Юрий Михайлов - Полина

– Ой, Полина, простите, я тут ни при чем… Но прямо на нас идет Зиновий Моисеевич Кац…

Действительно, улыбаясь, как говорят, во весь рот, к ним подходил высокий, более, чем плотный, о чем говорили расстегнутый плащ и прилично выпячивающий из-под него животик, прикрытый полосатой теплой в полоску рубашкой без последней пуговицы, мужчина.

– Татьяна Иванна, а я, думаю, вы или нет? Вот встреча! Вы – садовод, огородник? У вас же нет дачи?

– А я детей хочу ублажить… Они давно акацию искали, чтобы посадить к забору…, – засмущавшись и еще раз покраснев, ответила Татьяна Ивановна. – Вот познакомьтесь, Зиновий Моисеевич, это моя подруга по походам и поездкам Полина… Можно вас без отчества, вы еще совсем молодая особа?

– Можно, – сказала Полина и почему-то протянула незнакомцу руку. Он растерялся, не знал, куда положить или поставить свои пока еще не уложенные и несвязанные веревкой кусты смородины. Наконец, бросил их прямо на землю и поцеловал Полине руку, проговорил:

– Очень рад, рад знакомству с подругой моей землячки, интеллигентнейшим человеком, специалистом с большой буквы Татьяной Ивановной. Вы, знаете, не проходит месяца, чтобы я не звонил ей по какому-то заковыристому вопросу?

– Ладно-ладно, Зиновий Моисеевич, сейчас речь не обо мне… Вот эта молодая особа – из скандинавской редакции самого крупного нашего агентства… Вы «Русалочку» давно перечитывали? Вижу, что с детства не доводилось… Поинтересуйтесь специально: последний перевод Андерсена делала Полина. Вот так-то, голубчик.

– Боже мой! Непременно все посмотрю… А вы слышали, что на моего партийца опять пошла мода? Пусть не напрямую, через жену, «стальную леди подмостков», но телевидение уже дважды за полгода записывало меня… Как несправедливо и безжалостно время, как переменчивы люди!

– Милый мой, – сказала Татьяна Ивановна, – перечитайте «Короля Лира»… Ну, нам пора.

– Рада знакомству, – почему-то безотчетно тепло проговорила Полина. – Присоединяйтесь к нашим путешествиям по выходным дням…

– А что? Это мысль… Так бывает тяжко одному, особенно в праздники, даже на даче…

И Полина почувствовала, насколько одинок этот человек. Ей, может быть, впервые за последние годы не хотелось прерывать этого знакомства:

– Все равно записать сейчас номер не удастся… У Татьяны Ивановны есть мой номер телефона. Звоните, если нахлынет тоска… Втянем вас в свою команду.

– Непременно! Если вы разрешаете, я обязательно позвоню… Простите, что идя за саженцами, не взял с собой визиток. Где-то в костюме остались…

– А у меня и нет их, – с какой-то дерзостью сказала Полина. – Зато никто не мешает работе…

– Полина часто работает дома, даже ночью, – пояснила Татьяна Ивановна, не без намека.

– Конечно-конечно… Я предварительно буду спрашивать, как вы заняты?

– Зиновий Моисеевич, ну, как так можно? У нас никогда не было секретарш, даже когда покойный муж был членом Правления агентства.

– Да-да, я все понял, простите. Господи, что я мелю? Татьяна Ивановна, помогите мне, пожалуйста, собрать саженцы и прогоните меня! А то я опять, что-нибудь ляпну…

Они втроем собрали с земли десятка полтора саженцев, которые хозяин, как выяснилось, купил для нескольких соседских участков, заодно, коль поехал на ВДНХ. И дали торжественную клятву созвониться в самое ближайшее время.

Оставшись вдвоем, Татьяна Ивановна сказала:

– Вот удел одинокого человека… Даже пуговицу пришить некому… Его жена не могла иметь детей. И она, и он это прекрасно знали и все-таки поженились. И случилось чудо: Господь дал им ребенка – мальчика. Но мама умерла через несколько лет. 20 с лишним лет он без жены, один воспитал сына, прекрасно его образовал. У Зиновия Моисеевича в Ленинграде живет мама. Но она занята с внуками – детьми еще двоих ее сыновей. Она считает, что им она нужнее. Нет, все правильно. Ему одному проще выкрутиться, наконец…

– Мы с ним обязательно созвонимся, – сказала Полина и стала раскладывать саженцы акации и крыжовника на две кучки.

…Скрипнула входная дверь в комнате Галины: это ее новый сожитель – инженер ДЭЗовской фирмы по вывозу мусора прошел в ванную комнату. Полина старалась не замечать в квартире посторонних людей: старшая дочь, в конце концов, имеет право на жилплощадь. Гражданский муж дочери, родом откуда-то с Кавказа, замотанный в мохнатый, цвета ядовитого баклажана, халат, прошел на кухню.

– Доброе утро, Полина Степановна, – приветствовал ее маленький человечек, у которого, казалось, черные волосы растут даже на ладонях рук.

– Здравствуйте… Простите, вы не скажите ли мне: надолго у нас обосновались?

– А что-нибудь не так? Мы с Галиной собираемся пожениться…

– А где вы собираетесь жить?

– Если здесь нельзя, будем комнату снимать… У меня на большее пока нет денег. Но я раскручусь, накоплю… Мы не только квартиру будем снимать, мы собственную квартиру купим…

– У вас есть семья, мама, папа, еще кто-нибудь?

– Не волнуйтесь, жены у меня нет. Я младше Галины на шесть лет. Но я уже главный инженер фирмы по уборке мусора. Год-два, и я в муниципалитет или в управу переберусь. К этому времени закончу институт…

– Какой?

– Какая разница! Там, у себя… Это проще – простого…

– Вы хоть знаете, чем, по диплому, должна заниматься Галина?

– Что-то с искусством связано… Но ей не нравится все это! Ей нравится рисовать, лепить из пластилина… Вот чудачка…

– Но она не получает зарплаты, вы это знаете?

– Главное, чтобы ей нравилось! А деньги должен муж зарабатывать!

– То бишь вы?

– Ну, я еще не муж… Но деньги я зарабатываю.

– А как вы относитесь к ее творчеству?

– Честно говоря, все это – пустое занятие… Вот я ей сказал: давай ткать ковры. У нас в республике их с руками оторвут… А она обиделась, назвала меня нехорошим словом и сказала, чтобы я больше никуда, кроме ее кровати, не лез…

– Боже мой, Господи Праведный… Что творится с моей дочерью?

– Полина Степановна, мне уже надо просто пить кофе и бежать на работу… Я опаздываю!

– Да, конечно, вы сегодня заслужили кофе. Сейчас, через минуту, он будет готов. Идите одевайтесь пока. – И он пошел, еще плотнее запахнув полы своего лохматого халата. Полина принялась варить полную турку кофе.

– Вы одна ручей не закрыли! Умная какая… – Солидный дядька сидел на противоположном берегу приятно журчащего ручья и пытался воспитывать Полину. – Смотрите: слева, справа – все заложили ручей в трубу… Проблем нет. Никакие водоводы и смерчи не страшны нам! А вы? У вас даже просто в большой дождь – море разливанное образуется… Лягушек опять же развели, они всю ночь квакают, спать не дают…

Полина сидела в шезлонге на берегу своего импровизированного пруда и старалась не замечать назойливого соседа. Она, честно говоря, даже и не разглядела его. «Плевать, – думала она, – этот пруд захотел и сделал Паша. И я его сохраню, чего бы мне это ни стоило…».