Филимон Грач - Логозавр – имя собственное

Бойцы сдержанно засмеялись.

– Ишь, ты! Заступник отыскался! Ладно! По местам, ребятки! Не дадим себя застать врасплох! А ты, Воронцов, задержись, пожалуйста!

Когда все вышли, генерал продолжил:

– Вот что я решил, товарищ капитан! Команду нашу мы завтра распустим! Да, да! Поедешь со мной в Фейзенхалле? Нет, лучше в Бельгию! В Антверпен! Есть у меня там одна зазноба, на рауте закадрил, «понимашь»! Да, ты не подумай чего! – спохватился патрон; – мы, можно сказать, с ней в прошлой жизни королевской четой были! Небось, слыхал про реинкарнацию?

Воронцов опять пожал плечами; не его это было дело, вникать в чужие амурные дела.

– Что с нашим красавчиком?

– Как сквозь землю провалился, товарищ генерал! Правда…мои ребята срисовали вчера одного… в баре.

– Ну?! – генерал посерьёзнел.

…Вернее, их там было двое… Короче, с ними блядь одна крутилась! Многим эта компания показалась странной!

– Показать можешь?

– Касатоныч… Касатонов говорит, что Славка Тарбеев успел пару-тройку снэп-шотов снять на память… – Воронцов замялся.

– Пару-тройку, говоришь? Ну?! – генерал слегка побагровел, – вызывай Тарбеева! мигом!

– Странно, товарищ генерал! Никто не отвечает! – Воронцов ещё раз глухарнул ему на мобильник, но – тот же эффект!

– Нет больше твоего Тарбеева! Что-то подсказывает мне, что это именно так! Давай-ка присядем! Что-то я устал немного! – опустившись на диван, генерал с удовольствием откинулся спиной назад и закрыл глаза; – Серёга, «четвёртый номер» ко мне! Кстати, с «диспетчером» всё в порядке?

– Так точно! Утром проверял. Он ждёт ваших указаний.

– А, явился? – реагируя на суету, с какой охрана обычно осуществляла мобильную связь со своими собратьями по оружию, генерал энергично обернулся к дверям, хмуро воззрившись на только что вошедшего в номер охранника Касатонова с «четвёртого номера»;

– Ну, ну! Проходи, мил человек! Садись!

– Благодарю! – Касатонов виновато кашлянул в кулак, присаживаясь рядом с боссом на краешек кожаного дивана.

– Слушай! Что это мы все суеверные вдруг такие стали? Свежий воздух, что ли, головы дурманит? А, ну, рассказывай быстрей!

Касатонов посмотрел на Воронцова:

– Товарищ генерал! Предварительный осмотр здания и прилегающей к нему территории ничего не дал. Местные копы проходу не дают; вы же знаете греков! И так косим под отдыхающих, как можем!

– Понимаю, мил человек, понимаю… Что скажешь, начальник охраны? – генерал вопросительно посмотрел на Воронцова, но у того вдруг опять зазвонил мобильник и он снова пулей выбежал в соседнюю комнату, плотно прижимая его к уху. Альфади порывисто встал с дивана, заложив руки за спину, стал нервно расхаживать по комнате…

– Крови на нас нет, а теперь, получается, что и соответствующей аккредитации тоже? Я вас правильно понял, мужики? Серёга, ты где? – Альфади окинул взглядом одиноко стоявшего Касатонова, но тот предпочёл не смотреть ему в глаза.

– Хм! Надо же! И что это я из вас по слову вытягиваю? Касатонов, ты его видел в последний раз?

– Выходит, я, товарищ генерал!

– Но почему тогда босс должен знать больше своих подчинённых? Кто кого охраняет, а?

Но Касатонов стоял молча, справедливо полагая, что иная пауза порой бывает лучше любого детектора лжи: чтобы знать, что думает о тебе другой, умей держать паузу. И не спроста. Дело в том, что они с мужиками нарушили инструкцию, условившись не говорить пока своему начальнику об исчезновении ещё одного из своих сотрудников. И главное кого – его напарника Ивана Гарантовича, опытного и преданного вояки! Гарант успел сообщить только, что сам он направляется к лифту, и что Славка развлекается в баре в компании странных людей, вроде бы в руках у него тогда был тот злополучный «Кэнон».

Вбежавший в комнату Воронцов был не менее озадачен:

– Вот…Какой-то приколист скинул эсэмэску…

– Может, всё-таки, «приколистка»? – по-дружески съязвил генерал.

Воронцов молча протянул ему мобильник. По реакции генерала было видно, что тот тоже слегка опешил, едва прочёл электронное сообщение:

– Та-а-а к! Значит, и в Греции становится по-настоящему жарко? Туристический сезон открыт? Всё равно в войну нам ввязываться сейчас никак нельзя! Примут за русскую мафию, подключится Асфалия (греческий аналог российской ФСБ), слово за слово, хреном по столу! Они буквально все здесь помешаны на русской мафии! – Альфади потянулся за сигаретой, кивком головы подсказывая подчинённым, что ему сейчас нужен огонь прикурить.

– Нужно выждать пару часов, Семён Петрович! Может, что-то новенькое и всплывёт? – Воронцов поднёс к его сигарете зажигалку.

– Так точно, товарищ генерал! – радостно поддержал Касатонов; – мы вчера приватно справки навели по некоторым административным каналам…

– Знаю я ваши административные кан-н-алы! – генерал улыбнулся, выпуская дым.

– Так точно! – оживился Касатонов, – даже прослушку кое-где пришпандорили!

– И?…

– Получается, что кроме нас и офицеров греческой госбезопасности об этом инциденте ещё пока никто и слыхом не слыхивал! В сущности, это неплохой шанс!

– Говоришь, ни крови, ни трупа, ничего? Хм! – взявшись за подбородок, генерал хитро прищурил глаз… – верю! Не знаю почему, но верю!..А, может, он того…сам подорвал от счастья? А? Воронцов? Твоё протеже, между прочим!

– Никак нет, товарищ генерал! Славка был… То есть… Ведь, всякое случается…

Генерал нахмурился, удаляясь в собственные воспоминания о прошлом:

– Ты, это…прости, Серёга! У меня у самого сейчас голова кругом идёт. Столько всего за одну неделю! Пожалуй, я пойду прилягу немного. Если что, буди не стесняйся! Кстати! Сегодня какое число?

– 4 апреля, товарищ генерал!

– 4 апреля? Ты в числах чего-нибудь смыслишь? – генерал слабо улыбнулся, за шкирку оттаскивая себя от рубежа, ставшего недопустимым сентиментом.

– Никак нет, товарищ генерал!

– Ладно, идите.

Не знаешь, но зато и не веришь, не просишь, и не боишься. Когда решаешься на что-то, то и в добрый путь. А решимость такая была, тем более что продиктована она была соображениями собственной безопасности. Что там будет завтра, никто не знал.

С утра зарядил обложной дождь, словно небо прострелили из пушки. В Греции зимой такое часто случается, а тут весна вроде?

– «Может, оно и к лучшему? – подумал генерал; – так им будет гораздо легче прошмыгнуть в аэропорт незамеченными. «Салоника», вон, вычислили, как милого! Да и других тоже брали под жабры, когда казалось всё – свобода! Теперь вот нас пытаются бандитами выставить тут и там!

Из отеля «О Илиос» съехали без шумной ново-русской помпы – на обычных городских такси. Правда, сначала пришлось немного поколесить по Глифаде, и хотя международный аэропорт «Олимпиаки» находился совсем рядом, Воронцов, разбиравшийся в афинской головоломке не хуже самого патрона, решил для отвода глаз сначала скататься до морских ворот страны – Пиреа. Пиреа – район большой, многолюдный. Затеряться здесь ничего не стоит. За квартал пересев на другое такси, компанией из четырёх человек высадились сначала на прибрежной улочке Периклеос, там для вида посидели немного в маленькой кафешке у воды, выпили по бокалу греческого фраппе со льдом, послушали о чём болтают посетители но, так и не усмотрев в их поведении чего-либо для себя подозрительного, снова поймали такси и только потом на всех парах помчали в аэропорт к регистрации. Хвоста, кажется, не было. Ребята из охраны молодцы; провожали, пока у Альфади с Воронцовым не закончилась посадка в самолёт. Альфади никогда не сомневался в своих парнях: эти в любой момент готовы были вызвать огонь на себя, как тогда, в маленьком селении под Бамутом. К сожалению, это чисто русское качество в последнее время стало сильно отличаться заметным налётом бандитизма. Так диктовало время. Но не от этого мир становится более взрывоопасным. Отнюдь. В национальном характере россиян быть лидерами. Их много, и не их вина, что они никак не желают сокращаться до размеров села, спивающегося от привозного пойла. Оттого Запад и потворствует гнилым зубам, что так не по душе ему наша лучистая улыбка. Иногда, в сростке с международным терроризмом им почти удаётся это сделать, и тогда русская нация бродит, выходя за край; она почти срывается в бездну, чтобы однажды вдруг снова предстать пред изумлённым миром в виде своих обновлённых технологий, наряду с чрезвычайно здравым подходом в оценке изменившихся политических реалий. Мало кому на Западе, на Востоке или в Азии, может понравиться это. Трогать Россию нельзя! Россия – это сердцевина мира!