Дарья Матрохина - А завтра – конец…

– Можно податься в какой-нибудь маленький городок, куда болезнь не успела добраться, и попытаться там разжиться машиной получше. Жилым вагончиком, например. Или трейлером. И жить прямо в нём.

– Нет. Здесь тебе не Америка, вагончиков дефицит. И, если и есть они, то уже равно угнаны. Мы с тобой не одни такие умные. И вообще, это странно, что мы до сих никого не встретили.

– Что тут странного? Эпидемия. Не все заразились, а только некоторые. Большая часть народу просто умерли.

– Как это?

– А вот так: либо ты мертвяк, либо живой, либо заражённый. Прочего не дано.

– То есть, мы не можем быть точно уверены, что не заражены?

– Ага. Поэтому к людям нам выходить опасно. Все хотят жить. Они даже разбираться не станут, кто и откуда. Пристрелят просто издалека и все дела.

– Значит, нам нужно место, где людей нет. И твой вариант с пансионатом не подходит.

– А там нет людей. Его консервируют до мая месяца. А сейчас только начало апреля.

– Отлично. Ты знаешь дорогу?

– Откуда?

– Значит, дороги мы не знаем. Нам нужны карты.

– Заправка. Там они точно есть.

– Отлично. Едем от столицы в сторону Тюмени. На первой же заправке берём карты.

– А потом?

– А потом посмотрим…

– Так, нам потом сюда, а потом налево. И вообще, выезжай из леса на дорогу, – Бубен оторвался от карты и задумчиво посмотрел на Нику, – Ты чего? Я же сказал – на дорогу.

– Тут нельзя.

– Как это?

Но девушка уже дала задний ход, ловко разворачивая машину. И тут сзади раздался вой. Многоголосый. О багажник ударился первый волк. Удар по газам – и машина уже бежит с приличной скоростью, стараясь оторваться.

– Смотри карту, нам нужно выскочить прямо на большую дорогу.

– На дорогу? И как ты себе это представляешь? Они нас догонят на ровной местности.

– Никогда животное не победит человека. Прибавим скорости, и они отстанут.

– Они пойдут по следу, это же волки!

– Да откуда ты всё знаешь?!

– Я читал.

– Аааар! – и Ника резко рванула руль вправо, выезжая с тропинки на асфальтовую дорогу, – Я всегда думала, что книги – это полезно. А на самом деле – это зло. Крути карту, ты же вроде этому учился! Найди мне выезд на трассу!

Волки приближались. Стая была небольшая, но это не делало её менее опасной. По крайней мере, вожак, с капающей изо рта слюной выглядел весьма устрашающе.

– Я не могу!

– Тогда брось свою карту и рассмотри волков! Мне нужно знать, обычные ли это волки!

– А они могут быть необычными?

– Если они заражены, то нам придётся покинуть эту область и уходить дальше в леса.

– Хорошо, – и он обернулся, перелезая на заднее сиденье, – Они… Ника, я не хочу тебя пугать, но тут не только волки.

– Что?

– Я говорю: тут не только волки.

– А кто ещё?

– Люди.

– Как это?

– Заражённые с ружьями. Прибавь газу! Если они догонят – нам конец!

– Они передвигаются с той же скоростью, что и волки?

– Если бы… Они быстрее…

Как они вырвались, Ника так и не поняла. Ловушка была сделана очень умело: или у самих заражённых появился разум, или кто-то ими управлял. Как только они покинули лес, выскочив на дорогу, то заметили несколько машин, сложенных в баррикады. И там их уже ждали. Но девушка решила рискнуть и опять нырнула в лес. Земля была влажная, и наполненная машина снизила скорость, угрожая вообще завязнуть по самые боковые зеркала. Бубен что-то кричал с заднего сиденья: его подбрасывало на каждой кочке и прикладывало о коробку с консервами. В багажнике тоскливо стучали друг об друга стеклянные бутылочки со спиртом: их Ника берегла на самый крайний случай и старательно обматывала шарфом, который сейчас куда-то делся.

– Бубен, лезь в багажник и проследи, чтобы ничего не разбилось!

– Ты уверена, что это – хорошая идея?

– Я ни в чём не уверена!

– Тогда я тут останусь.

– Но там же спирт!

– Ничего, другой найдём.

И сразу же, будто отвечая на его слова, грянул выстрел и в багажнике что-то жалобно звякнуло. Поплывший по салону запах спирта подсказал: надеяться не на что, бутылкам конец. Бубен на заднем сиденье перекрестился.

– Ты верующий?

– Да какая разница! Главное – выжить.

– Отлично, так на могиле и напишем, – хмыкнула Ника.

Машина в последний раз ударилась колёсами о кочку и неожиданно легко пошла, стремительно набирая скорость. Девушка покосилась на спидометр: почти 150, и аккумулятор машины заряжается лучше прежнего. Заражённые остановились, будто упёрлись в стену, и даже не пытались стрелять. На всякий случай отъехав подальше, Ника остановилась и вывалилась из машины на траву. Рядом упал Бубен с половинкой бутылки в руке. По оценке девушке, там была где-то четверть. Всё было понятно без слов. Приложились по очереди, стараясь не поранить губы об острый край. Но на второй глоток Ника стеклянную тару не отдала.

– Что это за место такое?

– Магнитная аномалия. Не знаю, что это значит, но, если это так, мы спокойно можем здесь жить.

– О чём ты говоришь?

– Когда… Когда мать погибла, я попытался вытащить сестру и заметил, что заражённые боятся магнитов. Причём не только больших. Магнитик от холодильника приводит их в такой ужас, что это даже смешно. Они отступают, едва его чувствуют.

– Значит, предлагаешь здесь устроиться?

– А что – неплохое место, – он покосился на остатки спирта, но промолчал, – Можем домик построить, там, землю копать, кур завести.

– Я не знаю. Ведь однажды они всё-таки не побоятся подойти. И нам конец.

– Значит, нам конец. Нельзя же всё время прятаться и убегать. К тому же, здесь нет других людей, а это тоже плюс. Никто нас отсюда не выгонит. Место дикое, прямо рядом с ловушкой заражённых. Никто не сунется по доброй воле, а если кто и сунется – сам не рад будет. У нас же есть ружье.

– Значит, останемся здесь…

Им повезло, по крайней мере, там они думали: удалось найти старый советский бункер, и даже открыть дверь. А вот дальше начались проблемы. Шагать в темноту накануне ночи, когда всё вокруг было освещено только луной, им не хотелось. А фонарик категорически отказался работать в таких условиях, на прощание подарив силуэт уходящих вниз ступенек. И их было явно больше пяти.

– Я отказываюсь идти туда один, – заявил Бубен, демонстративно поднимая вверх руку с умершим фонариком, – Даже он испугался.

И, пользуясь тем, что Ника промолчала, с размаху запустил несчастный прибор в ближайшие кусты. Повисла тишина.

– Я что-то не то сделал, да?

– Не то слово. Поднимайся и иди искать.

– Ни за что! Там темно!

– Фонарик – вещь нужная, тем более – на солнечных батарейках. Это, можно сказать, дефицит, а ты его выбросил.

– Но он же всё равно не работает!

– Во-первых, мы не знаем, будет ли он работать. Вполне возможно, что это временное явление, и свет снова появится, едва мы покинем зону аномалии. Во-вторых, даже есть он не начнёт работать, мы сможем использовать его как дубинку, или, на худой конец, разобрать на части.