Лилия Лукина - Новая судьба

– Это лирика, милейший! – огрызнулась я. – А я мент поганый, пусть и в прошлом, и в телекинез, телепортацию, барабашек и прочую нечисть не верю! Я на земле нашей грешной обеими ногами стою и мыслить привыкла категориями реальными! А предают, как совершенно справедливо говорят французы, только свои! Та-а-ак! – я задумчиво побарабанила пальцами по перилам. – А скажите-ка мне, сотовые, которыми Семья пользуется, оплачивает фирма?

– Естественно, – удивился Вадим. – Кто же еще! Кстати, для вас тоже приготовлен сотовый. Он, конечно, не золотой, как ваш собственный, но тоже очень престижный и надежный. Все необходимые номера в него уже занесены, так что вам не придется ни о чем заботиться, и об оплате счетов в том числе. Он сейчас в офисе – никто же не думал, что вам придется так срочно в город возвращаться, но я сейчас распоряжусь, и его привезут.

– Спасибо! – машинально поблагодарила я. – Можете не торопиться – мне пока и моего хватит, а в офис я сама попозже заеду и заберу! – и вернулась к тому, что меня сейчас волновало гораздо больше, чем оплата счетов за разговоры. – Значит, распечатки поступают в бухгалтерию, так? – Он кивнул. – Сказочно хорошо! Так вот, Вадим Родионович, можете считать меня, кем угодно, но их все нужно будет проверить: кто куда звонил и кому кто звонил, потому что… – и тут я увидела, что Вадим страшно смутился и, буквально не зная, куда девать руки, усиленно смотрит в сторону. – Что такое? – удивилась я.

– Дело в том, что эта работа проводится уже много лет, – смущенно пробормотал он. – Это было распоряжение Владимира Ивановича. И обычные звонки с наших городских телефонов тоже отслеживаются.

– Никогда не сомневалась, что Пан необыкновенно умный человек! – восхитилась я. – Кто в курсе этой работы и кто ее проводит?

– Павел Андреевич, Владимир Иванович, я и Олег Кошечкин, который ей и занимается. А теперь вот еще и вы знаете.

– А что? Олег с его аналитическим складом ума для этого дела человек самый подходящий, – одобрительно сказала я. – Поинтересуюсь у него попозже, не было ли в последнее время чего-нибудь подозрительного.

– Если бы что-нибудь было, то он тут же доложил бы Панфилову, а в его отсутствии – мне, – возразил Вадим. – А он ничего не докладывал.

– Угу! – для вида согласилась я, решив про себя, однако, что в этом направлении еще есть над чем поработать. – Хорошо, предположим, что домашние здесь не причем. Тогда остается тот вариант, что охрана прошляпила, а теперь стыдливо молчит. Ну и что мне теперь прикажете делать? – и стала перечислять: – Кабинет на «жучки» и на взрывчатку поверить надо? Надо! Замок проверить надо? Надо! А я ваших людей никого не знаю! А приглашать для этого людей со стороны – позора не оберешься. Ведь с мужика какую подписку о неразглашении ни возьми, а он все равно не удержится и похвалится своей законной мегере, как бы, между прочим, что у самого Матвея в усадьбе был, а уж она из него слово за слово вытянет и то, зачем его туда звали. А это копия на базар! Нам такая реклама нужна?

– Естественно, нет! – возмутившись даже от самого такого предположения, сказал Вадим. – Но только у нас и свои специалисты есть, и вам все равно рано или поздно пришлось бы с ними знакомиться. Так почему же не сейчас? – он выжидающе посмотрел на меня и я, подумав, кивнула. – Вот и хорошо! Я сейчас Светлову позвоню, и он со своими людьми приедет, – он собрался было набирать номер, но я остановила его, попросив:

– Вадим Родионович! Хотя бы в двух словах, кто такой Светлов?

Он задумчиво почесал переносицу и нехотя сказал:

– Вообще-то, вам бы лучше с Паном об этом поговорить, но…

– Но! – охотно согласилась с ним я. – Нет у нас времени и возможности Владимира Ивановича дожидаться, так что излагайте сами.

– Да, придется, – поморщился он. – Дело в том, что в свое время, в пору становления фирмы, нам неоднократно приходилось противостоять некоторым враждебным поползновениям и в целях их пресечения, в том числе и в дальнейшем, а также возможности принимать превентивные меры безопасности…

– Я уже все поняла! – перебила его я. – На вас наезжали, вот вы и создали группу быстрого реагирования, и командует ей Светлов. Так?

– По сути так, – согласился он.

– А что он сам собой представляет?

– Светлов Кирилл Владимирович, майор-спецназовец… В прошлом, конечно, – добавил он. – Когда его в Афганистан направили, он жену с детьми сюда, к родителям привез. А потом на него «похоронка» пришла. Жена детей забрала и к своим родителям уехала. Погрустила там некоторое время да и снова замуж вышла. А он, оказывается, раненый в плен попал. Вернули его потом, – Вадим болезненно скривился, – мало на человека похожего. Приехал он в Баратов, к отцу с матерью – куда же ему еще деваться? А тут и документы восстанавливать надо, и доказывать, что ты не верблюд, тоже… Словом, хлопот выше крыши. Начал он пороги обивать, а один деятель в погонах ему и намекнул, что все это можно очень быстро сделать, если…

– Если дать, кому надо, на лапу, – невесело закончила за него я. – И немало.

– Да, – подтвердил Вадим. – А Кирилл, услышав такое…

– Жив-то тот деятель остался? – уже поняв, чем все это закончилось, спросила я.

– Остался, – кивнул он. – Но скандал был большой. Подонок тот ему все один на один, без свидетелей сказал и слова эти к делу не подошьешь, а вот сломанные нос с челюстью – налицо, точнее, на лице. Может, и посадили бы Кирилла, а, может, невменяемым признали бы, что не лучше – среди психов жить, да только до Панфилова эта история дошла. Встретился Владимир Иванович с ним, поговорил… Подлечили мы его основательно… Вон он с тех пор и…

– С тех, это с каких? – уточнила я.

– Да уже лет десять, – немного подумав, ответил Вадим.

– Значит, верить ему можно? – продолжала допытываться я.

– Павел Андреевич с Владимиром Ивановичем верят ему безоговорочно, – прямо глядя мне в глаза, твердо заявил он.

– Ну, значит, и мне в нем сомневаться не приходится, – подытожила я и согласилась: – Ладно! Немедленно вызывайте всю светловскую команду в полном составе и со всем оборудованием. Собаки у них есть?

– Есть, – подтвердил Вадим. – Овчарки.

– Значит, и с собаками! – распорядилась я.

Он послушно достал телефон, а я посмотрела на часы и решила, что звонить почти в полвосьмого утра вполне прилично. Достав свой сотовый, я набрала домашний номер Пончика, то есть Федора Семеновича Солдатова, полковника милиции в отставке и моего недавнего заместителя в детективном агентстве, которым он теперь, после моего ухода на повышение, и руководил.

– Семеныч! – сказала я, когда он окончательно выдохся, вывалив на меня все свои поздравления и с выздоровлением, и с выходом на новое место работы, и, наконец, спросил, что у меня случилось. – Собирай всех «следаков», что у тебя в агентстве есть! Всех! Понял? И тех, кто в отпуске, в отгулах, прогулах и на выходных тоже! И срочно, – выделила я, – дуйте в усадьбу. Подробности – при встрече!