Ксения Демиденко - Практическая педагогика. Роман о школе, любви и не только…

Когда закончился пятый урок, я попросила Лену остаться после уроков, чтобы поговорить, но она проигнорировала мою просьбу. С очень фиговым настроением, прождав девочку полчаса, я пошла в свое любимое кафе и наелась развесного мороженого – говорят, вырабатывает гормон счастья. Не знаю, как другим, но мне помогло.

Конечно, выяснить вопрос, что случилось в прошлом году, я могла у любого ученика класса, даже у того же Вовы, но мне было нужно не это. Я хотела убедить Лену, что не претендую на красавчика Вову, ведь, насколько я поняла со всего случайно подслушанного, во мне она видела соперницу. Я поставила себя на ее место – так делать всегда учил меня отец – и поняла, что, возможно, я бы тоже повела себя так, будь ученицей. Не так откровенно хамила, но ревновала бы точно.

Утром следующего дня (сколько раз убеждалась, что утро – таки мудренее вечера) четко уяснила, что добровольно Лена не согласится на разговор. Значит, нужно обманывать. Подговорила завуча Елену Дмитриевну разыграть вызов Новиковой в ее кабинет. Елена Дмитриевна позвала Новикову к себе в кабинет, а потом вошла и я.

– Я так и знала, что это подстава. Круто, София Константиновна, – разочарованно сказала Лена. Завуч вышла, и Лена удивленно перевела взгляд на меня. – А чо Дмитриевна свалила?

– Много дел у женщины. Зачем нам свидетели? Я просто хочу, чтобы ты поняла некоторые моменты. Садись и слушай.

Лена некоторое время стояла, видимо, выбирая между тем сесть и послушать или все же убежать. Без особого желания, но девушка села в удобное дерматиновое кресло, стоявшее напротив меня. Она нервно крутила свой красивый серебряный браслет на правом запястье, что выдавало ее волнение.

– Понимаешь, меня не устраивают те отношения, которые сложились между нами. Они угнетают и тебя, и меня. Я так не могу и не хочу, – откровенно призналась, ведь главное начать, и при этом – откровенно.

– Да уж, мало приятного, – согласилась девушка, подозрительно поглядывая на меня.

– Я понимаю тебя. Возможно, больше, чем ты думаешь, – деликатно продолжила.

– Да неужели? Ану, просто интересно, что вы мне будете здесь заливать? Нотации читать будете? Какая Лена Новикова нехорошая.

– Нет. Я сама не люблю, когда читают нотации. Что-то расскажу, а ты поймешь. Я надеюсь. Когда я училась в школе, имела приблизительно такие же проблемы, что и ты. Я знаю, как быть самой красивой девушкой в школе. Все на тебя смотрят, считают кто распущенной, кто счастливой. А красота – не гарантия счастья, верно? Когда я шла по коридору школы, девчонки шушукались и обговаривали каждый миллиметр моей фигуры, длину формы, туфельки, прическу. Парни—старшеклассники обзывали шалавой, а старшеклассницы завистливо смаковали последнюю новость: я встречаюсь с парнем намного старше меня из очень неблагополучной семьи. Наша школа считалась престижной, и в ней было полно детей из очень обеспеченных семей города.

– Вы и сейчас ничего, – сделала мне комплимент Лена.

– Спасибо! Знаешь, сколько раз в день мне предлагали старшеклассники переспать за деньги? Обещали много, считая, что делают прекрасное предложение. А мне было унизительно и неприятно.

– И вам предлагали? Дебилов везде хватает, – подытожила Лена.

– Это ты точно подметила. Везде. Они видят внешнюю оболочку. А мы ценим тех, которые видят внутренний мир. Мы прячем свой внутренний мир, но они его все равно как-то видят.

– Таких мало, которые видят, – вырвалось у Лены.

– Но они есть. У меня такой был. Правда, недолго. У тебя тоже есть.

Лена резко подняла глаза. Наверное, она не ожидала, что я так быстро и метко попаду в ее больное место.

– Я знаю и вижу твою симпатию к Вове Титаренко. Не слепая. Я также вижу его мальчишечье увлечение мной как учителем. Неужели ты думаешь, что я позволю себе отношения с учеником? Я ведь не буду ставить на карту свою профессиональную карьеру, работу и доброе имя ради интрижки пусть и с красивым мальчиком.

– Вы просто плохо знаете Вову. Мы с ним вместе с песочницы. Я изучила все его примочки. Если он что-то надумал – хоть Армагеддон в мире. А он надумал вас…

– Лена, у меня есть жених, – использовала я последний, но, как мне показалось, весомый аргумент.

– Правда? И вы его любите? – надежда засияла в ее уже теплых глазах, заменяя ревность интересом.

– Даже больше: я скоро, возможно, выйду за него замуж, – ляпнула я и удивилась, как в последнее время научилась лихо и главное правдоподобно врать. Думала, что Лену эта новость впечатлит, но ее лицо сияло недолго.

– Я не знаю, какой ваш там жених, но если Вовка захочет, вы бросите его к чертям собачьим, – умела эта девочка опускать на грешную землю.

– Ну, это мы еще посмотрим. Ты мне лучше скажи, чем я тебя вчера обидела, потому что, видит Бог, не хотела.

Лена мяла какую—то рекламную листовку, попавшую ей в руки со стола завуча, и молчала.

– Этот разговор останется между нами. Я обещаю, – уговаривала я.

– Хорошо. Не я, так кто-то расскажет, только еще и наврет, – рассуждала вслух Лена. – Два года назад в нашем классе появился Игорь Пилипенко. Обыкновенный парень. Через полгода признался мне в любви. Я думала: ну вот, еще один из армии ухажеров. Ага, сейчас. Он мне тоже немного нравился, но чтобы с ним гулять, на фига оно мне надо? А у нас в классе тогда еще Голубева Динка училась. Зараза редкая. Она в Игоря так втрескалась, что проходу не давала. А тот за мной ходил, цветочки дарил, стихи писал. Как-то на уроке химии как прыснет Динка на меня кислотой, а Игорь закрыл. Ему лицо и шею обожгло. Одноклассники его Квазимордой дразнили, ведь он страшный стал. Его маман развелась с папиком—алкоголиком и уехала за рубеж к сестре. Там Игорю пластическую операцию сделали. Несколько писем написал, а теперь не пишет. В последнем письме написал, что нам нужно прекратить все отношения, потому что красивые девушки обычно непостоянные, предательницы, непутевые. Мол, он себе девушку будет искать не такую красивую, как я.

– Понятно. Извини за Эсмеральду. Ее Маша сыграет. Я не знала твоей истории. А Динка? Ее наказали?

– Щас. Вся школа на ушах стояла, но родаки этой дряни много денег отвалили. Откупились. Вова с парнями ей такой прессинг устроили, что Динку родаки быстро в другую школу перевели. Но ей там тоже спуску не дают. У Вовки там знакомые, он им про нее шепнул малость. Вы мне простите. Просто Вовка, он мне как брат. Наверное, больше. Но я ему не нужна, видимо.

– Мальчики в этом возрасте сами не знают, что им нужно. Ты меньше уделяй ему внимания, тогда сам прибежит.

– Этот не прибежит, – настаивала на своем Лена, но, в общем, выглядела немного успокоенной.

– Время расставит все точки над «і». Иди домой и помни о том, что я тебе друг, а не враг.