Елена Федорова - Скрипичная рапсодия (сборник)

– Тем сильнее, – повторила она, положив голову ему на колени. Он провел рукой по ее волосам, подумал, что слишком к ней привязался. Его предупреждали, что любовь – самое непредсказуемое чувство. Что именно любовь может разрушить все, над чем так упорно трудились черные маги, волшебники и колдуны.

– Пора приниматься за дело, – сказал он слишком резко. Она вздрогнула. Поспешно поднялась. Подумала:

– Мне никогда не стать прежней. Мне не разрушить чары зла. Все мои попытки заканчиваются провалом. Я не знаю, как победить зло. Оно настолько сильно, что проникло в мое сознание. Мои мысли черны, как ночь, а я должна нести свет. Правда порой мне кажется, что мой свет никому не нужен. Люди ждут тьмы. Они радуются ей, как дети…

– Посмотрите, посмотрите, сколько мы набрали апельсинов! – закричали соседские ребятишки. Человек в черном плаще потянулся, встал, оттолкнул ногой кресло-качалку, сказал:

– Твой выход, Лючия. Уверен, ты все сделаешь правильно.

Он взял ее под локоток, заговорил доверительно:

– Нельзя, – подтвердила она, наблюдая за его перевоплощением.

Белые одежды придали его землистому лицу мраморную бледность. Большие черные глаза утратили свой злорадный блеск. Взгляд стал добрым, спокойным.

– Я – ваш отец, ваш добрый пастырь, – сказал он с улыбкой. – Вперед, Лючия, не робейте. Сейте зло, моя голубка. Пусть всходы будут щедрыми, пускай наш урожай богатым будет.

– Пускай, – повторила она, звонко рассмеявшись…

– Трудно поверить, что все это правда, – сказала девочка, очищая апельсин. – Я люблю твои сказки. Я знаю, что ты – великий выдумщик, но все же, мне кажется, что люди, призванные делать добро, не имеют права становиться плохими.

– Не имеют, – согласился с ней юноша. – Но, несмотря на это, они идут на поводу у своих желаний, забывают о своем великом предназначении и становятся настоящими злодеями.

– Нет, нет, нет, так не бывает, – заупрямилась девочка.

– Бывает. Потому что, это – жизнь во всех ее проявлениях, – сказал он, вздохнув. – К сожалению, миром правит зло. Оно везде. Взгляни вокруг, и ты поймешь, что я прав. Даже маленькие дети впитывают его с материнским молоком. Зло непобедимо.

– Я этому не верю, – сказала она, отшвырнув в сторону апельсин, словно он был в чем-то виноват.

Апельсин ударился о землю, подпрыгнул, как мячик, откатился в сторону. Из травы торчал его обнаженный бок, с которого девочка содрала кожуру. С дерева слетела большая черная галка, клюнула апельсин раз, другой, третий. Помедлила, словно раздумывая, хорош ли плод. По всей видимости, он ей понравился. Она выклевала его полностью. Вернулась на дерево. Девочка повернулась к сказочнику, сказала решительно:

– Знаешь, Арнис, когда я вырасту, я тоже стану сочинительницей удивительных историй. В них будет множество чудес.

– Поосторожней с чудесами, дорогая, – предупредил он. – Чудеса бывают плохими.

– Глупости, – возразила она. – Чудо на то и чу-до, чтобы дарить радость, удивлять, вселять надежду. А все, что со знаком минус – это неприятность. Неприятность не может быть чудом ни при каких обстоятельствах. Жаль, что ты этого не понимаешь. Впрочем, мне не стоит на тебя сердиться, потому что множество людей думает также, как ты.

Людям свойственно все подвергать сомнению, смотреть на все вокруг под кривым углом. Зачем? Вряд ли кто-то ответит вразумительно на этот вопрос.

– Ответ найдешь ты, Танаис, если сможешь пройти все испытания. Если сможешь преодолеть три человеческих порока: гордость, зависть и влечение к мужчине, – сказал Арнис.

– Как странно, – проговорила она задумчиво. – Любовь стоит в ряду пороков.

– Не любовь, а животный инстинкт, влечение тел, – пояснил он. – Сейчас тебе это странно слышать. Но когда ты станешь старше, тогда…

– Кажется, я поняла, о чем ты говоришь! – воскликнула она. – Когда ты рядом, я едва удерживаюсь от желания броситься в твои объятия. Меня останавливает разница в возрасте. Мне тринадцать, тебе… – она посмотрела на него. – Я тебя люблю, Арнис. Ты – мой самый дорогой человек. Я постараюсь быть тебя достойной. Я постараюсь победить пороки, и тогда…

– Не будем торопить время, – проговорил он назидательно. – Стремление к цели – еще не повод праздновать победу. Порой слова с делами несоизмеримы. Сказать легко, а сделать невозможно. Мне двадцать пять. Мне рассуждать несложно и к смыслу здравому взывать пока еще ребенок ты. Что будет дальше?

– Сказка про нас с тобой, – заговорила она с жаром. Ей очень хотелось, чтобы все было так, как она говорит. – В этой сказке все будет прекрасно: и свет, и доброта, и вечная любовь, и нежность, и…

– Я бы не спешил так, Танаис. Ведь между нами все может измениться уже через минуту. Я выйду за ворота и встречу девушку своей мечты. Женюсь. Уеду и тебя забуду, – она насупилась. – Не вешай нос. Все это – жизнь. Она на сказку, к сожаленью, не похожа. Мужайся, Танаис.

– Спасибо за поддержку, – пробубнила она. – Счастливого пути тебе, мой милый Арнис. Знай, что бы ни случилось, я…

– Нет, нет, нет, умоляю, не давай мне никаких обещаний, чтобы не связывать ни себя, ни меня, – попросил он. Поцеловал ее в лоб, убежал.

Она взяла в руки апельсин, подбросила вверх, поймала, оторвала кожуру, зашвырнула апельсин к дереву, на котором сидела галка. Птица слетела вниз, клюнула плод и тут же взлетела вверх.

– Я так и знала, ты навсегда ушел, – Танаис закрыла лицо руками. – Мы попрощались навсегда. На-всег-да. Какое страшное, какое жестокое это слово, если речь идет о расставании. И как оно прекрасно, если речь идет о любви…

Таких проливных дождей давно не было, поэтому у Танаис не было повода вспоминать прошлое. Давно-давно ушедшее прошлое. И вот – повод нашелся. Она сидит на веранде своего дома одна. Она никого не ждет, потому что без надобности в такой ливень никто из дома не выйдет. А дождь и не думает прекращаться. Он льет сплошным потоком, словно небо прохудилось. Танаис смотрит на серую прозрачность воды и видит радугу. Видит свое детство. Слышит шаги Арниса. Она не шевелится, потому что все это – обман. Ее воображение желает создать, воссоздать то, чего на самом деле не было и быть не может. Ей уже не тринадцать лет. Ей намного-намного больше. Она стала взрослой, рассудительной дамой, утратила веру в чудеса. Она не стала сказочницей, как того хотела. Она не смогла победить три главных порока. Она запуталась. Почему? Возможно потому, что слишком старалась угодить другим. Поздно поняла, что этого делать не следует. Людям угодить невозможно. Их потребности бесконечны. Бес…