Анатолий Муравский - Медвежий край. современная проза

– Правда, что ли? – спросила Галина у супруга.

– Да ну, – ответил Сергей, – это был налим. Просто Гриша над ней посмеялся, мол смотри, я сома поймал, с него самая вкусная уха.

Вот такие приключения испытали наши герои на этой рыбалке. А Маша потом всем в школе рассказывала, как она видела медвежонка, и какой он забавный.

Топтыжка действительно стал большим артистом.

История, которую я хочу вам рассказать, произошла в одной поисково-разведочной партии на севере Якутии. Эта партия вела круглогодичные горно – буровые работы. База партии была выбрана на возвышенном берегу речушки Няньдельга.

Работники партии жили на базе в передвижных вагончиках по четыре человека в каждом. Как правило, база оставалась на одном месте от пяти до 11 месяцев.

За это время бригады и горняков и буровиков довольно далеко уходили от базы, и тогда базу перевозили на новую точку немного впереди участков работ.

Однажды при очередной перевозке базы партии работники наткнулись на совсем маленького, несмышленого медвежонка, размером не более таксы.

Он лежал под кучей наваленных сучьев, и бульдозер чуть не зацепил его своим отвалом, когда проезжал мимо.

Бульдозерист Василий Кареев заметил этот комочек, остановился и вылез из кабины. Огляделся, медведицы нигде не было видно. Из следовавшего сзади бульдозера подошел второй бульдозерист Семен Петров.

– Что случилось, почему остановился? – спросил он подходя.

– Вот, посмотри, какую рукавичку я откопал, – ответил Василий.

В это время к ним приближался начальник партии Иван Степанович Андреев, который находился в перевозимом вторым бульдозером вагончике.

– Что за задержка, – возмущенно начал он отчитывать рабочих, – нам предстоит еще проехать около пяти километров. Потом нужно будет сделать еще две ходки, чтобы до темноты перебазировать лагерь.

Но когда подошел к сидящим на корточках бульдозеристам, лицо его расплылось в улыбке.

– Вот это сюрприз. А где же его мамаша может быть?

Он протянул руку к медвежонку, но тот злобно огрызнулся.

– Ого, какой малой, но агрессивный, – сказал Иван Степанович, успев отдернуть руку, – Ладно. Сидеть некогда. Василий, сдай назад и возьми метров на пять правее, чтобы не потревожить эту берлогу. Все, погнали! – И пошел к вагончику.

Караван объехал берлогу и двинулся дальше. Когда возвращались назад, Василий тормознул возле берлоги. Медвежонок лежал все там же и жалобно скулил.

– Значит, медведица еще не возвращалась с охоты, – подумал он и вернулся в бульдозер.

Вечером, когда уже начинало темнеть перебазировку завершили, остановили технику и разошлись по своим вагончикам. Василий и Семен, жили в одном вагончике, уже дома, попив чай, они вспомнили про найденыша.

– Наверно мы своим шумом спугнули медведицу, и она ушла, бросив детеныша, – предположил Семен.

– Не может такого быть, – ответил Василий, – скорее всего она где-нибудь не далеко и сейчас уже забрала своего детеныша и тащит на новое место.

– Может быть. А вот мы спросим у Егора, когда он придет с рыбалки, – продолжал Семен, – он охотник старый и все повадки зверей знает.

Егор работал на буровой. График работы в бригаде был двухсменный, то есть двенадцать часов, через двенадцать четыре смены в день, четыре в ночь и четыре дня выходных. В свои выходные Егор всегда пропадал или на речке со спиннингом, или на охоте со своим карабином и верным охотничьим псом Диком.

Поздно вечером пришел Егор со своей рыбалки, и принес с десяток хариусов, да пару щучек.

– Егор, мы сегодня при переезде наткнулись на медвежью берлогу, – начал разговор Василий, – в берлоге обнаружили крохотного медвежонка. Что с ним будет, как ты думаешь, где его мать.

– Я думаю, – начал отвечать Егор, – медведица ушла охотиться. А поскольку мы своими взрывами и работой дизелей всю дичь распугали, то она ушла далеко. Но все равно она не оставит своего малыша более двух суток.

Потом немного погодя спросил:– Далеко отсюда эта берлога?

– В пяти км от базы, в куче валежника. Да ее сразу видно будет, потому, что мы возле нее делали крюк, – ответил Василий.

– Понятно. Завтра схожу, посмотрю, может медведица погибла.

На утро, Егор взял с собой карабин, рюкзак, свистнул Дика и отправился в стороны берлоги. Он издали приметил месторасположения берлоги, и стал внимательно осматривать местность в бинокль. Дик спокойно сидел рядом.

– Значит медведицы близко нет, – подумал Егор, глядя на Дика.

Осмотрев местность, Егор смело направился к берлоге. Вскоре Дик с лаем бросился вперед с куче валежника.

– Назад, Дик, фу, – скомандовал хозяин.

Дик остановился, но продолжал нервно лаять; глядя, то на хозяина, то на кучу валежника. Егор поймал Дика за ошейник, зацепил поводок, и пошел к валежнику. Под валежником лежал медвежонок и, оскалив свои острые мелкие клыки, неумело рычал на подошедших непрошеных гостей. Дик рвался в бой, но хозяин его не отпускал и даже грозился.

«Что это с хозяином, – думал Дик, – это же медвежий детеныш и с ним нужно расправиться, как с взрослым медведем».

Но хозяин, почему-то, прикрикнул на Дика; присел возле малыша и стал и ним мирно, ласково беседовать. Дик удивленно замолчал и стал наблюдать за поведением хозяина. Медвежонок тоже перестал скалить свои зубки и уставился на двуногое существо своими черными бусинками.

А Егор развязал рюкзак, вытащил хлеб и сгущенку. Приговаривая:

– Давно тебя мамка оставила. Сидишь тут голодный. Давай ка я тебя сгущенкой угощу. Отрезал ломоть хлеба, открыл банку сгущенки, обильно помазал хлеб и стал потихоньку подносить к мордочке удивленного малыша. Тот попятился назад и снова оскалил зубы.

– Ну, ну, чего ты боишься. Это же сгущенка. Ведь ты же правда голодный, вон даже хребет уже видно, – приговаривал человек и приближал свою руку ближе и ближе к его мордочке.

Медвежонок хотел было хватить своими острыми зубками за эту ненавистную руку, но человек успел отдернуть ее, при этом вымазал медвежонку нос в сгущенке. Медвежонок испуганно лизнул языком нос и, почувствовав что-то очень знакомое, притих.

– Ну, как, – спрашивал его Егор, – хочешь еще?

И снова стал приближать к нему свою противную руку, медвежонок снова оскалился, но уже не пытался укусить эту руку. Наконец кусок хлеба коснулся носа медвежонка, и он осторожно, все еще ворча лизнул этот кусок. Потом еще раз и еще, а затем жадно схватил протянутый ему кусок хлеба и проглотил. Теперь он уже не рычал, а с интересом наблюдал, как человек намазывает очередной кусок хлеба сгущенкой. Второй кусок он уже взял смелее, и потянулся носом к банке со сгущенкой.