Юрий Михайлов - Семь буханок чёрного… Сборник рассказов

– С днем рождения! С днем рождения…

Потом развернул ее к Ивану и сказал:

– Тая, познакомься, это мой кореш, Иван… Он ищет свою неразделенную любовь. Надо ему помочь.

– Таисия, – сказала девушка и протянула руку в белой вязаной варежке.

– Между прочим, заслуженная артистка Республики, солистка, – начал перечислять летчик заслуги своей возлюбленной. Но в это время из дверей вышла Соня. Она подняла глаза, увидела Ивана, быстро отвела взгляд, хотела незаметно проскочить возле шумной компании. Но Таисия была на страже: она моментально все поняла, схватила девушку за руку, подтянула к себе и сказала:

– Сонечка, милая моя, давно все хотела с тобой поговорить, да дела, гастроли. Все никак не получалось… Ты у нас в какой группе-то?

– В третьей группе, – тихо-тихо сказала девушка. А у Ивана сжалось сердце. Он впервые услышал этот грудной, чистый, ровный голос.– В третьей, – громче повторила Соня.

– Надо думать, как тебе помогать будем, – сказала Таисия. – Но это, Сонечка, потом, завтра, а сегодня пойдем-ка на мой праздник. Вот и кавалер тебя заждался, бедолага, рта открыть не может от волнения. А еще ас, «сталинский сокол» называется…

– Я не совсем могу… Мне бы надо зайти в магазин, мама просила.

– Маме позвоним от меня, что хотела купить в магазине, купим в «Елисеевском». Все равно надо заезжать, у меня вина мало.

Штурман в кашне демонстративно достал «Шампанское» из одного кармана.

– Убери, – довольно зло бросила Таисия, – разобьешь… Вот, дурачина, – сказала Таисия для Ивана. – Кстати, Сонечка, познакомься, это тоже полярный летчик, Иван. Как бишь, тебя, по ФИО?

– Афанасьев… Только я не летчик… Штурман.

– Он хочет сказать, что он из интеллигентной профессии, – захохотала Таисия, – тангенсы-котангенсы… А не пойти ли нам, Афанасьев, за три моря? Поухаживай за девушкой, – и она передала Соню на попечение Ивана.

Иван взял руку девушки в огромные ручища, долго тряс, пока не понял, что сейчас оторвет этот стебелек от туловища. Хорошо, что в это время подрулила машина, заказанная товарищем Ивана, чье имя он до сих пор так и не мог вспомнить. Соня не сопротивлялась, она умоляюще смотрела на Ивана, глаза выдавали, как она хотела бы любить, но жуткий страх перебивал это естественное чувство. Иван не выдержал, сказал ей почти в самое ухо:

– Не бойтесь меня, я прихожу к вам, если не в командировке, на все спектакли… Только Господь не дал возможности познакомиться, подойти к вам.

– Я знаю, – сказала Соня.

Они один за другим сели в машину, Соня оказалась между Иваном и штурманом. Таисия удобно расположилась спереди.

– К Елисееву! – Скомандовала Таисия.

– Наша красавица приехала! – Солидные по возрасту и габаритные по размерам, чистенькие, в накрахмаленных передничках и кокошниках, полдесятка продавщиц подбежали к угловой незакрытой нише прилавка, где какой-то дурак из хозяйственников поставил огромных размеров китайскую вазу тончайшего фарфора. Одно неосторожное движение – и это чудо искусства может свалиться на пол, сверкающий плиткой цвета слоновой кости.

– Девоньки мои, рада вас видеть живыми и здоровыми! – С чувством искреннего участия прокричала Таисия. – Давненько вы не были у меня…. Кто сегодня свободен? Прошу сориентироваться, едем ко мне на такси…. По случаю моего дня рождения.

– Урааа! – Завопили женщины, – но нам еще целых полчаса работать.

– Пока отоваримся, и время подойдет…

– Что берем, Таинька? – Сказала, видимо, бригадир смены продавцов.

– Все, как обычно, но с учетом всего троих мужичков., – бросила с вызовом Таисия, – четвертым будет мой родненький брат, малопьющий музыкант.

– Кто третий? – Спросил штурман с «Шампанским», фальшиво разыгрывая сцену ревности.

– Сюрприз… Узнаете дома.

А время неумолимо приближалось к закрытию магазина, когда из него стали выходить последние покупатели, укладывая продукты в соломенные плетенки. Особенно заметен был хлеб вечернего завоза: он источал такой потрясающий дух жареной муки, что у Ивана невольно сжалось горло, он сглотнул слюну, вспомнив, что не ел с самого обеда. Невольно сглотнула и Соня. «Что, есть хочется?» – спросил одними глазами Иван. «Да, но я малоежка, выдержу», – примерно так ответили глаза Сони. Ей почему-то было так спокойно с этим коренастым сильным человеком с открытым лицом, широкими скулами и светло-карими глазами, огромными плечами, закрытыми тугим брезентом лётной куртки на коротком меху, что она опять прильнула к руке Ивана, нагруженного увесистой корзиной с продуктами, тихонько потащила его к выходу из резных, ручной работы, дверей знаменитого «Елисеевского» магазина.

Из бригады продавщиц к Таисии поехали только две довольно молодые подружки, остальные благодарили именинницу за приглашение, но, сославшись на позднее время, семейные дела, детей, разъехались по домам. Две машины такси нашлись сразу: продавцов и последних покупателей у «Елисеевского» таксисты не только знали в лицо, но и любили развозить их по домам.

В машине Соня не вынимала свою руку из руки летчика, сняла варежку, такую же белую, вязаную, какую заметил Иван на Таисии. На коленях летчика стояла корзина, мешала ему ласкать руку девушки. Он развернул верхний бумажный пакет, отломил кусочек свежеиспеченного батона и незаметно протянул Соне. Она сначала не поняла, что он пытается вложить ей в руку, смотрела ему в глаза, будто спрашивая: «Что, что случилось?». Иван показал губами жевательное движение. Соня все поняла, заулыбалась и положила кусочек хлеба в рот. Она зажмурила глаза, замурлыкала словно маленькая кошка, покачивая головой в такт движению машины. Потом, не поворачивая головы, одними пальчиками нашла рот Ивана и вложила в его губы крохотный кусочек хлеба: поделилась. У Ивана перехватило горло, он незаметно откашлялся, стал жевать хлеб с едва заметным привкусом дрожжей.

***

– Приехали! – Заорал штурман. – Все близко, все с доставкой! Выгружайся.

– Телефон? Где телефон, – говорила Соня, бродя по прихожей, смахивающей на малое футбольное поле.

Иван поднял тяжелую хозяйскую шубу, под ней, на столике, нашел телефонный аппарат, снял трубку и протянул ее Соне. Та благодарно закивала головой, дозвонилась до дома:

– Алло, мамочка! Это я. Не волнуйся, я в гостях, на дне рождения у Таисии. Да, той самой, да, заслуженной… Представь себе, пригласила и меня, познакомила с летчиком, Иваном зовут…

– Не летчик, а штурман.

– Вот он говорит, что не летчик, а штурман. Да, он проводит, – сказала Соня, увидев, как энергично закивал головой Иван. – Все, пока, целую…. Да, в магазин я зашла, купила. Говорю, что принесу домой. Ма, но мы же после спектакля. В какое нам другое время можно собраться? Завтра – репетиция и снова спектакль. – Соня положила трубку, покачала головой: – Вот так всегда. Никак не может привыкнуть к нашему режиму и образу жизни.