Эмили Олфорд - Французский оттенок

Наконец девушка была готова и вышла к отцу в гостиную. Он читал газету и не сразу обратил внимание на дочь. Только лишь когда она окликнула отца, он поднял голову и замер в немом восхищении.

– Кэти, неужели это ты? Если бы я не знал, что это моя дочь, я не узнал бы тебя ни за что!

– Неужели я так изменилась? – смеялась Кэтрин, поворачиваясь к отцу то одним, то другим боком, чтобы он лучше ее разглядел.

– До неузнаваемости! Где та маленькая скромная ученица, которая вчера переступила порог этого номера? Ее больше нет! Передо мной красивая юная леди. Знаешь, ты так сейчас похожа на свою мать – та же стать, тот же профиль… Она бы очень гордилась тобой сейчас…

Голос лорда дрогнул. Смерть жены была для него ударом, тяжесть которого он так и не смог принять до конца. Возможно, это была одна из причин того, что он не женился вторично, несмотря на то, что его поместью и титулу нужен наследник, сын.

Кэтрин же в глубине души очень боялась новой женитьбы отца, хотя и отдавала себе отчет, что ему стало бы легче, найди он утешение в новом браке. Каждый приезд отца радовал ее и пугал, потому что она с замиранием сердца ждала, что он объявит о своей женитьбе. Это было бы вполне естественно, ведь когда лорд овдовел, ему едва исполнилось сорок. И даже сейчас, по прошествии десяти лет, он оставался привлекательным, полным сил и жизни мужчиной. У него была крупная, мускулистая фигура. Годы не сделали ее рыхлой или тучной и не наградили брюшком, столь часто встречающимся у мужчин его возраста. Волосы, густые и волнистые, практически не были тронуты сединой. По своей натуре он был человек подвижный и деятельный. Глаза его горели живым огнем. И было вполне понятно, что женщины тянулись к нему, независимо от их возраста. С лордом Милвертоном никогда не было скучно, он мог быть душой любой компании. И тем удивительнее было для окружающих, что он не вступил в брак второй раз.

– Я уверена, что она сейчас видит меня с небес и радуется, – тихо сказала Кэтрин, подойдя к отцу и обняв его. Однако он внезапно спохватился и заторопился, дабы не опоздать к спектаклю.

Театр был полон людей, разряженных и веселых. Лорд многих из них знал и подходил поздороваться и представить свою дочь. Он не относился серьезно к этому, полагая, что все нужные знакомства дочь должна совершить в Англии.

Появление же Кэтрин не прошло незамеченным: лорд был заметной фигурой для парижских дам, и молодая хорошенькая девушка, шедшая под руку с ним, всех взбудоражила. Дамы задавали друг другу вопросы, пытаясь понять, кем приходится лорду эта незнакомка. Через некоторое время близость и рамки их отношений были установлены и все вздохнули с облегчением и бросились знакомиться с его дочерью.

Кэтрин была очень смущена обрушившимся на нее вниманием и цепко держала отца под руку, не отпуская ни на секунду. Дамы, окружившие их, тараторили без перерыва, хвалили наряд, прическу, ее безупречный французский. Через некоторое время Кэтрин сдалась и оставила всякие попытки запомнить хоть одно имя, надеясь что позже, в более спокойной обстановке у нее будет возможность пообщаться с этими дамами. Девушка возносила мысленно хвалу мадам Дени, одевшую ее по последней моде. Благодаря этому она не выглядела блекло на фоне остальных дам.

Спектакль был превосходен и отец с дочерью получили истинное наслаждение от представления.

– Как бы я хотела бывать здесь чаще, – вздохнула Кэтрин, когда они ехали после спектакля.

– В Англии у тебя не будет недостатка в таких развлечениях. Наша ложа в театре ждет нас на любой спектакль. К тому же, это прекрасная возможность разглядеть поближе всех тех, с кем ты собираешься завязывать знакомство и дружбу.

В один из дней Кэтрин с отцом были приглашены на небольшой званый вечер. Как сказала хозяйка дома, блестя черными, как виноград, глазами, «все будет по-простому, ожидается только узкий круг». Эти слова она произнесла, нежно коснувшись руки лорда и делая свой взгляд томным. Кэтрин были неприятны эти откровенные ужимки француженок, нимало не стеснявшихся своих намерений обольстить знатного англичанина. Но, похоже, что лорда это лишь забавляло, и он оставался неуязвим для парижских соблазнительниц.

Кэтрин ничего не знала о личной жизни отца после смерти ее матери и, разумеется, ей бы и в голову не пришло спрашивать отца о таких интимных и деликатных вещах. Разумом она понимала, что отец еще не стар и может найти свое счастье, а заодно и перспективу обзавестись наследником мужского пола, в новом браке. Но эта мысль ужасала ее. В пансионе она видела неудачные примеры таких повторных браков, когда падчерица становилась помехой новой хозяйке дома и очень быстро отправлялась в закрытую школу с целью вычеркнуть из отцовской головы любое напоминание о предыдущем союзе. Поэтому каждое письмо отца Кэтрин ждала с трепетом – вдруг и ей придется испытать на себе все прелести отношений с мачехой.

Правда сейчас, выйдя из пансиона, Кэтрин успокаивала себя тем, что если женитьба отца и случится, то никто не сможет заставить ее терпеть долго мачехин гнет: в любой момент она может полюбить хорошего человека и выйти за него замуж. Главное – полюбить. Все остальное для Кэтрин, благодаря отцовским деньгам, и не обремененной заботами о финансовой составляющей брака, представлялось второстепенным.

Вечер действительно состоял из небольшой компании: несколько подруг хозяйки вечера, разумеется, замужних и пришедших с мужьями. Мадам явно не желала создавать себе лишних хлопот, приглашая незамужних подруг, могущих отвлечь на себя внимание гостя, которое должно принадлежать ей единолично. Остальными гостями были мужчины, составившие приятную компанию для лорда. Для Кэтрин были приглашены трое дальних родственников мадам, которые приходились друг другу кузенами: Луиза, Этьен и Николя д’Обри. Они были дети троих братьев, близки друг к другу по возрасту и носили одну фамилию. В свете их так и звали – «троица д’Обри». Они с детства росли вместе, и делили на троих как пироги кухарок, так и розги от родителей, которые, обнаружив очередную шалость, не разбирались, кто был зачинщиком и щедрой рукой отсыпали очередную порцию розог.

Все трое были смуглы, темноглазы, с густыми блестящими волосами. Но ростом они различались: Николя был самим высоким, за ним шел Этьен, а Луизе посчастливилось иметь миниатюрный, даже для женщины рост. Французы обожали ее за это, считая дополнительной пикантностью к, более чем, очаровательному личику.

Едва появившись в дверях, Луиза сразу отыскала глазами Кэтрин и кинулась к ней, не дожидаясь официального представления от хозяйки дома.

– Как я рада! Амели мне столько рассказывала! Она просто без ума от вас!