Александр Кваченюк-Борецкий - Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 1

– Как хотите! Я предложил вам сохранить эти образцы, до тех пор пока наша экспедиция не завершится. Когда вернемся на большую землю, они понадобятся для экспертизы. Теперь вот придется самому за вас отдуваться!

И старший группы тихонько захихикал. Снова наливая спиртное в кружки, смеялись уже все трое.

Идрис, Ид, Рис, Идри его, Ирис, Редис – как только не прозывали товарищи, друзья и знакомые человека вообще-то покладистого и во всем положительного. За пятнадцать лет непрерывного стажа он протопал таежными тропами сотни километров. Дисциплинированный и исполнительный, заслужил авторитет и доверие у начальства. И вот уже третью геологическую партию подряд Вахитова назначали старшим группы. Ему прибавили оклад. У него росло трое дочерей. Жена Роза, наконец, родила ему четвертого ребенка. Когда она забеременела, Идрис мучился сомнениями: неужели, опять – дочь?.. Но родился сын! В честь деда его окрестили Романом. Сюсюкая с младенцем, Вахитов от счастья себя не помнил.

– Вот у меня джигит растет! Наследник! В тайгу со мной ходить будет!

В подтверждение его слов малыш беспокойно туда-сюда вертел головкой, словно, не откладывая на потом, уже теперь пытался отыскать подле себя что-нибудь стоящее и, тем самым, доказать предку свою несомненную пригодность к будущей профессии.

Геологи оценили находчивость и юмор Идриса. В тайге дружба значила не меньше, чем золото. А он стал постепенно проникаться к людям, с которыми впервые отправился в разведку, и, которые еще минуту-другую назад казались ему совершенно чужими, доверием. Тем чувством, что заставляет в трудную минуту без колебаний опереться на плечо товарища, в полной уверенности: тот, в лепешку расшибется, но того, кто на него, как на себя самого, надеется, не подведет…

«Жена из дому выгнала!» – вспомнил Вахитов слова Красногубова. Как видно, у Дмитрича, такого могучего и телом, и духом, кошки-то на душе скребли – не без этого. Но жаловаться, что, как и всякому, ему порой тоже несладко приходится, он считал недостойным мужчины. «С другой стороны, какая женщина выдержит такого великана? – рядил про себя Идрис. – Чтобы его накормить, напоить, обстирать и ублажить тут, пожалуй, одной, справной бабы маловато будет!»

– Природа, мне – и мать родная, и супруга верная! – частенько признавался себе и другим Дмитрич. – Тайга же – дом родной!

В геологические экспедиции Виктор Дмитриевич Красногубов ферментировал беспрестанно. «Жена из дому выгнала». Да не то, чтобы выгнала. Порознь и он, и она чувствовали себя лучше, нежели, когда ютились в однокомнатной квартирке вместе с двумя детьми. Там таракану усами пошевелить было негде, а не то, чтобы целой семьей по-человечески зажить. Ей, Василисе, женщине очень маленького роста, всегда плохонько одетой, неловко было с мужем на людях показываться. Вот бы туфли на высоком каблуке справить! А – так, за спиной тут же начинали шушукаться. Подсмеивались. Однажды одного такого хохотуна Дмитрич неуклюже схватил за яблочко и слегка придушил. На пятнадцать суток за решетку угодил. Мол, мелкое хулиганство.

Как-то тарабанят в дверь. Нагло так. Открывает. На пороге ханыги стоят. Ты, говорят, Недоросток? Красногубов не сразу сметил, что его за другого, то есть, за подельника каких-то отморозков приняли. Адресок перепутали и кличут по-свойски, по-ихнему, значит. Тогда-то весь конфуз и вышел!

– Это, кто – недоросток? – осерчал Дмитрич.

– Ну, не я же! – ответил тот, кто стоял впереди других.

Владелец квартиры присмотрелся… У взвешенного бригадира грудь – колесом. На ней – золотой крест. Как на могиле.

– А, ты – что, верующий? – бычась на него исподлобья, сквозь жернова гуднул Красногубов.

Тут из-за позвоночника крестоносца со здоровенной финкой в руке, как мартышка из-за хлебного дерева, выскочил какой-то придурок. Рябое мурло его – дерг, дерг! И, не мешкая, все трое поперли на Дмитрича, чтобы оттеснить в глубь жилья. Но тот стоял на месте, как вкопанный.

– Где – наши бабки, где?!! – орал Рябой.

Жена вышла в коридор. Глядь: у одного бандита – нож! Заголосила, как ненормальная!.. Точно, ее резали! Тот зыркнул на нее так, что бедная женщина, зажав рот рукой, затрепетала всем телом. Приструнив бабу-дуру, харчки на нее – ноль внимания. Будто, это – не хозяйка дома, а неодушевленный предмет: еще одна вешалка или шкаф в прихожей. Присмирели дети, рассорившиеся, было, до слез из-за единственной жевательной карамельки. По ящику диктор цедила о буче на Балканах. Робингуды точили когти на крысу, позорившую черную масть.

– Лучше верни баксы!

С короткой стрижкой, широкоскулый, в куцых кикбогсинговых перчатках и потому торчавшими из них наружу пальцами, в спортивной майке, под которой угадывались туго налитые рельефные мышцы, бандит по прозвищу Грудь-Колесом походил на преуспевавшего в недавнем прошлом атлета. Но со спортивной карьерой, как видно, не заладилось. А, может быть, он и не мечтал о ней вовсе и потому парил бабло, не отходя от кастрюли.

– Вернуть?! – засомневался Красногубов.

В подтверждение Грудь-Колесом согласно тряхнул шарабаном. Двое других чутко стрёмили Дмитрича. Чуть, что – не так, и могло произойти непоправимое! Конечно же, бандиты загодя вооружились не только ножом.

– Ладно! – согласился гигант и отступил на шаг.

– Ты чего заднюю включил? – насторожился лиходей, которого среди своих, таких же, как он беспредельщиков, прозвали Кукиш-Мякиш.

Со впалыми щеками, изогнутым книзу, точно турецкая сабля, костистым носом и покатыми плечами, он был примерно на полголовы выше Грудь-Колесом, и все время подозрительно держал правую руку в кармане ветровки.

– А одеться?

– Ага, щас!

– Деньги тут недалече…

Бедная хозяюшка трясшимися руками пошарила в гардеробе, чтобы найти что-то из одежды для супруга.

– Витя, ты не задерживайся! – жалобно проскулила она напоследок.

Ахнув дверью, все четверо исчезли за ней.

Метя ступеньки подъезда, Красногубов сообщил бандитам, что, якобы, башли – на даче…

Иномарка заржала, как лошадь, и понесла с места в карьер. У Дмитрича, конечно же, и не то, что – дачи, даже засушенным гербарием в доме не пахло. Выехав за город, примерно минут через сорок подскребли они к какому-то строеньицу садоводческого товарищества – по крышу в земле. Вышли из машины.

– Так, это и есть твоя дача? – усмехнулся тот, чье погонялово было Рябой.

– Что? Не нравится?

– Не о том треп ведешь! – встрял в разговор Грудь-Колесом. – Смотри, я не шучу! Если денег там нет…

И бандит кивнул на избу.

– …вначале мы тебя в расход пустим, а после… Маруха 2 2 Маруха – женщина, девушка, подруга, любовница. Ср. уг. «Маруха» – любовница вора; устар. «мара» – ведьма, кикимора. у него – ничо! Я прав, пацаны?