Татьяна Стафеева - Корпоратив на природе. повесть

– Ирка, ты маньяк! – Зарова покачала головой.

– Иди уже, отдыхай! – Зимина со смехом шлепнула офис-менеджера по плечу.

Маша Середина, со смехом вырвавшись из объятий любимого мужа, сбросила сарафанчик и стала осторожно спускаться к воде. После вчерашней потрясающей ночи, ей хотелось отдыхать, веселиться и не думать о том, что через день наступит понедельник, а вместе с ним вернутся и проблемы.

Есть народная мудрость: чем задача отличается от проблемы? Задача – это когда надо попасть в цель, а проблема – когда целятся в тебя.

То, что угнетало и лихорадило их семью в последнее время, никуда не делось, все осталось на том же уровне: родители Игоря ждут от него решительных действий, а он решил всё пустить на самотёк. Ей, Маше, ничего не остаётся, как смириться с любым его решением. Однако, если муж не станет ничего предпринимать, она долго так не выдержит. У неё нервы не железные.

Бог мой, только не сегодня! Я подумаю об этом завтра! Кажется, так говорила замечательная вертихвостка Скарлет О`Хара, которой так умиляются все домохозяйки страны. В смысле, героиня первой книги Маргарет Митчелл. Продолжение, писанное другим автором, казалось Маше высосанным из пальца и совершенно безосновательно сделавшим из взбалмошной девицы народную героиню.

Она вошла в воду, с наслаждением окунулась:

– Игорёк, иди сюда! Водичка – прелесть!

Середин скинул джинсы и футболку, быстро поплыл за женой, руки его работали мощно, как мельницы. Хотел поднырнуть под Машу, чтобы вытолкнуть ее наверх, и ушел под воду. Открыв глаза, парень увидел не речную слегка замутнённую прозрачность, но алую размытую пелену. Словно кровь, смешанную с потом один к одному. На губах возник металлический привкус – ниоткуда, просто так. Не успев ничего понять, Игорь пулей вылетел на поверхность. Тяжело и прерывисто дыша, повернул назад.

– Что такое? – крикнула встревоженная Машка.

– Ничего, просто купаться расхотелось.

Выплыв на берег, Игорь сел на песок. Никак не мог прийти в себя, настолько реальным было видение. К чему бы? Уж чем-чем, а неврастенией он никогда не страдал. Неужели это из-за матушкиных нотаций, молчаливой трагедии в глазах Машки и тирании Кавярзина? Да, слаб ты стал, парниша! Совсем крыша съезжает, тихо шифером шурша!

– Как думаешь, кого шеф притащил? – жена присела рядышком.

– Бог его знает! Мне всё равно! – Игорь глубоко вздохнул, все еще во власти своего наваждения. – Пусть хоть двоюродного тестя старшей сестры мужа третьей жены.

– Ты в порядке? – Машкины глаза наполнились тревогой.

– В полном! – Середин обнял жену, накрыл ее уста страстным поцелуем.

Стало легче. Надолго ли?

Супруги Панины расстелили покрывало на песке небольшого уединенного пляжа. Лилия Петровна достала из корзинки нехитрую снедь: картошку в мундире, сочный зеленый лук, вареные яйца, куриные ножки, фаршированные грибами, бутылку минералки. Лев Егорович довольно потер руки: всё по-домашнему вкусно! С такой супругой нигде не пропадешь!

– Лилёк, нас ведь обещали покормить, можно было и не брать все это!

– Тю! Пока их шашлыка дождёшься, с голоду помрешь! Специально ведь не ели дома, чтобы на свежем воздухе позавтракать! И потом, не забывай, нам надо к источнику, пока туда-сюда ходим, аппетит нагуляем, как раз к корпоративному обеду!

– Ну вот скажи, для чего нам туда добрый час пёхать!

– А что целый день делать-то?

– Отдыхать, загорать, купаться!

– Всё успеем, Лёвушка! Святой водицы испить душа просит!

– Ты говоришь, как столетняя старуха!

– Ничего не понимаешь, дорогой! Покаяться никогда не поздно и, тем более, не рано!

– На тебе нет никаких грехов, дорогая моя! Кому надо, тот и не думает отпущения просить! – Лев Егорович неопределенно кивнул в сторону кустов, за которыми царило интенсивное движение.

– Пусть себе! Это их дело, а мне мой грех известен! – лицо женщины омрачилось, словно день, напуганный наступлением сумерек. – Лилёк, опять ты за своё! Сколько можно вбивать себе в голову несуществующую вину перед покойной тёщенькой!

– Мама мучилась, Лёва, сильно мучилась, а я считала – она преувеличивает свои болячки, чтобы привлечь к себе внимание! – женщина помотала головой, словно отрицая некий общеизвестный факт. – Я ей не верила, своей матери! Все твердила: «Неужели, нельзя потерпеть!» Она только качала головой: «Чужую беду руками разведу!»

– Я тогда денно и нощно вкалывал, а на тебе были дом, работа да двое маленьких детей – если помнишь, тогда мы сестриного сына в семью взяли, который сиротой остался! Кто же тогда знал, что этот поганец станет картежником, продаст за долги квартиру покойных родителей, а потом еще и у нас часть жилплощади по суду оттяпает! То бы мы сейчас сами ту пятикомнатную на две разменяли, да не надо было бы сыну в ипотеку вляпываться! – с досадой молвил Лев Егорович.

– Ладно, муж, к чему прошлое ворошить! Неужто бы мы племяша малолетнего тогда бросили! – воскликнула Лилия Петровна. – А маме я должна была верить! Должна, и всё тут!

– А я до сих пор считаю, тёща свои страдания преувеличивала! Вспомни, на что она жаловалась?

– На суставы, – глаза женщины наполнились слезами, напоминая омытые дождём вишни.

– Правильно! А умерла от чего?

– Оторвался тромб! Но это ни о чем не говорит! Лёва, не рви мне душу!

– Сама начинаешь, «грех, грех»! Давай оставим этот разговор, Лилия батьковна, пока аппетит окончательно не испортился!

– Ладно, перекусим, искупаемся, и двинем к источнику!

– Как скажешь, милая!

Лилия Петровна вздохнула. Если бы все так просто: запретил себе вспоминать, и на том успокоился! Совесть рано или поздно даст о себе знать, на то она и совесть!

Столы сплошь покрылись легкими закусками: тарелками с овощами и фруктами, сырокопчёной колбасой и соленой красной рыбой. Вдоволь привезли целиковых помидоров, листьев салата и пряных трав. Но то для шашлыка, который подоспеет не так скоро – после того, как все накупаются и аппетит нагуляют на свежем воздухе.

А сейчас разминка перед основным застольем.

Все расселись по лавкам, как на деревенской свадьбе, и, будто ожидая разрешения выпить и закусить, призывно смотрели на шефа, умостившегося во главе стола на пластмассовом стуле.

– Коллеги, прошу тишины! – поднялась вездесущая Соловьева, спонтанно решившая «расчистить поляну» для дражайшего шефа. К слову сказать, она по совместительству временно выполняла работу секретарши, которая намедни ушла в декрет. Ирка ожидала, когда ее введут в должность по приказу, возмечтав скакнуть с данного трамплина в кадровики взамен Ираиды Арнольдовны, чей возраст вплотную приблизился к пенсионному.