А. Новиков - Сломанные души

Попёнок заинтересованно встрепенулся.

– Какие условия???

– Посуду наполни, опосля озвучу.

Закусив балычком, Мишка продолжил:

– Вот ты за крестины, отпевание, венчание берёшь деньги. Давай договоримся так. Ты всё это делаешь бесплатно, а я для церкви, также бесплатно делаю всё, что в моих силах.

Попёнок радостно взвившись на стуле, от такой «выгодной» сделки, чуть не закричал счастливым голосом :

– Михаил, да без проблем, я для тебя кого хошь, хоть отпою хоть обвенчаю!!!

Вновь выпили по стопке, Мишка меланхолично жуя, заявил:

– Ты не понял, козлобородый. Ты ВСЕМ и ВСЁ делаешь бесплатно. В ответ и я, также как и остальные, кто делал ремонт в церкви, кто будет у тебя прибираться тоже всё бесплатно буду делать. Вон тебе роспись делают, по исполнению очень близко к Рафаэлю, и тоже небось бесплатно. Кстати. Что это за девушка? Я не видел её в нашем городишке.

Вова, очень огорчённый срывом сделки, недовольно пробурчал:

– Из Новосибирска приехала, типа обета у неё, ездит по церквям и бесплатно малюет, что попросят.

– Твоё счастье, Вова, что зарёкся я руки распускать по пустякам. Не мешало бы тебе бородёнку выдергать за «малюет». Мы с тобой сдохнем, а люди будут смотреть на красоту эту, и души будут радоваться. Да и сейчас, не твоё козлиное блеяние в людях будет святость пробуждать, а мечта о прекрасном, «намалёванная» на стене твоей богадельни. Ладно, короче. Цену ты слышал, за хорошее угощение, – скидка двадцать процентов. Завтра жду звонка, если созреешь.

Выйдя из кабинета, Мишкин взгляд вновь нашарил взглядом прекрасную незнакомку. Она творила, ничего и никого не замечая вокруг. Локоны цвета воронова крыла, выбились из под платка, на слегка вздёрнутом носике виднелся мазок краски, на губах мелькала полуулыбка, прекрасные глаза, смотрели как бы сквозь стену, в какой то другой, волшебный сказочный мир. Боясь нечаянным звуком потревожить чудесное видение, Мишка на цыпочках подошёл к двери, осторожно приоткрыл её, собираясь выскользнуть на улицу…

– До свидания.

Словно перезвон хрустальных колокольчиков, прозвучал неповторимый голос. Обмерев, Мишка обернулся. В упор, но как будто сквозь него смотрели чудесные, ослепительно ярко-синие глаза. С трудом разжав онемевшие челюсти, Мишка невпопад прохрипел:

– Я завтра. Вернусь. Ещё.

На следующий день, с утра позвонил «пастырь душ человеческих» :

– Михаил, Как самочувствие? Я в принципе созрел, хотелось бы уточнить сумму.

– Приезжай. По дороге зацепи с собой что нибудь для поправки.

Попёнок, мерзостно хихикая, заявил :

– Кагорчик устроит???

– Сам его жри. Будешь хихикать, щас к тебе приеду, «Белую лошадь» уничтожать.

По приезду попа, опохмелились, сошлись в цене, и договорились что за пару дней Вова подготовит проповедь, и Мишка отснимет её в уже отремонтированной и прибранной церкви.

В назначенный день, Мишка нагрузившись аппаратурой, вошёл в церковь. Всё это время, он провёл в предвкушении вновь увидеть незнакомку, вновь ощутить трепет от взгляда её неповторимых глаз. Готовился многажды умирать и возрождаться от звука её голоса…

Войдя, в чистый и прибранный храм, увидел уже законченную роспись. Леса были убраны. Быстро установил и настроил осветители, отснял проповедь, подгоняя попа чуть ли не пинками. Осипшим голосом спросил:

– А где девушка? Художница?

– Так уехала она. В другой храм. Опять рисовать.

– В какой?! Куда?!

– Не знаю, не спросил. Благословил я её, она и уехала сразу.

– Вова. За заказ денег не возьму. Сам подкину 2 штуки баксов, делай что хошь, но узнай где она сейчас. Придумывай любой повод, но зазови её сюда снова, по гроб обязан буду.

Поп задумчиво посмотрел на Мишку.

– Я постараюсь, но напрасно ты это затеял. Не от мира сего она.

Через неделю поп позвонил.

– Узнал я всё что просил ты, Михаил. В монастыре она сейчас, в монахини готовится. И даже дёргаться не вздумай, не выпустят её уже. Смирись, не вернуть её.

Прошло несколько дней. Жизнь катилась по накатанной колее, но как будто какой-то червь грыз изнутри Михаила. Стал он задумываться часто, работа не радовала, как раньше. Наконец решился. Объявил в эфире остановку вещания на регламентные работы, и обналичил все средства со всех счетов. Затем поехал к своему старому товарищу, Генке Суворину. Тот имел небольшую автомастерскую, и Мишка недавно отогнал к нему свою «шестёрку», чтоб тот перебрал ей движок и ходовую. Зайдя в мастерскую, застал там привычную рабочую суету. Нашёл Генку лежащим под «паджериком».

– Крокодил! Выползай давай!

Из под автомобиля выкатился лежак, с лежащим на нём чумазым Генкой.

– Опаньки! Кто почтил нас своим визитом! Четвёртая власть! Акула видеокамеры и микрофона!

Обычно такие взаимные подначки и шутки, при встрече друзей, продолжались довольно долго. На это время, все окружающие, бросали дела и стягивались поближе, чтоб послушать дружескую пикировку. Но в этот раз, Мишка прервал «обязательное» выступление:

– Суровый, дело есть. Пойдём к тебе.

Генка скинул рабочий комбез, ополоснул руки, и друзья направились в «офис», местного «воротилы автомобильного бизнеса».

– Ты чего сегодня резкий такой? И видок у тебя, смурной какой-то.

– Да так… Скататься нужно кое-куда. Вот и заехал узнать, сделал ты мой рыдван, нет ли.

– Миш, ну ты, блин даёшь! Сам же сказал что не к спеху! С твоим ведром ржавых болтов и гаек, ещё месяц минимум, возиться нужно!

– Понятно. Да ладно, нет так нет. Придётся на своём «паркетнике» ехать.

– Далеко ли собрался? И что это вдруг «шоха» понадобилась?

– Сам пока не знаю куда. Но чую что, на китайском «вездеходе», я там горя хлебну.

– Хм. «Шоха» тоже не БэТР ни разу. Колись давай, что случилось. Вчера Танька моя жаловалась, что канал ты свой вырубил, и она сериал какой-то свой не досмотрела. Я сам хотел тебе звонить в обед, но ты самолично объявился.

– Не знаю пока ничего. В планах, просто доехать, и посмотреть. Но как будто заноза какая внутри. Сам же знаешь, как это бывает.

Геннадий Суворин знал. Узнал и пережил он, за свой неполный тридцатник, – многое. На том они с Мишкой и сдружились. Познакомились они на каком-то «банкете», вышли покурить и разговорились. Оказалось у них много общих тем для разговоров, которые окружающим были непонятны, неинтересны или запретны. В 83м, призвался он на службу в Советскую армию, попал служить в ВДВ. Закончив Гайджюнайскую учёбку, отправили его «выполнять интернациональный долг» за Речку. Воевал в разведроте, в 85м остался на сверхсрочную, и после вывода войск, служил в разведке ВДВ. До 90го успел побывать во многих «жарких» и «горячих» точках по земному шарику. А в 90м попал в Баку, где и получил пулю в голень. Ногу собрали на винтиках и штифтиках, но хромать ему было суждено, весь остаток жизни…