Лилия Лукина - Новая судьба

– Галина! – воспользовавшись этим, сказала я. – Я ведь не только по этому делу приехала, у меня и к тебе просьба есть, – и я достала из сумки снимок Светланы. – Посмотри! Может быть, сможешь мне что-нибудь о ней сказать.

– Я попробую, Елена Васильевна, – она с явным сомнением взяла листок в руки. – Только по портрету много-то не скажешь!

– А мне много и не надо, – успокоила я ее. – Мне важно узнать, где ее искать, а то ее все никак найти не могут, а это очень важно. Для меня важно! – подчеркнула я.

– Хорошо! – она по примеру своей бабушки села в то же кресло, в котором когда-то та предсказала мне встречу с Орловым, положила на журнальный столик портрет, а поверх него свои руки, закрыла глаза и довольно долго молчала, а потом начала говорить: – Далеко она отсюда… Очень-очень далеко… Много дней туда добираться надо… Вода вокруг нее… Одна вода вокруг… Плохо ей… Плачет она часто, но украдкой, когда не видит никто… А сама она в больнице какой-то, но не больная она, потому что халат на ней белый… А больница какая-то странная – почти одни мужики вокруг… И ребеночек у нее будет… Сын… Господи! – внезапно воскликнула Певунья. – Плохо-то ей как! Но скоро все изменится… Я вижу! Кончатся скоро ее несчастья! Радоваться она будет! Ох, как же она будет радоваться! А потом…

– Хватит, Галина! – остановила ее я. – Я уже поняла все, что надо! Спасибо тебе! А то смотри, устала как! Даже на висках пот выступил.

– Да! – согласилась она. – Нелегко это. Тем более по фотографии. А у вас, я гляжу, – и она начала, как и ее бабушка прошлым летом, смотреть куда-то поверх моей головы, но я резко оборвала ее:

– Молчи! Я ничего не хочу знать о своем будущем! Хватит с меня и того, что было! – и, видя, что она собирается возразить, решительно заявила: – Я понимаю, Галина, что ты это из лучших побуждений, но не надо! – и, криво усмехнувшись, добавила: – Может, не будь предсказания твоей бабушки, моя жизнь по-другому бы повернулась.

– Нет, Елена Васильевна, – возразила она. – Это не бабушка моя виновата, а характер ваш поперечный. Вы словно сами себе все назло делаете!

– Твоя правда, Галина! – невесело согласилась я. – Только, что сделано, то сделано и назад не вернешь! Да и себя мне не переделать! – и вздохнула, а она, увидев это, собралась, было, что-то сказать, но я пресекла эту попытку на корню: – Молчи, Галина! Добром прошу: молчи! – на что она осуждающе покачала головой, но не сказала ни слова.

Я забрала у нее снимок Светланы, положила его сумку и, вернувшись на свое место около стола, начала машинально отщипывать кусочки невероятно вкусного пирога, думая о том, что же такого мог сказать Колька Орлову, что мигом утешило его. Но тут вернулся Диметр Романович и с порога заверил меня:

– Все сделано, Елена Васильевна! Обещаю: вы получите этого человека.

– Живым! – напомнила я, поднимаясь.

– Живым-живым! – подтвердил он. – Я же дал вам слово.

– Ну, что ж! Буду ждать от вас вестей!

Я, также как и Самсонову, оставила ему свою визитку с дописанным номером своего личного сотового и в его сопровождении направилась к машинам. Вячеслав с Сережей и остальные ребята выглядели такими довольными и счастливыми, что я поняла – их тоже угостили на славу.

– К вам домой, Елена Васильевна? – спросил Сергей, когда я, решив, что теперь могу и в своей машине поехать, села на заднее сидение.

– Домой! – устало откликнулась я и повторила: – Соберу вещи и в усадьбу.

– Так их там уже Маринка собирает, – сообщил мне Слава, усаживаясь впереди – до этого он о чем-то таинственно шептался с Певуньей. – Их, – он кивнул на машины охраны, – старший уже отзвонился туда, так что и комната вам тоже приготовлена.

– Господи! – взмолилась я. – Скорей бы кончился этот безумный день! – и посмотрела на часы – было около девяти. – Вот, честное слово, как только приедем, так тут же рухну и, если кто-нибудь вздумает меня до утра побеспокоить, то я за себя не ручаюсь. А о чем ты, Слава, с гадалкой-то секретничал, а? – спросила я, когда мы уже выехали из слободы на шоссе.

– Да вот… – замялся он. – Сказала она мне…

– Ну-ну? – подбодрила его я.

– Ну… Она сказала: «Не сомневайся! Ты ей тоже очень нравишься!», – смущенно почти прошептал он.

– М-да! – хмыкнула я. – И я даже знаю, кто эта таинственная «она». Ладно, ребятишки! Совет вам да любовь!

– А вам она велела передать… – начал, было, Вячеслав, но я возмущенно перебила его:

– Нет! Ну, что она за особа такая неугомонная! Я же ей сказала, что ничего о своем будущем знать не хочу!

– Так она же, как лучше, хотела! – растерянно возразил мне Слава.

– Лучшее – враг хорошего! – назидательно ответила я и подытожила: – Все! Вопрос закрыт! – и, достав сотовый, позвонила Вадиму: – У нас есть позиции на Дальнем Востоке? – спросила я, когда он мне ответил.

– А как же? – удивился он. – Конечно, есть! Представительство во Владивостоке и его отделения на Магадане и Сахалине – у нас же целая флотилия рыболовецких сейнеров.

– Вот и замечательно, – обрадовалась я. – Срочно свяжись с ними и распорядись, чтобы они проверили все ведомственные госпитали и больницы, потому что Светлана где-то в том регионе в каком-то из них медсестрой работает.

– Как ты смогла так быстро все выяснить? – обалдел Вадим.

– Совершенно ненаучным способом, но Певунья вряд ли ошибается, – устало ответила я. – Думаю, что теперь, наконец, в этой истории появится ясность и, не знаю, как остальные, а лично я вздохну с большим облегчением.

– Сейчас же свяжусь с ними, – пообещал он и я, выключив телефон, действительно с облегчением вздохнула – ну, слава богу, хоть об этом мне больше волноваться не надо было.

Около моего дома охранники опять разыграли целое цирковое представление. А уж когда они увидели свет в моих окнах, то тут же заявили, что войдут в квартиру первыми, хотя я и пыталась объяснить им, что там горничная Марина и моя домработница Варвара Тихоновна, которая живет в моем же подъезде на первом этаже. Но они даже слушать меня не стали и баба Варя, выглянув из кухни и увидев парней с автоматами наизготовку и уже только за их спинами – меня, горестно всплеснула руками:

– Господи, Леночка! А я-то думала, что все неприятности уже позади!

– Как называлась какая-то книга: «Неприятности – мое ремесло», – невесело отшутилась я и, зайдя в комнату, где действительно Марина собирала мои вещи, достала из бара фотографию Игоря и собралась положить ее в сумку, чтобы взять с собой в усадьбу, но потом решила, что не стоит: это мое и только мое! Я вернула фотографию обратно в бар и, повернувшись к девушке, вздохнула:

– Ну, что за день у тебя сегодня! То собираешь мои вещи, то разбираешь!

– Так это же моя работа, – просто ответила она и, увидев у меня за спиной Вячеслава, густо покраснела.