П. Сычёв - Вся жизнь – оверштаг

Нэрт освободился от конца каната и ужом проскользнул в капитанскую каюту. В ней никого не было, только масляный фонарь раскачивался над потолком. Пришлось выбивать остатки оконной рамы, расчищая проход для матросов, которые словно черти из бездны один за другим подлетали к балкону. Повезло не всем, некоторые моряки, вертясь на канатах, с треском врезались в кормовые надстройки и снова уносились куда-то в ночь, болтаться над морем. Семь человек, растирая ушибленные места, собрались вокруг своего капитана в каюте. Нэрт извлёк из ножен изогнутую саблю, которую для него ковали оружейники в Бристоле по его зарисовкам, кортик и обернулся к морякам, которые уже стояли готовые к бою, сжимая в руках тесаки и топоры:

– Пошли! – Он, пинком распахнул дверь каюты и выскочил на палубу.

Бой на юте уже закончился, вахтенные были сметены в первые минуты абордажа, капитан галеона и его офицеры лежали тут же в расползающихся лужах крови.

Матросы оттеснили испанцев к шкафуту, по ходу обрубая шкоты на парусах. Грот бессильно болтался на рее, ход испанского галеона замедлился, на пиратском корабле тоже убирали паруса, чтобы тормозить захваченный испанский галеон. Испанская эскадра уходила вперёд, покачивая кормовыми огнями. Дик, подскочил к капитану:

– Нэрт! Они все в трюме, там полно мушкетёров, все готовы к вылазке!

– Дымовые вёдра где?!

Боцман вертелся на шканцах испанского корабля, подгоняя матросов. Возле люков собрались абордажники Дика, с оружием в руках, и на любого пытающегося выглянуть из трюма испанца сыпался град ударов. В люки полетели вёдра, чадящие удушливым дымом.

На баке ещё кто-то звенел клинками, но сопротивление на верхней палубе уже было окончательно подавлено.

Испанцы пытались выбросить вёдра из люков, но матросы со злорадным смехом швыряли их обратно. Нэрт оставил командовать Дика, а сам пошёл в капитанскую каюту. Подкрутив фитиль в фонаре, он занялся поисками. Карты, письма, документы, всё это нужно забрать, потом видно будет, что со всем этим делать. Прихватив из капитанского бара пару бутылок вина, Нэрт вышел на палубу.

– Мэт! Пока Джолли выкуривает испанцев, обыщите всё здесь.

– Капитан, – Дика трясло от негодования, – парочку свёртков с порохом бы им в трюм? А то, они там долго сидеть будут, этого дыма мало.

– Добро, сбросьте им парочку подарков, и вообще, – Нэрт прищурившись, глянул в сторону бака, – можно уже и пострелять, так что не задерживайтесь. – Нэрт пошёл к переброшенному между кораблями трапу.

Джолли Дик подскочил к своей команде:

– Так, черти! Пороха сюда! Живо! Фитили! Джеки! Тащи огня, вяжите порох в парусину!

Уже на шканцах собственного галеона Нэрт услышал глухие взрывы с борта испанца, это Дик занялся бомбометанием. Диксон угрюмо стоял у фальшборта, наблюдая за происходящим. Хлопнув его по плечу, Нэрт ободряюще произнёс:

– Диксон! Постреляешь ещё, всему своё время.

Оставив в каюте бумаги и две бутылки вина, Нэрт вышел на палубу. Быстро пройдя от юта до бака, осмотрел рангоут и, опёршись на фальшборт, стал всматриваться в ночную мглу. На испанском галеоне гремели выстрелы и глухо ухали взрывы пороховых зарядов. Дик знал своё дело. Нэрт как гончая жадно втягивал ноздрями ночной воздух. Запах океана и пороха будоражили, но ветер сносил большую часть пороховой гари туда, откуда вот-вот могли показаться топовые огни испанских галеонов.

Оставив матроса наблюдать за морем, Нэрт спустился на опер—дек палубу, и там по голосам и огням фонарей нашёл Диксона с его артиллеристами. Капитан подошёл и смотрел, как заряжаются погонные орудия, матросы уже вбивали пыжи.

– Я просто решил. Что на случай, если испанцы хватятся нас и вернутся, придётся отстреливаться, – Диксон привычно сыпал порох в запальные отверстия.

– Отлично, погонные заряжайте ядрами, весь правый борт книппелями, когда они подойдут на выстрел, в этой темноте не станут стрелять, они ведь не знают, что у нас здесь происходит, да и стрелять по своим галеонам не решатся. Пока они будут подходить, мы поднимем паруса и отвалим под ветер, у тебя будет время только для одного залпа с носовых, а потом, сколько сможешь, бей книппелями от правого борта. – Голос капитана отдавал металлом, словно рубил пространство опер-дека, отражаясь от бортов.

Диксон сиял от гордости и радости:

– Это моя ночь, кэп! Я выгоню из неё всех чертей вместе с испанцами!

– Когда они подойдут, я крикну тебе, дальше сам смотри. – Нэрт уже бежал по трапу на палубу. На захваченном испанском галеоне уже было тихо, вся возня переместилась куда-то в трюмы.

Нэрт по переброшенным между бортами трапам перебежал на испанский корабль. Матросы уже тащили что—то из трюмов, стаскивая к фальшборту ящики и вязаные тюки. Мэт выскочил из трюма и, подгоняя матросов, кинулся к капитану:

– Нэрт, там только серебро, полтрюма серебра, всё в слитках, но сверху всё завалено провиантом, бочками, приходится разгребать всё это, если испанцы вернутся, мы всё не успеем забрать.

– Возьмём, сколько успеем. Серебро, говоришь? Значит, если в этом караване есть золотишко, оно на флагмане. Под каютой капитана смотрели?

– Да, там хранилище для казны, но сундук ещё не взломали, хотя, может быть, уже и открыли, я оставил там Тома и Моха.

– Иди, проведай их, пусть поторапливаются, если на этом корабле и было что-то особо ценное, оно должно быть там.

Нэрт подошёл к люку в трюм и, наклонившись крикнул:

– Джолли! Быстрее!

В ответ на этот крик в трюме затрещали выстрелы, потом всё резко стихло. Через минуту над палубой появилась голова Дика. Его лицо было измазано в крови:

– Дьявол побери этих испанцев! Они как крысы, из-под каждого бимса приходилось выбивать!

– Ты ранен?

Дик смахнул ручищей кровь с лица, и выругался:

– Споткнулся на ком-то, да приложился об лафет, ерунда это.

– Ладно. Что там ещё за стрельба?

– Так я же говорю, эти крысы до самого кильсона разбежались, здесь мы расчистили, а на баке их ещё много.

– Хватит! Надо отваливать! Блокируй испанцев, чтобы не мешали, и давай, таскайте уже наверх ящики.

С бака пиратского галеона закричал матрос:

– Испанцы! Испанцы назад идут!

Нэрт подскочил к фальшборту и, всмотревшись в проблески топовых огней вражеских галеонов, ринулся к люку.

– Джолли! Все наверх! Отходим!

Матросы выскакивали из трюма, как черти из преисподней, таща ящики и тюки. Мэт вепрем носился по шканцам галеона, подгоняя команду. Нэрт перебрался на свой корабль и уже рвал голос, рассыпая команды. Освобождённый от сцепления с испанским кораблём галеон качнулся на волне и, набирая ветер в распущенные паруса, двинулся вперёд навстречу приближающимся огням испанских галеонов. Ветер дул в правый борт, и Нэрт спешил успеть повернуть корабль, уйдя под ветер, чтобы, идя в фордевинд, иметь явное преимущество в скорости, одновременно держать испанцев на траверзе правого борта.