Игорь Квятковский - Свет на обочине (сборник)

Палящее солнце и пальмы окружали маленький островок, расположившийся за поворотом большой дороги. Здесь в тени навеса расположились посетители небольшого кафе. Праздно рассевшись в пластиковых креслах, они вели неторопливые разговоры.

За одним из столиков мирно беседовали двое молодых людей внешне похожих на работников небольшого банка и две девицы на первый взгляд ещё совсем юных. Молодые люди уже предчувствовали будущую бурную ночь с молодыми особами. В голове у них были деньги, а деньги делают деньги, и небольшие траты для них были средством делания ещё больших денег, и они совсем не замечали обратную сторону своих собеседниц. И даже если дурная мысль об их нечестности закрадывалась в их голову, они все равно думали, что немного нечестности сделает их работу по деланию денег ещё интересней, а добычу больше. Женщины, как хорошие актеры проживали свою давно отработанную роль и ничего кроме того что нужно было сделать не замечали.

Водитель Валера ничего не думал. Его огромный Камаз должен был прибыть на базу до вечера, иначе его убьют. Поэтому когда он задремал, ему привиделось, что его Камаз не вписавшись в поворот, сносит кафе на повороте и молодые люди со своими девицами, вместе со стульями и закуской летят в реку, и он еле успевает выпрыгнуть из машины в открытое для проветривания окно. Тут он очнулся, и быстро закрутив рулевое колесо, с большим трудом сделал поворот направо. Встречный водитель в Тайоте Ярис, еле увернувшись от КамАЗа, глухо выругался и тут же забыл о происшествии. Посетители кафе лениво посмотрели, как Камаз неуклюже повернул на повороте, и лениво подумали, – «Какие они безумные эти водители». Всё вернулось на круги своя. Женщины зачирикали, мужчины выпили вина, солнце покатилось на запад.

Днем прилетел самолет. Люди подумали разведчик, но он сбросил бомбу и раздался огромный взрыв, который огненной волной смёл все на своем пути. Деревья стали черными. Затем пошел дождь. Он тоже был черным. Дети, которые никогда не видели черный дождь стали веселиться и купаться под черным дождем. Затем появились трупы. Они лежали в черных лужах, плыли по черным рекам, и тоже были черными.

Прилетел самолет. Сбросил бомбу. Раздался взрыв. Затем пошел черный дождь. Дети обрадовались и стали играть с черным дождем. Потом появились черные трупы. Они лежали в черных лужах и плыли по черным рекам.

Прилетел самолет. Сбросил бомбу. Раздался взрыв. Пошел черный дождь…

Пешеход осторожно ступил на зебру. «Не факт что автомобили остановятся, – подумал он, – Но лавируя между автомобилями ещё как-то можно перейти. По крайней мере, переход это легально». «Это точно не остановится», – посмотрел он на быстро приближающийся джип. Но тот как дверца лифта плавно остановился перед переходом – компьютер сработал. Сзади завизжали тормоза это Дэо Матиз, едущий следом, пытался остановиться, но четверо людей были слишком большим грузом для этой игрушечной машины, маленькие колеса которой не позволяли ей резко тормозить. «Да ну их», – подумал прохожий и спрятался за джип. Женщина водитель Матиза, поняв безуспешность нажимания на тормоз и уловив его мысль, увидела освободившийся участок пешеходного перехода, и стала крутить рулевое колесо. Её автомобиль как большая лодка стал медленно поворачивать в объезд джипа. Трое пассажиров в машине облегченно вздохнули, и машина продолжила свой путь. Пешеход добрался до конца перехода и подумал – «Не дорога, а какой-то дурдом». Джип рванул с места. Водители, стоявшие на красный, разочарованно зевнули и приготовились ехать дальше. Лето, солнце, жара, дорога, все как всегда – все это витало в воздухе.

Старик весь день сидел на вершине обрыва и смотрел на море. Вечером он неспешно встал и побрел домой. Медленно приготовил себе кофе и неторопливо выпил его. Включил телевизор и с безучастным взглядом до глубокой ночи просидел перед ним. На экране безостановочно сменялись выкрики корреспондентов и вопли демонстрантов. Это мельтешение кадров как бы пролетало мимо его взора, но так старику легче было думать о чем-то своем. Когда стало совсем поздно, он выключил телевизор, откинул одеяло и лег спать.

Китаец, молча, работал на рисовом поле, когда неожиданно с неба дроид открыл огонь из автоматического оружия. Свинец ударил ему в спину, и он упал, уткнувшись лицом в листву.

Оператор, просматривая видеоотчет с прилетевшего дроида, грязно выругался, – «Ошибка в программе», – и отправился к компьютерщикам. «А может вирус, – пролетела мысль у него в голове, – Там разберутся».

В мрачной пустоте мирового океана бледной тенью двигалась новая подводная лодка. Её нельзя было обнаружить, потому что она не излучала никаких волн и никаких лучей. Рыбы и осьминоги проявляли себя больше чем эта железная махина. Нельзя, было, и понять, как она работает. Конечно, можно было измерить длину корпуса или высоту рубки, но понять, зачем они такими были сделаны, было невозможно. Нельзя понять, нельзя сделать, хотя можно наверное скопировать но зачем? Зачем копировать щебенку, гранит или булыжник. Но мерить можно. Враг знал, там, в глубине она есть, а значит и вел себя иначе. Сила. И как по понятиям кто сильнее тот и прав. Люди в машине были довольны, они верили в свою машину, она им нравилось, они её боялись, хотя и не понимали, как она работает, и немного сторонились кривых линий бесшумно работающих механизмов. Но еда была вкусной, а воздух прозрачным, значит, жить можно. Тень бесшумно двигалась вперед.

На предприятии всё было хорошо, пока в целях экономии не уволили слесаря. Так как слесаря не стало то когда цепь, на которой сидел кобель охранявший предприятие, порвалась, а починить её было некому, кобель сбежал. Он побежал на мусорку, там наелся отбросов и сдох, а предприятие скоро закрылось, так как ночью пришли воры и украли всё производственное оборудование.

«Он закрыл или не закрыл Камаз», – подумал Валера – «А если закрыл, то ключ вынул. Да ключ в кармане». «Камаз на месте» – нервно выглянул он в окно – «Камаз старый его можно и одним пальцем завести, а дверь что закрывай, что не закрывай, один черт откроют». «Работать негде хоть машина есть, а пропадет так вообще делать нечего», – Валера долил водки в стакан, – «А эти мудаки еще и платить не хотели» – вспомнил он последних клиентов и расслабился. «Водка горькая и жизнь у нас горькая» – пьяно рассмеялся он.