Ксения Демиденко - Практическая педагогика. Роман о школе, любви и не только…

Я сопоставила те события, о которых мне рассказала Лиза, разложила все по полочкам и трезво объяснила завучу и директору, которые прибежали вместе с медсестрой, что в данной ситуации Юра защищался (три амбала на одного маленького Юру).

Юра ждал обвинений с моей стороны, как минимум поучений. Но я вытерла его кулаки влажными салфетками, замазала зеленкой, где нужно наклеила пластырь, сказала, что он молодец, и отправила на урок. А сама пошла помогать медсестре приводить в чувства пострадавшего Гену и его помощников. К счастью, у меня было в этот момент «окно» в расписании. Парень терпеливо переносил процедуры медсестры: не жаловался, не проронил ни одного обвинения, наверное, понимая, что виноват. После этого медсестра вызвала скорую. Гену отвезли в больницу – нужен был рентген. На счастье, переломов не обнаружилось.

Шило в мешке не спрячешь. С того времени даже старшеклассники стали более уважительно и с некоторой опаской относиться к меньшим по возрасту и ростом ученикам. А во время дежурств моего класса в школе всегда был порядок, который регулярно нарушали только сами дежурные.

В классе его называли Димон, но официальное прозвище было Броня. Почему Броня? У парня четыре перелома правой руки, сломанный нос и вывих большого пальца левой ноги. Можно подумать, что какой-то причинный, если бы не его бесшабашность и гиперактивность. Да, с некоторых пор в психологических работах появились эти дивные термины «суперактивный», «гиперактивный», «мегаактивный». Раньше таких слишком шустрых и очень подвижных детей, которые не умеют сидеть или стоять на месте, называли моторными или «с шилом в одном месте». Помните, в «Энеиде» И. П. Котляревского «Эней был паренек моторный, и хлопец, хоть куда казак»? Обычно в классе таких моторных немного – ну, один или два. Мне же достался коллективчик, где таких моторных Энеев (я о парнях) была почти половина. И каждый – личность со своими тараканами в голове, закидонами и прибамбасами.

И вот среди такого количества шустрых деток выделялись такие, у которых с этой подвижностью большой перебор. Вот если Вигуру Сашу можно назвать электровеником, то Броня – форменная электрометла. Представляете, как это способствовало порядку на уроках и дисциплине на переменах? Я больше боялась не того, чтобы они урок сорвали или чего отчибучили в течение учебных сорока пяти минут, а чтобы живыми остались на перемене. Особенно напрягал Скворцов Дима. Вторым его прозвищем после «Броня» было «Двуногая торпеда». Его Диме приклеила учительница физкультуры Клавдия Михайловна.

Среднего роста, с большой головой, которая, казалось, жила отдельной жизнью, вечно потный и с мокрыми волосами, торчащими в разные стороны, – это Дима Скворцов. Его руки и ноги находились в непрерывном движении. На уроках он постоянно вертелся, всех дергал и беспокоил. Замечания всегда пролетали мимо его больших ушей. Когда звенел звонок, Броня непременно первым вылетал из класса, даже если находился далеко от дверей. Куда бежал – не известно, но исчезал быстро. Увидеть Диму на горизонте – это не значило, что он найден. За секунду он стремительно убегал в неизвестном даже ему направлении.

Меня, как молодого педагога, поставили как-то дежурить в столовой. Педагоги со стажем это мероприятие не любили, и я потом поняла почему. На переменах нужно было проследить за порядком и поуправлять дежурными, чтобы вовремя накрыли для младших классов на третьей перемене завтраки. Дежурными оказались в тот день Дима Скворцов и Высоцкая Танечка. Это как лед и пламя, гепард и черепаха. Дежурить в столовой дети любили, потому что на весь день они освобождались от уроков и помогали поварам и буфетчице.

Когда на первой перемене по звонку в столовую рванула половина школы и чуть не снесла прилавок с пирожными, а с ними и орущую буфетчицу Тамару, я поняла, что необходимо что-то делать. Я монголо—татарское иго, мчащееся по степи, точно так и представляла: орет и прет, подминая все, что на пути случается.

Что могла сделать маленькая учительница Соня Константиновна против этой дикой орды? Если бы я стала на дверях, снесли бы и меня, и двери. Но когда я поставила на дверях Агеева и Скворцова, пообещав им по две порции вкусного завтрака (вермишель их мало привлекала, а вот две сосиски – деликатес), парни разогнали голодных учеников и впускали в столовую только группками, по несколько человек. Таким образом, буфетчица Тамара спокойно могла не только продавать пирожные и коврижки, но и без спецэффектов считать и вручать сдачу. Я имею в виду, что мелочь не летала над прилавком, как чайки над морем. При этом и детям с начальной школы никто не плевал в компот.

Зато мне хватило Брони—дежурного, чтобы больше никогда в жизни не дежурить в столовой. Я согласна была на любую общественную работу, какую завуч и директор вешали на меня, только не столовая!

Танечка начала мыть пол до того, как полностью убрали грязную посуду со столов. А Дима с подносом решил проплыть по свежевымытой еще влажной поверхности пола. Милая забава, всегда получалась. Но не в этот раз. Дима поскользнулся и упал с четырьмя мисками недоеденного супа прямо перед мойкой, где лежала гора немытой посуды. Диме – ничего, привык к таким приземлениям, правда, весь был в вермишели. Но в мойке – половина тарелок треснутых, надбитых и просто побитых. А в стороне валялся сломанный поднос. Когда посчитали убытки от Диминого дежурства – взялись за головы. Не нужно объяснять, почему Диме запретили даже заходить в столовую, я уже молчу о дежурствах.

А еще был случай, Дима с Андрюшей Зайцевым что—то не поделили, кажется, кто будет первым скатывать домашку у Алины. Дима схватил Алькину тетрадь и убежал. Андрюша погнался за Димой. Когда за кем—то гнался Андрюша (злой – буйный), тому, кто убегал, нужно было ну очень быстро это делать, потому как последствия всегда грозили быть печальными. А тут еще Алина вдогонку крикнула:

– Что-то случится с моей тетрадью, обоим бошки снесу!

Дима как раз бегун был то, что нужно: бегал очень быстро, на районных соревнованиях выступал и был награжден дважды медальками. Дальше все происходило у меня на глазах. С дальнего конца коридора неслись эти двое (первый, как факел, держал в правой руке перед собой тетрадь Алины), снося всех на своем пути без разбору. Если бы математичка Анна Петровна с пачкой тетрадей не отскочила в сторону, уже бы собирала и тетради, и себя. А так она была педагогом со стажем (20 лет—это не шуточки!), поэтому знала, что дешевле себе обойдется отскочить. Одно правильное движение – и ты живая.

В центре коридора стояла опорная бетонная колонна. Дима колонну, конечно же, не заметил – он бежал, оглядываясь назад. Еще бы, всего в нескольких метрах от него несется Андрюша с кулаками наготове. Я просчитала траекторию Димы, но подбежать, чтобы предупредить столкновение, не успела. На полном ходу Дима врезался головой о колонну. Удар! Я закрыла глаза, понимая, что, возможно, парень убился. Но Дима вышел со строя всего на минуту. Он почесал шишку на лбу, увидел, что Андрей приближается, оббежал колонну, и на полном ходу умчался в обратном направлении. Андрюша затормозил у самой колонны и просто офигел от такой наглости одноклассника.