Олег Айрашин - Эликсир для президента

Лечу за янычаром. Мощный прыжок, пикирую ему на спину, пистолет у меня в руке, на удивление лёгкий; в бритый затылок – огонь!

«Глок» издаёт неприятный хруст. Снова на спуск – и вновь пустое скрежетание. И какие-то нечеловеческие басы:

– Ха-а-ха-а-ха-а-а…

Внезапно мир живых звуков вернулся. Оказалось – раскаты хохота, и громче всех – янычар.

– А доцент и правда тупой. Ха-а! Покушение на убийство центуриона. Средь бела дня, при свидетелях. Всё, Гриня. Ку-ку.

Ни слова не могу вымолвить.

– А ты знаешь, что тебе полагается? Смертная казнь, на месте. Или штраф, сто тысяч. Тоже на месте.

– Да ну? – надо же, как я спокоен. – Я выбираю штраф.

– Сперва пистолет верни. Теперь доставай, что там у тебя. Медленно, чтобы я видел.

Вытащил из заднего кармана «котлету».

– Брось на землю и ногой толкани… Ого! Ты всё просчитал заранее?

Они снова заржали, но уже беззлобно, по-свойски.

Налетел ветерок, дождь прекратился.

– Можно выдохнуть, – осклабился сотник. – Ночь в Зоне тебе не пережить, но я могу помочь.

– С чего бы? Ведь я хотел тебя убить.

– Забудем об этом. Любой человек имеет право защищать свою жизнь.

– Золотые твои слова, сотник.

– Ты пытался, Доцент, – сотник загнал в рукоять новую обойму. – Это тебе в плюс.

– Ты говорил о помощи.

– Да. Через, – он взглянул на циферблат, – через полчаса спецпоезд на Материк.

– Спецпоезд?

– Да, с продукцией. В пассажирском вагоне имеется резервное место.

– Сколько? – я уже знал ответ.

– Двести тонн. На две поездки, туда и обратно.

– Лучше бы на одну.

– Нет, можно только в паре. Ты вернёшься, Доцент. Я так думаю.

Ах, мама,

Какая драма!

Зашла в Овальный кабинет —

А там Обама.

Даже задремать не успел – дверь купе приоткрылась.

– Ужинать будем? – надо же, какая фигуристая.

– Давайте… давай скорее, красавица!

Ух ты, сосиски! С картошечкой, с кетчупом!

– А как насчёт водочки, красотуля?

– А тебе не хватит?

– Что?

– Ты ж на ногах еле держишься.

Что она несёт? И правда… Ну да, коньяк, а до того ещё водка была. Это что же? Трёх часов не прошло… Ладно, а что на овальчике? « Ксения. 800 ». А размерчик у неё где-то третий. Знак ГТО на груди у нея, больше не знаем о ней ни… ничего.

Проводница повернулась к двери.

Вот это ножки! А булочки так и перекатываются. Надо брать, какая уж тут Чехия… Первый – пошёл.

– Послушай, Ксения.

Она обернулась – ледяная улыбка. И бейджик испарился куда-то.

– Разве мы на «ты»?

– Не понял.

– Спецпоезд не шлюзуется, мы на Материке.

– Во, блин.

– Вступили в силу законы Российской Федерации. Ехать больше суток, в пути транслируется Уголовный кодекс.

– Кодекс? Причём здесь кодекс?

– Весь не надо, только специальную часть. Ответственность граждан за преступления в Большой Зоне.

Специальная? Специальная… Что не так?

Девица окинула меня взглядом и прыснула:

– После Зоны к вольной жизни привыкаешь не сразу, верно?

…Часть специальная, исчезло важное, безумно важное. Что не так? Деньги? Их перечислят, моя дочь будет жить. Но… как её зовут? Что? Я забыл её имя?! Какая, какая дочка? Пусто внутри. Не так, всё не так. Часть специальная. Нет у меня никакой дочери. И не было никогда. А, чёрт! А-а-а-а-а-а!!!..

– Хочешь тряхнуть стариной, Костя? – спросил Ратников, покосившись на пейзаж за окном: порывы сильного ветра раскачивают верхушки вековых сосен.

На самом деле меня зовут Александр Павлович. Костя , производная от фамилии, – с доисторических времён, когда мы учились в одной группе Свердловского горно-металлургического техникума. Да и Ратникова мы тогда звали не по имени: Белый , просто Белый.

Запах смолы дразнит ноздри, в лес бы сейчас, хоть через окно прыгай. Но нет никакого леса. И окна на глубине сорок метров быть не может. Никак не может – в режимном помещении Академии Метанаук, глубоко засекреченной организации. Тем более – в кабинете начальника первого сектора, отвечающего за глобальную безопасность.

– Тряхнуть стариной?

– В поле поработать, на ниве прикладной науки, – Ратников поправил белоснежную шевелюру ладонью.

– А где точно?

– В Большой Зоне.

Страшное место. Четверть века назад, в 2008 году, с подачи Академии был реализован Мегапроект: преступников планеты изолировали в этой самой Би Зед, на огромной территории в Западной Сибири.

– А чего я-то? Как что – сразу «Костя, Костя».

Предложение Ратникова как с неба свалилось. Дело в том, что я внештатный сотрудник Академии, приписанный к другому, третьему сектору: «Наука – культура – искусство». Правда, в Мегапроекте мы с Белым работали вместе 6 6 Подробно об этих событиях рассказано в предыдущей книге серии: «Миллион долларов до конца света». .

– Вижу, не горишь.

– Белый, у тебя куча сотрудников.

– О чём и речь. Их вычисляют, ни один не вернулся.

– Погибают?

– Не знаем, Костя. Потому и решили – тебя.

– Если что, не так жалко? Послушай, они профессионалов раскалывают.

– А тебя не раскроют. Мы сотрём твою память, временно. Не всю, лишь специальную часть, что касается Академии. И кой-какую малость внедрим. Будешь как простой смертный, – Ратников улыбнулся. – Со штатными такие штучки запрещены, ты в курсе.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Пульпа – негустая взвесь твёрдых частиц в жидкости.

Фильтр-пресс – аппарат для разделения пульп под давлением.

Флокулянты – вещества, способствующие связыванию мелких твёрдых частиц в рыхлые хлопья (флокулы).

«Glock» – крутой австрийский автоматический пистолет.

Владимир Набоков. «Расстрел»

Подробно об этих событиях рассказано в предыдущей книге серии: «Миллион долларов до конца света».