Виктор Фролов - Туристы (сборник)

© Московская городская организация Союза писателей России, 2016

© НП «Литературная республика», 2016

© Фролов В., 2016

Несообразность и парадоксы нашего бытия хлынули и в современное литпространство. Не вчера ли отменили некое «крепостное право» и литература вырвалась на широкую дорогу греха? Литераторы либерального толка ринулись живописать оттенки серого и голубого, чтобы засветиться в гламурном формате. А иначе не будет пиара, который им замена счастия и бренной славы.

Но ничто не ново под луной. Не об этом ли писал литератор, а по службе цензор (при этом слове иной писатель вздрогнет от негодования, а напрасно) А. В. Никитенко в 1872: «Нам теперь нужна немножко хмельная и очень растрепанная и косматая проза, откуда бы, как из собачьего зева, лился лай на всё прекрасное и на всякую правдивую мысль». Так это же о грядущих либеральных русскоязычных хамах, заполонивших сегодня своим рукодельем полки книжных магазинов.

Для русской литературы правда жизни была и остается неоспоримой ценностью. Такова и книга Виктора Фролова «Туристы». Она вобрала в себя разнообразные спектры нашей жизни от веселых 60-х до лихих 90-х. Сборник рассказов имеет точное, соответствующее внутреннему замыслу название. Его герои не обременены земным тяготеньем. Они путешествуют по жизни, не принуждая себя к поиску смыслов бытия. И если герой рассказа «Ветеран», судя по всему, «афганец», привязан к родному порогу, то другие ощущают себя «туристами» на родной земле. Обстоятельства ли, среда ли заела, но они не вольны над неосязаемой рутиной причин и следствий.

Одно из многих достоинств книги – женские образы.

В рассказе «Self-made-man» типичная история 90-х. Семиклассница Татьяна уходит из семьи работяги-пьяницы отца. Обстоятельства проявляют в ней волю и упорство. Она продвигается по житейской лестнице от фасовщицы кооператива до руководителя департамента заграничной недвижимостью.

Но в этой гонке за лучшей участью и красивой жизнью и став «бизнесвумен», Татьяна теряет бесценные женские качества – теплоту и душевность. Муж-писатель нужен ей для антуража и делового комфорта. Но настоящего женского счастья она так и не обрела. Автор нарисовал портрет внешне успешной героини. Но по стилю рассказа, по недоговоренности, так необходимой для этого жанра, участь её незавидна.

Автору удалось создать драматичный образ современной русской женщины – судьба, которой полностью зависит от обусловленных жизнью обстоятельств. Татьяне предстоит деловая поездка в Малагу. И она, по сути, тоже турист. У неё всего четверть часа, чтобы успеть укрыть пледом мужа и полюбоваться красотой зимнего сада.

В рассказе немало говорящих узнаваемых эпизодов из контекста «дикого капитализма». Так, например, тетка подруги героини бросает нищий институт и вынуждена стать риелтором.

Над героями рассказов тяготеет неуловимая бесцельность бытия.

Колоритны образы тех героев, кому выпала судьба жить в переломное время. Неприкаянный художник «вольный такой-то», как он себя называет, отпал от семьи и прислонился к торговке Наталье. Рисует русалок, а та приторговывает ими. Вспомнил он о своем сыне, но тот не захотел знаться с «папаней». Как и у других персонажей, у «Айвазовского», так зовут его собутыльники, нет контактов ни с родным сыном, ни с окружающими, которые его терпят то ли из жалости, то ли из милости. Так и пропадает человек в плену полного равнодушия близ находящегося мира.

В своих рассказах Виктор Фролов создал галерею типов людей, брошенных на произвол судьбы. «Жизнь задыхается без цели» – писал в свое время Достоевский. Следуя классической традиции русской литературы, Виктор Фролов защищает «маленького человека». Автор видит в этом большую драму современного русского человека, лишенного веры и внутреннего самостоянья. Тема одиночества обретения себя присутствует во всех рассказах сборника. Его герои дороги нам тем, что они воплощают образ уходящей «эпохи» лихих 90-х. Они долго еще будут жить с читателем, напоминать нам о суровой истории страны.

Круг характеров, диапазон их художественного осмысления у Виктора Фролова весьма широк: от одинокого «бобыля» Варфоломеича, ставшего от своего одиночества мужицким философом, до легкомысленных студентов и криминальных авторитетов («Командировка»).

В. Фролов мастерски владеет жанром рассказа. В «Варфоломеиче» автор использует прием «рассказ в рассказе», что большая редкость в современной литературе. История героя о своей жизни перевернула мировосприятие случайного прохожего Игорька.

В рассказе «Туристы» трое одноклассников рванули в Анапу. Там они обдумывают свою судьбу после школы. Мечты заносят их в безоблачные пределы. На то она и юность…

Не обычна интрига рассказа. Николай, Борис и Игорь в Анапе получали записки от незнакомок подписавшихся «К. Ю. И.» Так и не разгадав инкогнито, они разъехались. И вот годы спустя трое друзей встречаются на ВДНХ. Разгадка ждала их два десятка лет. Николай женился на одной из Коалиции Юных Интриганок. Но житейский смысл рассказа в ином. Друзей, некогда вместе мечтавших о высоком, «новая жизнь» разнесла по другим высотам. У них изменилась философия жизни. Они мечтают уже не о пользе, которую хотели некогда приносить стране, а о своем «дельце», предпринимательстве. Но что-то живое и чистое осталось у них от советских времен. Очень точно определил их состояние один из героев: «Кто мы с вами други, по своей сути? Да, ясно же – туристы. Без руля и ветрил плывём, куда кривая выведет…»

Герои Виктора Фролова из нашего смутного времени, без почвы, без корней.

Книга Виктора Фролова – это «картинки с выставки» тревожной русской жизни. Его герои – странники, они в дороге, но найдут ли они путь к себе?

На этот вопрос автор и предлагает найти ответ читателю.

Алексей Агафонов,

кандидат филологических наук

Неожиданное появление секретарши директора у закутка охраны в проходной удивило его. Не по возрасту надменная девица, всем своим видом выражая недовольство обстоятельством, заставившим спуститься с третьего этажа, где располагались кабинеты заводского руководства, проскрипела с раздражением, глядя поверх его головы:

– Срочно поднимись в приёмную! Звонят из Москвы. И кому-то ты там вдруг понадобился!?

Удивлённо подняв бровки домиком, сказала, как выстрелила, отделяя короткие фразы одну от другой неглубокими вздохами, как это делают запыхавшиеся от быстрой ходьбы или без меры раздражённые люди. Всё-таки любопытство взяло верх над снисходительностью по отношению к едва ли не самому малозначимому работнику предприятия. Часто-часто стуча каблучками по керамическим плиткам пола, барышня засеменила следом, стараясь не отстать и не пропустить какого-нибудь важного эпизода неординарного события.