Михаил Малышев - Медлительная река. рассказы

На какое-то время Степаныч остался наедине с громадным, как танк, экскаватором. Подошёл ближе, тронул воронёную сталь ковша, и ему вдруг привиделось, как это чудище сносит гусеницами его забор, мнёт крышу, рушит стены, фундамент, а напоследок ломает в щепы заснеженную пушистую ель. Ту самую ель, что он, обалдевший от счастья, посадил, узнав о рождении дочери. Экскаватор, тем временем, вдавил в снег обломанные хвойные ветки и развернулся для повторной атаки. А из кабины выглянул, ухмыляясь, краснорожий омоновец…

Степаныч обшарил карманы бушлата, но нащупал не валидол, а бейсбольный мячик. И стиснул зубы. Ведь было дело: когда-то левый карман ему оттягивала лимонка, а правый – трофейный вальтер. И ещё пацаном он всегда мог постоять за себя. Партизаны ценили отчаянного паренька и то ли в шутку, то ли всерьёз обращались по отчеству…

Не любил вспоминать Степаныч свою войну. Всамделишную, а не те байки, что утром травил врачам. Хотя, конечно, железку минировал, было. Поначалу на подхвате у старших, позже и сам освоился. Паровозный гудок и… грохот, огонь и чёрным фонтаном бьёт в небо земля, а с искорёженных рельсов летят под откос вагоны! Но взрывное дело – нехитрое ремесло, если поблизости нет охраны. На его войне фашисты стерегли железку и днём и ночью, так просто близко не подобраться. А он, одиннадцатилетний пацан, из отряда один выходил навстречу немецкому патрулю – «В Покровское к тётке шёл, да сбился с дороги…» – и, подойдя вплотную, не доставая пистолет из кармана, хладнокровно расстреливал доверчивых фрицев.

Встреча с префектом, как и следовало ожидать, закончилась ничем. Юрка, провожая старика до ворот, вслух продолжал возмущаться, доказывая, что человеку в здравом уме и трезвой памяти и в голову не придёт сказать людям, что они сами преступники только лишь потому, что спокойно жили и строились на своей земле. А что до собственности, то у кого она при коммунистах была? И почему, раз так вышло, не могут (или не хотят?!) узаконивать их участки в рамках дачной амнистии, насчёт которой власти одно время прожужжали все уши? Степаныч шёл и молчал. Как будто что-то оборвалось у него внутри…

Дома старик всё делал спокойно, но глаза его смотрели отрешённо и пусто, со стороны даже могло показаться, что он не вполне осознаёт последовательность своих действий, а просто механически выполняет заложенную кем-то программу. Он скинул бушлат, чиркнув спичкой, зажёг «летучую мышь», подкрутил фитиль, так, чтобы он не дрожал и горел равномерно, и осторожно по ступеням скрипучей лестницы начал спускаться в погреб. Мерцающий свет заскользил по отстающей от стен штукатурке, рассохшимся балкам, затянутым по углам паутиной, задержался на покосившейся деревянной двери. При жизни жены в погребе у них была кладовая для закруток и яблок, припасаемых на зиму. Теперь в кладовке давно уже ничего не хранилось. Старик дёрнул дверь, она, хотя и с трудом, поддалась. Внутри покрытые пылью полки, на них с полдюжины старых стеклянных банок для консервации, несколько ржавых жестяных крышек и изгрызенных мышами резиновых колец для закрутки.

Старик пристроил лампу в углу, опустился на колени, поддел гвоздодёром доски нижнего яруса. В паутине над верхней полкой заколыхались иссохшие мухи. Доски поддались легко, обнажив тронутый ржавчиной армейский металлический ящик…

Пират заскочил на крыльцо и залаял у самой двери. Старик отворил быстро, как будто его дожидался. А потом повёл себя странно. Развернул на столе некий свёрток, достал из него неизвестного назначения стерженёк, скотч, какие-то проводки и четыре брикета желтоватого мыла, которое почему-то мылом не пахло. Усадил Пирата к себе на колени и принялся рассовывать эти брикеты в карманы собачьей жилетки. Пёс недовольно оскалился и зарычал, но старик разговаривал с ним спокойно, приговаривая, чтобы Пират потерпел, что так нужно и совсем уже скоро они пойдут искать мячик.

Приладив непонятно что псу на спине и обмотав конструкцию скотчем, Степаныч осторожно поставил собаку на лапы и распахнул дверь:

– Где мячик, Пират? Искать!

Пёс недоверчиво посмотрел на Степаныча. Нет, не к добру приезжали утром эти двое на пузатой машине. Определённо со стариком что-то творится… Какой может быть мячик на улице? Что, всё-таки надо идти во двор? Ну, если это новая такая игра… Где он там спрятал мячик? Что, дальше, через калитку? Значит, мячик не во дворе, за ним надо ещё куда-то бежать? Нет, определённо со стариком что-то не то. Не с теми людьми дружбу водит. Пират отряхнулся и вразвалочку, нехотя побежал за Степанычем.

Не прошло и четверти часа, как тишину сиреневых сумерек расколол оглушительный взрыв, и чернильное небо окрасилось рыжим пламенем.

* * *

Рано утром взбудораженный Юрка распахнул калитку соседа.

Старик сидел на верхней ступеньке крыльца, словно собрался куда-то идти, а пока присел на дорожку. Юрка подошёл быстрым шагом и удивился – Степаныч, по всему видно, уже с утра приложился к бутылке, что не очень на него было похоже. Да и вообще сидел какой-то осунувшийся, небритый…

– Дядя Гриша, слыхал, вчера громыхнуло?

– Нет.

– Да ладно! На посёлке кругом стёкла дрожали.

– В подвале, видать, возился. И что?

– У полицаев экскаватор взорвался! На бульдозеры рухнул, а там вся техника полыхнула! Не ясно только, с чего? Говорят, теракт…

– Люди целы?

– Вроде. Да разве они – люди?

– Люди, Юрка, не звери… Пойдём, пропустим по стопке.

– А как сердце?

– Нормально. Уже ничего не чувствую. Как будто у меня его нет…

В сентябре спокойная жизнь Ивана взорвалась, как бомба в руках террориста. И всё Матвеич, красавчик! Таких тренеро́в – один на миллион! Кто, как не он, сумел бы подобное замутить? В свой отпуск отчалил по путёвке спорткомитета в Испанию, а там не пузо на пляже грел, а вопросы решал! А потом расколол ночь телефонным звонком:

– «Теннисная академия TennisVal имеет честь пригласить Ивана Вихлянцева на годичную стажировку»! Это Валенсия, пацан! Ну, та академия, где самому Сафину удар ставили!

Подскочивший с кровати Иван так и застыл с телефоном в руке. Дыхание перехватило, от тугой и жаркой волны нахлынувшей крови сердце ёкнуло, словно электронасос, поперхнувшийся от скачка напряжения, и жёлтым теннисным мячиком заскакал в голове вопрос: сколько же это вылезет по деньгам? А Матвеич, восторженный и бухой, снова хрипел из мобильника:

– Слушай дальше, пацан, что в официальной бумаге написано! «Питание, проживание и медицинская страховка обеспечиваются принимающей стороной. В рамках программы российско-испанского студенческого обмена»!