Илья Райх - Жизнь с переводом

Кто с кем спит, кто кого бросил, кто кому должен и у кого сколько денег. Эти истории я слышал всегда, когда мама по случаю какого-нибудь праздника собирала коллег на небольшой ужин. Помимо учителей из ее школы, к нам захаживали и мои наставники. Завсегдатаем маминых вечеринок была учительница музыки Эльза Петровна. Маленькая шустрая женщина с густым голосом. От нее я и услышал, на какие жертвы пошла мама Федора, чтобы удержать сына-инвалида в школе. В тот вечер я вошел на кухню за стаканом воды – якобы в горле пересохло – а Эльза Петровна, с присущей ей энергией, активно жестикулируя руками, делилась последними школьными новостями:

– Она не только купила компьютеры школе, она одарила и Таисию Венгеровну. Не знаю, что она подарила конкретно ей, но после того как она вышла из кабинета Венгеровны, вопрос по поводу ее инвалида был окончательно закрыт.

– Деньги получила, деньги! Я слышала, она берет, – заявила тетя Алиса, как я ее называл, хотя доподлинно ее имя звучало совсем по-другому: Алия Анфасовна, она работала в одной школе с мамой и преподавала географию.

– Молчи, здесь дети! – Эльза Петровна посмотрела на меня, пьющего в этот момент воду из фарфоровой кружки. – Ну что, негодник, ты все слышал?

Я покачал головой:

– Нет.

– Слышал, слышал, – приставала учительница музыки. Она подозвала меня к себе, сунула в мою руку конфетку – моя плата за молчание. И, грубо обняв, выговорила:

– Все, что слышишь, должно оставаться здесь! – Она прижала меня еще сильней.

– Эльза, отпусти его, – произнесла моя мама. – Иди, сынок.

Я вышел из кухни, но разговор все же дослушал.

– Но откуда у нее такие деньги? – удивленно спросила моя мама. – Она занимается бизнесом?

– Какой там бизнес! Видела ты ее? – в норковой шубе, на дорогой машине… Фифа, такие не работают, – затараторила Эльза Петровна.

– Но тогда откуда деньги? – не унималась мама.

– Говорю же, у нее богатый ухажер.

– Муж? – спросила мама.

– Лилечка, ты уж совсем как с луны свалилась, не будь такой наивной, – объясняла ей Эльза Петровна. – Есть у нее какой-то крутой… очень богат! Вот он и купил всю школу, всех нищих учителей, а эта шлюшка только ноги и умеет раздвигать, – громко сказала Эльза Петровна, на что мама тут же сделала замечание:

– Эльза, ну ты скажешь…

– Это тоже надо уметь… – вставила тетя Алиса.

– Согласна, была б я моложе, я бы этих мужчин…

– Ой-ой, да ты и сейчас не стара, так что у тебя есть шанс, – заерничала тетя Алиса.

– А как ты думаешь, этой вертихвостке сколько лет?

– От силы тридцать пять, – ответила тетя Алиса.

– Тридцать пять! – с сарказмом повторила Эльза Петровна. – Ей лет двадцать… ну, двадцать пять.

– Эльза, – вскрикнула мама, – ты что говоришь, какие двадцать, ей не меньше тридцати! Двадцать, скажешь тоже… – возмущалась мама.

– Ну-ну, пусть будет двадцать пять, – Эльза Петровна не сдавалась, она всегда спорила до посинения, пытаясь до последнего стоять на своем. Особенно, если успела хорошенько «принять на грудь».

– Она что, родила своего инвалида в четырнадцать лет? – с иронией вопрошала тетя Алиса.

– Такие в четырнадцать и рожают! Потому и дети инвалидами получаются! – ответила Эльза Петровна.

– Много ты знаешь! – фыркнула тетя Алиса.

– Ладно, не говори глупостей, Артур услышит, – вновь сделала замечание мама.

– Он уже большой, – хмельным голосом возразила Эльза Петровна.

Мама была права, я замер в прихожей и все слышал. Поначалу я возненавидел Эльзу Петровну за ее оскорбительные выпады в адрес матери Федора. С тех пор, как я познакомился с ней, вплоть до сегодняшнего дня она не выходила у меня из головы. Но в день, когда мама устроила вечеринку, что-то во мне переключилось.

Так быстро пришли и ушли мои первые чувства к женщине.

Я подружился с Федором. Я четко помню тот день, когда мы сблизились. Пришла весна, а впереди самое долгожданное время года – лето. Толчком к нашей дружбе послужила чрезвычайная ситуация – после очередного учебного дня Федора не встретили. Его мать опаздывала. Так что в этот день именно на меня выпала серьезная задача – остальные ребята из класса успели разойтись по домам – помочь ему добраться до дома. Мы оба вышли из класса последними. Наблюдая на крыльце школы за его растерянным лицом, я предложил ему свои услуги. В этот день я сполна нарулился коляской Федора. Поднимал ее, опускал, бежал впереди, чтобы как-то затормозить и придержать ее, подталкивал сзади. Дорога до дома Федора заняла у нас не меньше двадцати минут, я весь взмок, выполняя функции пилота.

У подъезда дома нас встретила его мать. Она извинилась за опоздание. Федор ничего не ответил, он весь насупился и попросил меня, а не свою мать, чтобы я помог ему доехать до лифта. Она подошла к нему первой, но Федор нервно вскрикнул: «Не надо, меня довезет друг».

– Хорошо, пусть это сделает твой друг, – она отошла от него, вошла в подъезд.

В доме еще не улетучился смешанный запах красок. Мы поднялись на большом лифте на седьмой этаж, у двери их квартиры я хотел попрощаться и уйти. Но мать Федора остановила меня.

– Тебя зовут Артур? – спросила она приятным голосом.

– Да, Артур, – повторил я, сделав ударение на первую букву. Чтобы правильно произнести мое имя, надо делать ударение на первую букву, отец даже сделал пометку над буквой «А» в моей метрике. Но никто в школе не называл мое имя правильно.

– Артур, – она произнесла с ударением, – спасибо, меня сегодня задержали на работе.

– Тебя стали часто задерживать, – огрызнулся Федор.

– Ты хочешь поругаться? – она немного повысила голос, он зазвучал твердо.

Федор промолчал.

– Ну, я пошел, – произнес я, в этот момент мне хотелось поскорей убраться.

– Нет, постой, останься, выпей с нами чаю, – предложила мать Федора, когда я отошел от них в сторону лифта.

– Артур, останься, я покажу тебе свою комнату, поиграем на компе, у меня есть новая игра, – поддержал Федор ее предложение.

Я остался. Вернулся домой только вечером, что стоило мне небольшой взбучки от мамы. Она сменила свой гнев на милость, только когда узнала, что именно я помог добраться Федору до дома. Она была горда мною и даже поделилась этим с отцом. Он тоже не оставил без внимания мой осознанный поступок и утром, перед школой, вручил мне на мелкие расходы крупную купюру: «Ты можешь угостить своего друга, купи ему мороженое или конфет».

Я с фанатизмом выполнил пожелания отца. В большую перемену я укатил Федора в ближайший продуктовый магазин. Мне в этом помог Ролан, он тоже поддержал нашу затею. Да и толкать инвалидную коляску одному без посторонней помощи нелегко, вчера я убедился в этом: руки болели до сих пор. Только одна коляска, не считая Федора, весила не менее пятнадцати килограмм. Мало того, что она тяжело управлялась, вся дорога до магазина была усеяна ухабами и ямами, до краев наполненными талой водой.