что способна. Мне бы в кроватку к батарее и чтобы кто-нибудь манной кашкой кормил, а я каждый день совершаю подвиги Геракла какие-то…

7 февраля.

Я сегодня с утра побежала к Валику, он придёт разваливать сарай только послезавтра. Сегодня ещё есть чем топить, а вот что будет завтра???

Я попёрлась в жуткую даль (на «БАМ») к Смолкину, но, как я и предполагала, они с Маринкой невменяемые – уже две недели пропивают мои 200 р. Их дебил сыночек, который по выходным приезжает домой из Сандова, не соизволил оторвать свою задницу. Дебилы, алкаши, воры и лодыри. А сволочь Витя Голиков твёрдо пообещал в 3—4 часа подъехать (у него машина, а работы тут на полчаса максимум, и нас с Мусей это просто спасло бы!) – и не приехал.