Игорь Сотников - Память совести или совесть памяти

Но вот, Гера заходит внутрь. И что же он видит? А ничего нового, что он раньше не видел. Наш герой Лу все же не вытерпел перепадов настроения и, приехав домой, решил слегка разбавить свою грусть-печаль, непонятно откуда взявшуюся у него. В разбавлении грусти приняла участие, захваченная по пути домой, всегда на все готовая светская и завсегдадатаячасть этой тусовки. И ее можно понять в этом, ведь она не ограничена всякими религиозными условностями, и пока она светская – то вполне имеет право на нецелибат. Кроме нескольких дам высокого роста, грусть-печаль Лу разбавляли пару вальяжных типов, претендующих, как они говорят, на «уважуху». Но для Геры подобные типы были не в диковинку, и он всегда при общении с ними требует у охраны обеспечить хорошего лежаниявещей, чтобы не случилось соблазна у кое-кого прибрать кое-что к рукам, обеспечивая (уже с их точки зрения) надлежащий порядок в доме.

– А, вот и ты, – отталкивая от себя черноокую брюнетку и вставая навстречу Гере, сказал Лу.

– Я, как смотрю, ты в своем репертуаре, – без обиняков заявил Гера.

– Прости, забыл, но у меня сегодня черная полоса в жизни, – промолвил Лу, опять подхватив брюнетку. – Так ведь, лапа?

– А мне не до шуток, – не меняя тона, ответил Гера. – И тебе пора бы остановиться. Завтра важный день, а ты опять не готов. А решение уже вызрело, и завтра его надо обязательно озвучить.

– Да, да, я все понял, – одним глазом смотря на Геру, стараясь сообразить, что от него хотят и, решив не противоречить, согласился он.

Гера же, выйдя в центр гостиной, похлопал в ладоши, дабы обратить на себя внимание. Это у него вышло только на среднюю троечку, ввиду большой увлеченности присутствующей публики совсем другими интересными вещами. Но наш Гера – дока в разрешении подобных несоответствий его желаний, с встречными желаниями противостоящей ему праздной публики. Он, заручившись поддержкой мышечной массы охраны, кого – своим ходом, кого – не своим, вывел всех вон из дома, отправив их в дальнейшее восвояси, где они так любят быть. Правда, на этот раз не все прошло так гладко, как хотелось бы, черноокая девица, решив для себя, что все эти призывы выйти вон к ней не относятся, продолжала настаивать на своем особом статусе, вцепившись в диван, на котором и располагался до прихода Геры весь этот бомонд. Гера, видя, что словесность в данном случае совсем плохой аргумент, и что ручной метод будет куда эффективней, не раздумывая, пустил его в действие. Черноокая девица только и успела окнуть, когда пара крепких мужских рук потянули ее с дивана, и уже, казалось, дело сдвинулось с мертвой точки, как вдруг девица сумела вывернуться (видимо, змеиная скользкость позволила ей это сделать), так вот, она изогнувшись переместила вес своего тела с заднего «крепкого» аппарата на верхний и, тем самым, опрокинулась вместе с охранником на пол. Затем она вытянулась и вцепилась своими руками в ноги всякое видевшего Лу, при этом далеко не безмолвная (по этическим и цензурным соображением у меня рука не поднимается опубликовать эти трехэтажные словосочетания, да и цифровая бумага – уже не столь терпима) мольба отразилась на ее, размазанном от потекшей краски, лице. Лу же смотрел на все это происшествие с невозмутимостью находящегося в нирване последователя Будды. И даже завершающий штрих в устах этой доверчивой дамы, поверившей в обещание халявы в обмен на необременительную сдачу в наем ее столько раз доверявшего различным проходимцам тела: «Да, козел ты!!!», – совершенно не вывел из себя это погруженное в созерцание еще одно воплощение тиртханкары. Ну, а что поделаешь, ведь истина – одна, и итог поиска этой вечной субстанции, как правило, не блещет разнообразием. Как только до представительницы женского пола доходит данная истина – она тут же, с чувством собственного достоинства удаляются прочь искать уже другого, более покладистого козла. (А поиск истины для женщины – это зачастую, не так уж и легко, ведь даже многочисленные подсказки не возымеют своего действия, если вы обладатель больших капиталов, которые так сбивают с толку наших истиноискательниц. Ведь ради этих капиталов они готовы смириться с данной участью, правда, если выпадет удача наградить вас еще не одной парой рогов – они это сделают, не моргнув глазом. Но как только они понимают, что их счастью не суждено случиться – то они, ожидая поразить всех своим откровением, а самого обидчика сразить, сбив с копыт наповал, во всеуслышание объявляют эту горькую квинтэссенцию истины: «Козел, ты!»). Но разве сатира проймешь, ведь вся его жизнь построена на таком роде развлечений, пьянства и ловли в свои сети нимф, и которым, к слову сказать, только козла и подавай. Так что не козлы мужики, а всего лишь рогатые сатиры. Правда существует и контристина, которую со своей стороны использует мужская половина человеческого рода. Но она не носит характер монументальности, она, в некотором роде, плавающая субстанция, и во многом зависит от женского козлизма, хотя и существуют свои, независимые от женского мнения, эксперты, со своими твердыми убеждениями в овцовостиженского рода. В этом случае, любой расклад их взаимоотношений приводит к обязательному «козлиному» ответу со стороны женской половины, в сторону «овцовому» привету мужского «я». Другая часть мужского сообщества, наиболее многочисленная, скорее доходит до этой приложнойистины, в результате действий дам такого рода, обвиняющих их в сходстве с этим рогатым скотом. Так что их ответ: «Сама, овца!», – есть всего лишь защитная реакция на подобные поползновения в сторону их достоинства. И существует третья, самая малочисленная категория мужского населения, которые на все «козлиные» нападки их благоверных, стойко переносят эту их блажь, но в этом случае, они находят (как ни странно!) свою защиту как раз в женском стане, представители которого выносят свой неумолимый приговор этой паршивой овце, возводя ее в ранг козлухи.

Гера же, проводив даму до развилки ее жизненных дорог, правда, ведущих всех в одну сторону, вернулся назад и, подойдя к Лу все также сидящему в одной позе, спросил его.

– Ну что, пожалуй, надо закругляться.

Лу же, глядя в одну точку и не шелохнувшись, с какой-то горечью в голосе промолвил:

– А ведь это – итог моей эволюции мечты.

Гера же, зная Лу с его подобными отступлениями от реальности, в поисках объяснений этих самых реальностей, взял его под локоть и повел укладывать на кровать, где, по его мнению, философствовать будет более комфортно и результативно.

– Помнишь, ведь, как мы хотели прославиться, играя в группе? – разбавлял словами свой ход Лу.