Владимир Янковский - Пули для прокурора. Продолжение жесткого детектива

– Жируете?! – шучу я. – Каждому по отдельной комнате? Небось, взятки берешь?

– Откуда иначе деньги взять было? – пожимает плечами прокурор. – У нас же нет американского дядюшки.

– Мама, ты не боишься, что Надя слова о взятках воспримет в прямом смысле? – улыбается появившаяся с подносом дымящихся кур Ирина.

– Да пусть воспринимает, мне-то что, один на один брала! – хохочет прокурор, жестом приглашая меня за стол. – Давайте-ка за новый год, новый век да еще новое тысячелетие выпьем, мы с Надей первый раз встречаемся в новых временных рамках! – предлагает хозяйка.

Мы звонко чокаемся просторными фужерами, на дне которых плещется любимый Викторией Васильевной сорт молдавского коньяка – «Белый аист»: это я в Штатах узнала, что коньяк настоящие ценители пьют из фужеров, а не маленьких рюмочек, как было принято у нас в России долгие годы.

– Я несколько раз звонила тебе – никто не берет трубку. Спросила у Марины, не видишь ли соседку? – не видит. Что за черт? Встревожилась: не случилось ли чего? Позвонила тогда Алексею Писареву, помнишь, журналист наш? Думаю, этот пройдоха все знать должен. И точно, Алешка мне и выдал сенсацию: госпожа Фомина более не занимается частным сыском, она у нас американская дамочка, к ней теперь и на хромой козе не подъехать. Ты, выходит, ради дела и под венец пошла?! – удивляется Виктория Васильевна.

– Я бы никогда на такое не решилась! – озабоченно произносит Ирина.

– Поэтому ты адвокат, а Надя – сыщик, – улыбаясь, втолковывает дочке простые истины мать.

– Мне просто жалко стало тех наших девчонок, которые, как мотыльки на огонь, летят на заграничных женихов. Вот объявление в сегодняшней «Комсомолке»: «I am american male interested in marriaqe to a beautiful blonde russian, Baltic and or eastem european qerl between 17—23 aqes. If you have no money for transportation to the USA, do not worry, i will pay for it. If you are interested please write me: Mr. S. Hermunth RR 2 Box 2325 Palestine Texas 75801 USA». В литературном переводе это что-то вроде: «Американец с целью вступления в брак познакомится с красивой блондинкой русской, прибалтийской или другой европейской национальности в возрасте от 17 до 23 лет. Если у вас нет денег на перелет в США, не волнуйтесь, я помогу с деньгами для этого. Если это вас заинтересует, пожалуйста, пишите мне по адресу…» Адрес, кстати, техасский, меня прямо в дрожь берет от подобных совпадений после всех техасских приключений…

– Давай выпьем за твою храбрость! – перебила меня Громова-старшая, наливая на дно фужеров золотистую жидкость.

Мы пьем, смачно, по-русски, закусываем, я рассказываю девчонкам свои американские похождения. Они, профессионалы, не охали и не ахали, лишь иногда прерывали вполне деловыми вопросами: считаются ли в американском суде доказательствами пленки с записью подслушанных разговоров, какие новинки спецтехники появились у коллег из ФБР, хохотали над описанием убойного действия «Лжетампакса», гильотинирующего определенную часть мужского достоинства при попытке к изнасилованию.

Иринка часов в одиннадцать вечера не выдержала, ушла к себе отдыхать, а мы с Викой, перейдя на кухню, еще долго сидели, потягивая сигареты и жгучий черный кофе на десерт.

– Ты как натянутая пружина, вот-вот сорвешься! – неожиданно успокаивающе погладив мою руку, улыбается хозяйка. – Что тебя гложет, Надюша?

– Не знаю, как это объяснить понятней… Я какая-то опустошенная. Рисковать своей жизнью я давно привыкла, дело не в этом, бывали задания и пострашнее. Но впервые я не знаю, ради чего был весь этот риск? – я пожала плечами.

– Как не знаешь? – удивилась Виктория Васильевна. – Преступники изобличены, казнены, не будь тебя, они бы уничтожили еще одну беззащитную русскую девушку.

– Но я так мечтала о свадьбе! Самой обычной, чисто русской, пусть не роскошной, но с белым платьем, машиной с лентами, женихом, на руках заносящим меня в дом… А что теперь?

– Твоя мечта сбудется, только и всего. Ты же завидная невеста. С таким капиталом перед тобой все женихи валяться будут. Штабелями. Так мы в детстве говорили о мальчишках, – улыбается прокурор, пуская кольцами дым от сигареты.

– Вика, у тебя сколько мужиков было? – хитро прищурилась я.

– Скажем корректно: много! – ускользнула от прямого ответа собеседница.

– Как первого звали, помнишь? – уточнила я.

– Николай. Такое не забывается до конца жизни, это же ясно, – нисколько не сомневалась в ответе Громова.

– Так и я первого мужа никогда не забуду. У Питера последнее желание перед казнью знаешь какое было? – подперев щеку руками, спросила я.

Хозяйка молча отрицательно покачала головой.

– Встретиться со мной. Питер прощения просил у меня, у родителей Лизы. Что-то дрогнуло в душе этого бандита, коль за несколько часов до казни он мне в любви объяснился, самой натуральной любви, без всяких там зомбирований со стороны психологов ФБР, – с недоумением в голосе прошептала я.

– А ты еще сомневаешься в своих способностях. Выходит, даже преступника смогла переломить.

– Преступника-то смогла, а вдруг никто не поймет, зачем это я замуж за преступника пошла? – продолжала я сомневаться.

– Так это от тебя зависит, кого в мужья подбирать, – назидательно произнесла Громова. – Есть кто на примете?

– Не хочу пока распространяться. Сглазить боюсь, – теперь вывернулась уже я. – Ты лучше расскажи, как дела у вас с Иринкой?

На несколько мгновений на кухне воцарилась тишина. Мы обе напряженно курили: одна ждала ответной откровенности, вторая, очевидно, размышляла, – а стоит ли откровенничать?

– У нас тоже все довольно сложно. Ты же помнишь, мы втроем договорились, пока Наташка Баева школу не закончит, внешне ничего не менять в наших отношениях с ее отцом. Но девочка за последний год сильно повзрослела, поступила в экономический университет, а незадолго до Нового года вышла замуж…

– За Игоря? – всплеснула я руками.

– За него самого, за Сорокина. Он как с первой встречи глаз на Наташку положил, так и не отпускал девчонку ни на шаг до самой свадьбы, – пояснила прокурор. – Завидная партия – Игорь получил-таки Звезду Героя России. Среди гостей на свадьбе сам губернатор был.

– Так вы до сих пор Баева и делите по очереди? – присвистнула я, покачав головой.

– Именно. Если бы не Иришка с Антошкой, я бы с ума сошла от такой полигамии. Мне иногда кажется, что Баеву хорошо только с Иринкой – она же ему в дочки годится, на восемнадцать лет младше, сладка ягода, да еще Антошка его родным оказался. А я так – бесплатное приложение, с которой можно из уважения раз в недельку перепихнуться, чтобы не ворчала, ведьма старая! – прокурор залпом хряпнула содержимое фужера.

– Ты зря так о себе! – попыталась я успокоить Громову. – Погляди в зеркало, любой молодой фору дашь!

– Проснусь, бывало, среди ночи, и думаю: случись что со мной, останется Женька с Иринкой или бросит? Как Марина к ней относиться станет? Сейчас она из-за меня вынуждена вид делать, будто все в порядке, все-таки я Баева от тюрьмы спасла вместе с тобой. Потом – она по-прежнему законная жена, а Иришка кто? Любовница по нашим законам. Полигамный брак никто не зарегистрирует, даже в Ингушетии. Так и промыкается Ирка все лучшие годы! – досадливо махнула рукой хозяйка.