Лилия Лукина - Новая судьба

– Так Пан же по-английски, насколько мне известно, не говорит! – удивилась я.

– А с ним из Москвы переводчик вылетел, – объяснил Вадим и я, понятливо кивнув, спросила:

– И часто у вас такие ЧП бывают?

– Бог миловал! Тьфу-тьфу-тьфу! – Вадим поплевал через левое плечо. – И, вообще, надо вам сказать, Елена Васильевна, что работа наша налажена так, что сбоев уже много лет не было. Ни одного! – подчеркнул он. – И поэтому мы, конечно же, были сильно обеспокоены. Так что Владимир Иванович прямо отсюда выехал в аэропорт и вылетел в Москву, потом в Австралию.

– Вадим Родионович, а поближе ничего подходящего нельзя было найти? – грубовато спросила я. – Кой черт потребовалось в Австралию забираться? Я, конечно, читала в журналах об обширных интересах Павла по всему миру, в том числе и об Австралии, и еще тогда поразилась, на кой ляд ему это сдалось.

– Я тоже в свое время и именно по этой причине был категорически против нашего участия в этом предприятии, но предложение было слишком выгодным, и Павел Андреевич сумел убедить меня, что стоит попробовать.

И тут у меня возник совершенно обоснованный вопрос, ответ на который, во избежание возможных недоразумений, я должна была получить немедленно.

– Вадим Родионович! – постаралась, как можно деликатнее, спросить я. – А почему третьим человеком сделали меня, а не вас? Ведь вы, по сути, являетесь не секретарем Павла, а его заместителем по экономическим вопросам.

– Все правильно, Елена Васильевна, – мягко улыбнулся он. – Секретарь я действительно только по названию и ни одно серьезное решение, касающееся коммерческой стороны деятельности нашей фирмы, Павел Андреевич никогда не примет, не посоветовавшись предварительно со мной. Но, видите ли, я слабый человек, кабинетный работник, – он с грустной миной развел руками. – Я могу просчитать любую задачу и выдать ее оптимальное решение, но… Я никогда не смогу его реализовать, воплотить в жизнь, потому что у меня совершенно нет того, чем в избытке обладаете вы – характера, силы воли, упорства в достижении цели, настойчивости… Жесткости, наконец! И потом… Стань я официально заместителем Павла Андреевича, мне пришлось бы постоянно находиться в центре внимания, общаться с журналистами и все такое прочее. Не для меня это, Елена Васильевна! Совсем не для меня!

– Знаете, Вадим Родионович, – сочувственно сказала я. – Я ведь тоже не родилась такой вот бой-бабой. Меня такой воспитали.

– Я знаю вашу историю, – покивал он. – Но, вместе с тем, такое поведение для вас естественно, вы чувствуете себя, как рыба в воде. А вот, попытайся я себя так вести, выглядел бы смешно и нелепо. Так что не думайте, что я на вас в обиде, хорошо?

– Хорошо, Вадим Родионович, – согласилась я и предложила: – Но давайте вернемся к нашим баранам. Значит, как я поняла, ни вы, ни Владимир Иванович само письмо и в глаза не видели и знаете о нем только с чужих слов, так?

Он на мгновенье задумался, а потом удивленно покивал головой:

– Выходит, что так!

– Ладно! – махнула я рукой. – Потом с этим разберемся, а сейчас давайте все про кабинет.

Он кивнул и начала рассказывать:

– Когда Владимир Иванович приехал в «Сосенки», мы с ним вошли в кабинет, взяли документы…

– Минутку! – перебила я его. – Кто конкретно открывал кабинет?

– Владимир Иванович своим ключом, – тут же ответил Вадим и пояснил. – Это дверь только выглядит, как деревянная, а на самом деле она стальная и огнеупорная, замок же к ней изготавливали по спецзаказу в Швейцарии. От этого замка существует всего три ключа. Первый – у Павла Андреевича, но он его перед отъездом оставил в усадьбе – у него в кабинете есть сейф с внутренним секретным отделением, шифр от которого знает только он. Вот в нем-то он и оставил и ключ, и еще некоторые вещи. Второй – у Панфилова, но он вчера его тоже здесь оставил и я его просто в сейф запер – у нас не принято в дальние поездки эти ключи брать. А третий – у меня, – он показал связку ключей.

Я взяла ее в руки и, найдя самый замысловатый, показала на него:

– Этот? – Вадим кивнул, и я спросила: – А Владимир Иванович вчера нормально открыл замок? Ничего не заедало, например?

– Нет, – уверенно сказал Вадим. – Все было, как обычно, а запирал кабинет уже я, и замок тоже нормально работал. Так вот вчера никакой записки на столе не было, а сегодня утром…

– Подождите! – остановила его я. – Во-первых, почему вы так рано пошли в кабинет, а, во-вторых, вашим ключом сегодня утром замок в первый раз нормально открылся или поддался с трудом, как и сейчас?

– Да не спалось мне – все думал, как же там такое могло произойти, – объяснил он. – Стал собираться, да вспомнил, что свой органайзер накануне в кабинете забыл, вот и пошел за ним. А насчет замка… – он задумался, вспоминая. – А вы знаете, Елена Васильевна, – с удивлением сказал он, – я ведь его действительно еле-еле открыл.

– Все ясно! – раздраженно сказала я, а он непонимающе на меня посмотрел. – Ключей от замка только три и они очень сложные, то есть таких заготовок ни у одного специалиста нет. Предположим, что некто исхитрился снять оттиск с ключа и обратился к какому-нибудь Самоделкину, чтобы тот изготовил ему дубликат. Но, не имея перед глазами оригинала, а еще лучше – самого замка, даже самый лучший мастер не сможет сделать точную копию, подогнать ее тютелька в тютельку. Поэтому, когда попытаются этим «левым» ключом открыть замок, он закапризничает, и нужно будет прилагать немалые усилия, чтобы его все-таки открыть, и при этом замок обязательно будет поврежден. Понимаете? – Вадим неуверенно кивнул. – Далее. Этот некто мог исхитриться поменять местами родной ключ и вновь изготовленный дубликат, но Панфилов вчера легко открыл замок своим ключом и вы своим тоже нормально закрыли – вывод: они у вас настоящие. А вот то, что сегодня утром вы открыли дверь уже с трудом, значит, что ночью замок отпирали или дубликатом, или отмычкой. Так какой у нас из всего вышесказанного напрашивается вывод? – я посмотрела прямо в глаза Вадиму. – Или это кто-то из домашних сделал себе дубликат и ночью лазил в кабинет, чтобы вот так по-идиотски пошутить, или в доме ночью был посторонний.

– Да никогда никто из обитателей усадьбы не решился бы войти в кабинет Павла Андреевича в его отсутствие, даже если бы дверь была открыта настежь! – гневно выпалил он. – А вы намекаете на то, что кто-то тайком сделал себе дубликат и ночью проник! Это невозможно! А охрана у нас такая, что и мышь не проскочит!

– Тогда найдите мне другое объяснение! – взорвалась я, и Вадим мрачно насупился. – Здесь, что, привидения ночью шастали? Или кто-то лунатизмом маялся? Так вчера не полнолуние было! Кстати, кто сейчас живет в усадьбе? Есть кто-то новые, которых я не знаю?