Лилия Лукина - Новая судьба

Вадим удивленно уставился на меня и хотел что-то сказать, но я, приложив палец к губам, остановила его, и только тогда, когда мы вышли в коридор и он запер дверь кабинета, сказала:

– Я все это специально говорила на тот случай, если этот типчик там «жучок» оставил. Пусть думает, что мы ничего сами предпринимать не будем. Вы Павлу уже сообщили, что у него кабинет вскрыли?

– Нет! – помотал головой Вадим. – Они же спят еще! Разница во времени.

– Ну и не надо их беспокоить! Пусть спокойно отдыхают. А Пану?

– Он вне зоны досягаемости, – развел руками Вадим. – Вот уж, как на место прибудет, тогда сам с нами и свяжется.

– Да-а-а… Дела! Ладно, Вадим Родионович. Давайте-ка мы с вами пока решим, где бы нам сесть и обстоятельно поговорить.

– Можно в библиотеке, – предложил он.

– Можно-то можно, – задумчиво сказала я, – но подальше от чужих ушей лучше будет, – и решительно закончила: – Погода, конечно, не располагает, но набрасывайте-ка вы куртку и пойдем мы с вами в беседку для жутко конфиденциальной беседы, а то тут еще ни шиша не ясно, а услышит кто-нибудь что-нибудь краем уха и взбаламутит весь дом.

Вадим быстро заскочил в свою комнату, находившуюся, как и кабинет, на втором этаже в конце коридора, вернулся уже в куртке и мы с ним направились к выходу. Выйдя во двор, мы прошли до беседки, стоявшей возле самой ограды, закрывавшей отвесный спуск вниз к Волге, и я, усевшись, закурила и спросила:

– Когда там наши молодые собираются вернуться?

– Завтра…

– Ну и, слава богу! – обрадовалась я. – Тогда нам с вами, как тому Мальчишу-Кибальчишу, надо только день простоять да ночь продержаться до приезда Павла Андреевича.

– Да нет! Вы меня не так поняли! – охладил мой пыл Вадим. – Это изначально Павел Андреевич планировал вернуться завтра, потому что у него на ближайшие дни были намечены некоторые неотложные дела, в том числе и переговоры с очень серьезными партнерами, которые он хотел провести лично. Но вчера днем он позвонил мне и велел провести переговоры самому, потому что они в Париже задержатся, оттуда вылетят в Гамбург и уже оттуда чартером домой, чтобы в Москве пересадки не делать. Так что прилетят они только к его дню рождения.

– Понятно, – кивнула я. – А вам не страшно будет самому такие ответственные переговоры проводить? – уже задав этот вопрос, я поняла, что спросила что-то не то.

– Простите за нескромность, Елена Васильевна, – веско сказал Вадим. – но я не только двадцать лет провел бок о бок с Павлом Андреевичем и стоял у самых истоков создания нашей фирмы, но и, закончив экономический институт, являюсь доктором наук и свободно владею английским и немецким языками.

– Извините, Вадим Родионович, – покаянно сказала я. – Я всего этого действительно не знала. Та-а-ак! Что же мы имеем на данный текущий момент? День рождения у Павла, если мне память не изменяет, 10 апреля, а сегодня у нас еще только 4-ое, воскресенье начинается. Да-а-а… Худо дело! – вздохнула я. – Его – нет, Пана – нет, я ваших людей еще толком никого не знаю, а предстоит мне одной продержаться почти целую неделю в обстановке, максимально приближенной к боевой, если не в действительности боевой. Надо же, как совпало! – горестно качая головой, задумчиво говорила я и тут у меня в голове словно что-то перещелкнуло и я решительно потребовала: – А ну-ка, Вадим Родионович, давайте все с самого начала!

– Хорошо! – согласился Вадим и начал рассказывать: – Вчера мы с Владимиром Ивановичем пришли в кабинет за документами, потому что на одном из наших предприятий произошел некий прискорбный инцидент…

– А поконкретнее можно? – потребовала я.

– Елена Васильевна! Да зачем вам это? – удивился он.

– Вадим Родионович, для того, чтобы наша работа была более продуктивна, я расскажу вам одну старую притчу. Не возражаете? – Он только недоуменно пожал плечами, давая понять, что время я для сказок выбрала совсем неудачное, но он готов потерпеть, и я начала рассказывать: – Жил да был когда-то один купец, и было у него два приказчика. Одному он платил двадцать рублей в месяц, а второму – сто. И вот этот первый, страшно обиженный на то, что получает намного меньше своего коллеги, спросил как-то у хозяина, с чего бы это вдруг такая несправедливость. Купец подумал немного, а потом показал ему на стоящий во дворе воз с мешками и велел пойти узнать, кто это приехал. Приказчик побежал и, быстренько вернувшись, сообщил, что это мужик с товаром приехал. Тогда купец послал его узнать, что же это за товар такой. Приказчик опять побежал и потом сказал, что это мука. Купец его снова послал и велел спросить, сколько ее. Приказчик опять побежал и, вернувшись, сообщил, что двадцать мешков. Купец опять послал его узнать, сколько крестьянин за нее хочет. Приказчик вернулся и сказал, что тот просит за нее двадцать рублей за пуд. Тогда купец послал приказчика узнать, а не уступил ли мужик в цене. Приказчик опять побежал и, вернувшись, сообщил, что если хозяин заберет весь товар, то он уступит муку по девятнадцать рублей. Потом купец позвал того приказчика, которому платил сто рублей в месяц, и отправил уже его к тому же мужику. Приказчик вернулся и сказал, что это приехал крестьянин из одной из близлежащих деревень и привез на продажу двадцать мешков муки, за которую просит по двадцать рублей за пуд, но, если купец будет брать всю партию, то он согласен уступить по девятнадцать. «Вот теперь-то ты понимаешь, – сказал купец двадцатирублевому приказчику, – почему я плачу тебе в пять раз меньше?». Смысл притчи уловили, Вадим Родионович? Так что не будьте таким двадцатирублевым приказчиком и расскажите мне внятно, с чувством, с толком, с расстановкой все, что здесь произошло, чтобы мне не приходилось вас постоянно переспрашивать. Итак, начинаем с самого начала.

От этой моральной порки Вадим сидел красный, как рак – видно его еще ни разу в жизни так не отчитывали, но мне было самым решительным образом плевать на муки его трепетной души, и он это понял, потому что проглотил обиду и начал рассказывать.

– Вчера была суббота, 3-ье апреля, – сухим, официальным тоном говорил он, – и я весь день провел в усадьбе – готовил отчет о работе к приезду Павла Андреевича, а Владимир Иванович сначала тоже был здесь, а потом поехал к себе домой. Ему туда из офиса позвонили и прочитали только что пришедшее по электронной почте письмо из Австралии, где Павел Андреевич является одним из крупнейших акционеров международного концерна по добыче и переработке редких металлов. Там произошла серьезная авария с человеческими жертвами, рабочие грозят всеобщей забастовкой, и потребовалось обязательное и срочное! – подчеркнул Вадим, – присутствие кого-то из руководства нашей фирмы. Владимир Иванович, естественно, тут же перезвонил мне и, быстро собравшись, приехал сюда за кое-какими документами. Я же в ожидании его начал названивать нашему представителю в Австралии, но!.. – он развел руками. – У них там уик-энд в разгаре. Святое время, когда ни до кого не доберешься. Так что я позвонил в наше московское представительство и попросил забронировать для Владимира Ивановича билет на ближайший рейс, которым, пусть и с пересадками, но можно добраться до места.