Лилия Лукина - Новая судьба

– Семеныч! Ты где?

– В «Муравейнике»! – рявкнул он – видно, персоналу этого кафе приходилось сейчас, ох, как несладко!

– Переключись на секунду на меня, – попросила я. – Ты своих людей уже Коноваловым озадачил?

– Нет еще, – ответил он и, видимо, решив, что я сейчас буду ругаться, начал оправдываться: – Да не разорваться же мне!

– Это хорошо, что ты им еще ничего не говорил, – неожиданно для него обрадовалась я. – Тогда вот что! Когда будешь их инструктировать, скажи им, чтобы они в разговорах с людьми ненавязчиво… Понимаешь? Очень-очень ненавязчиво, а так, влегкую, впроброс позондировали почву на предмет того, не появлялся ли где-нибудь новый человек по имени Иван Иванович Кузнецов. Возраст, рост, особые приметы никакого значения не имеют. Только имя! Понял? И, если вдруг выяснится, что такой человек появился… Комнату у кого-то снял… В гости приехал… Ну, ты сам понимаешь… Ни в коем случае, – выделила я, – к нему и близко не подходить! Не следить за ним! Не разговаривать! Не пытаться познакомиться! А тут же! В любое время дня и ночи звонить мне и больше никаких шагов не предпринимать! Ясно?

– Ясно, сделаю, – явно ничего не понимая, озадаченно ответил Пончик. – А кто это такой?

– Так! – неопределенно ответила я. – Человек один, которого я хочу найти! По личным мотивам!

– По личным?! – воскликнул Солдатов, обалдев от того, что я в такой непростой ситуации еще и на какие-то личные мотивы отвлекаюсь, а потом, наверное, решив не углубляться в непонятные материи, когда и так дел навалом, пообещал: – Сделаем! И не бойся! Не спугнем!

Отключив телефон, я пошла дальше и тут увидела, как во двор въезжает мой служебный джип «Мицубиси», который тут же окружили светловские бойцы, и пошла на помощь Вячеславу и Сергею, которые привезли из санатория горничную Марину.

– Ну, что? – спросила я, подходя, у светловских бойцов. – Изловили супостатов?

– Елена Васильевна! – радостно заорали мои ребята, выскакивая из машины. – Скажите вы им, что мы свои, а то они Маринке на слово не верят.

– Это действительно мои люди, – подтвердила я и, увидев приближавшегося Светлова, попросила его: – Вооружите-ка вы их! А то, знаете ли, мало ли как дела могут повернуться!

– Сделаем, Елена Васильевна! По полной программе! – серьезно пообещал он, а мои ребята, услышав это, озадаченно переглянулись и Слава спросил:

– Елена Васильевна! Случилось чего?

– Случилось! – подтвердила я.

– Ясно! – жестко сказал он и, наклонившись ко мне, тихонько спросил: – Дело пахнет керосином?

– Не то слово, Слава! – вздохнула я и он, понятливо кивнув, бывалым голосом заявил:

– Понял! Ничего, Елена Васильевна! Мы с вами и не в таких передрягах бывали!

– Да уж! – усмехнувшись, согласилась я. – Вы у меня ребята лихие!

На это Сергей галантно заметил:

– Так у вас других и быть не может!

Я довольно рассмеялась, а потом сказала:

– Пообедайте, а потом мы с вами кое-куда съездим, – и пошла, было, к домику, но тут же обернулась и спросила: – Не поняла! Вы же о новой машине мечтали, а продолжаете все эту же, как вы ее назвали, колымагу гонять? – Сергей с Вячеславом тут же насупились и отвернулись друг от друга. – Ясно! – вздохнула я. – Никак не могли решить, какую именно выбрать?

– Да ну его! – буркнул Слава. – Я говорю, что «Range Rover» надо брать, а он мне все: «Lexus! Lexus!».

– Ну, что ж! – усмехнулась я. – Значит, будем ездить на этой. А что? Панфилов такой машиной не брезгует, вот и мне нечего выпендриваться! – и, наконец, пошла к маме.

Дверь гостевого домика, которая, как и все остальные двери, никогда раньше не запиралась, на этот раз была заперта и я, постучав, услышала испуганный мамин голос:

– Кто там?

– Это я, мама, – ответила я и, протиснувшись в приоткрытую на узкую щель дверь, увидела интеллигентнейшую Веру Николаевну со здоровущим поленом в руках, причем тот конец, за который она его держала, был аккуратно обернут белоснежным носовым платком. – О, господи! – простонала я и, не выдержав, расхохоталась, прислонившись к стене. – Вера Николаевна, голубушка, где вы это взяли?

– В каминной, – спокойно ответила она, аккуратно укладывая полено на тумбочку.

– Ну, зачем это вам? Ну, не смешите вы людей, ей-богу! Вы же слышали, что вся территория патрулируется вооруженной охраной с собаками? – она кивнула, и я предложила: – Ну, так забирайте ваш платочек, а я, когда буду в дом возвращаться, это полено с собой заберу.

– А нам так как-то спокойнее! – возразила мама.

– Ну, тогда ладно! – согласилась я. – Оставляйте при себе ваше средство самообороны! – и предложила, проходя на кухню: – А пока напоите меня чаем, что ли, и расскажите, как вы здесь живете.

– Дружно живем! – тут же отозвалась Вера Николаевна. – Помогаем Ниночке за Георгием Дмитриевичем ухаживать – а то она одна давно свалилась бы. Господи! – со слезами на глазах воскликнула она. – Несправедливо-то как! И Ирочку он нашел! И с Ниночкой у него все так хорошо складывается! Им бы теперь только жить да жить! А он…

– А с ним все будет в порядке! – уверенно заявила я. – Я Орлова с Репниными к одной очень хорошей травнице отправила, так что будет у нас с вами Остерин опять здоровый.

– Дай-то бог! Дай-то бог! – мелко закрестилась мама и, налив мне чай, пододвинула блюдо с пирожками. – А то Владенька весь испереживался так, что смотреть больно! Он же Георгия, как отца родного, любит! – и тут же перешла к своему, наболевшему: – А когда ты нам Гошеньку обратно отдашь? Ты же из санатория, как я поняла, совсем вернулась? – и начала подлизываться: – И какая ты у нас теперь посвежевшая! Похорошевшая!

– Ну, этот мой вид ненадолго, – невольно рассмеялась я. – А вернулась я, да, совсем, да вот только Игорек будет пока жить в дом с Галиной, потому что так для него безопаснее.

– Господи! – мама ахнула и всплеснула руками. – Да что же это такое творится на белом свете! Я ведь, откровенно говоря, там, в каминной, не очень-то поняла, что такого страшного произошло. Видела только, как ты там всеми командуешь и распоряжаешься.

– Зиночка! Елена Васильевна все правильно делала. Так и надо было! – солидно заявила Вера Николаевна. – Когда на корабле бунт – капитан стреляет первым.

– Ну, я предпочитаю не дожидаться бунта, а наносить упреждающий удар, – усмехнулась я, а моя мама, оправдываясь, сказала:

– Верочка! Да я же ее ни в чем и не упрекаю!

– Ниночка! Верочка! Зиночка! – рассмеялась я. – Как же я рада, мама, что у тебя теперь столько подруг появилось!

– Да, Леночка! Я же только теперь по-настоящему жить начинаю! – просияла она от счастья и попросила: – Вот нам бы еще Гошеньку сюда.

– Нет! – твердо заявила я и Вера Николаевна, внимательно посмотрев мне в глаза, спросила: