Аркадий Грищенко - О любви и не только – 3. Рассказы, повесть

Кажется странным, но мы с Вероникой всегда попадаем в какие-то переплёты: то НЛО нам повстречается, то заблудимся в небольшом лесу, поехав за грибами, то рыба попадётся таких размеров, что мы не знаем, что с ней делать, то ещё что-нибудь. Мне дочка в таких случаях обязательно говорит:

– Ну, вот, начинается! Пап! Скажи мне, пожалуйста, когда к нам всякая чертовщина приставать не будет?

Девочка моя горячится. Конечно, вовсе это не чертовщина, а обычная жизнь, в жизни всегда есть место подвигу, как сказал один замечательный публицист, а сотни других за ним повторили. Лично мне всё это кажется обычным приключением, я от приключений просто тащусь, всегда хочется найти из любой ситуации, какая бы запутанная она не была, достойный выход. Чаще всего так и происходит, но бывают и исключения. Про один такой случай и хочу рассказать.

Про мою Веронику вы, конечно, знаете: девчонка школу заканчивает, дружит с Сергеем из приличной конторы, уже длительное время выбирает себе работу – кем быть после завершения учебы. Как обычно – профессию подберёшь, в нужный институт и поступишь. Чтобы тебя везде с руками отрывали. Она у меня – умница, вся в маму – покойницу, чаще она меня по каким-то вопросам учит, чем я её. Живем мы с ней в трехкомнатной квартире в столице и прикупили недавно небольшой дом в качестве дачи в деревне Грязь. Да, та самая деревня… У нас уже с этой звёздной семьёй было одно нехилое приключение, никак забыть не можем, о нём я рассказывал ранее. Сегодня же речь пойдет о других делах.

За своей дочерью я ни разу не замечал, чтобы она близка была к искусству, например, писала стихи, сочиняла романсы, пела хором на вечеринке с подружками. И тем не менее, услышал я от неё в пересказе интересный диалог, состоявшийся у Вероники с самим метром нашей загнивающей эстрады. Конечно, с Филиппом! Шла как-то моя Ника по деревне домой из магазина, да припозднилась слегка из-за нашей грибной охоты – слишком долго по лесу бродили. А к вечеру оказалось, что на ужин кое-чего не хватает, чтобы отец с дочкой хорошо и культурно отдохнули. И вот возвращается она из сельпо с полной сумкой продуктов – не на машине же 300 метров ехать, уж лучше чистым воздухом подышать! И моя лапочка тихо себе напевает по дороге какую-то песенку из старого – престарого репертуара АБ. А недалеко от замка стояла длинная чёрная машина, окно открыто, крупный самец за рулем по сторонам поглядывает, электронную сигарету курит. И вдруг выходит быстро из машины прямо перед моей Вероникой, весь как в сусальном золоте усыпанный, сразу ясно, что с гастролей прикатил и кого-то пока не дождался.

– Любушка-голубушка! – говорит добрый молодец в наступающем полумраке. – Да как славно вам песня нашей Примадонны подходит! Давно ли петь начали, где музыкальной грамоте обучались?

Моя совсем сначала очумела, не ожидала на дороге Киркорова повстречать! Но на язык всегда была бойка, всякому сумеет нормально ответить:

– Что потеряли вы здесь, мил человек? Раскрасавицу свою низенькую? Разве сегодня Галкин в отъезде?

– Молчи, негодница! – вырвалось у певца. – Мы же про тебя разговор завели, а не про других здесь отсутствующих! Ответь мне лучше, обучаться ко мне пойдешь? Я же ведь и Аньку Лорак в люди вывел и Настю Стоцкую. Слух у нас с тобой одинаково хорош: ты здорово поёшь, а я слушать умею! Ну, так что?

Обошла его сторонкой Вероника, чтобы быть поближе к отцовскому дому и сказала:

– Шел бы ты, козёл старый! Шлепай по мордам баб-журналисток, а к честным девушкам не приставай! – повернулась и – быстрее до дома. Конечно, долговязому Киркорову за ней не угнаться, у Вероники как никак – первый разряд по бегу.

Пришла она домой вся взъерошенная и вот первое, что сказала:

– Там Киркоров ко мне приставал! Петь хотел научить!

Конечно, я сначала возмутился, хотел за обидчиком сбегать, привести, чтобы извинился, но вспомнил, что тот по пьянке в какой-то забегаловке кому-то нос расквасил в драке, кажется неутомимому борцу с попсой Юрию Шевчуку. Поэтому я довольно быстро остыл, к тому же Вероника мне и остальное всё сразу рассказала.

– Вот, коза! – немного расстроился я. – Когда это ты песни научилась петь? Может, Филипп совсем не хотел тебе зла?

– Ты что, па? – удивилась дочь. – Какого зла? Что он мне мог сделать? Схлопотал бы по первое число, да и только! Ты ведь не в курсе, а я с Серегой не только бегом на секции занималась, мы там ещё и кандидатами в мастера спорта по одному из видов японской борьбы стали. Название не скажу: звучит по-русски очень нецензурно!

Вот так, воспитываешь дитя, воспитываешь, ухаживаешь, а оно тебе такие неожиданные сюрпризы преподносит! С другой стороны, как представил я Киркорова, лежащим в дорожной грязи после борцовского иностранного приема с матерным названием, и немного приятно стало.

Так просто я все равно этого не оставил и на следующий день позвонил в колокольчик у замка. Дверь открыл Максим, а за ним весь мокрый от купания в бассейне подтянулся Киркоров с натянутым поперёк махровым полотенцем. Он как-то задумчиво поглядел на меня и сказал:

– Так вот в чём дело! Вчера я вашу, оказывается, дочь здесь встретил, но как поёт! Я после той истории её сразу не узнал, год всё-таки прошёл, и тогда никакого голоса не заметил, а сейчас!… Представляешь, Максим! Идет мимо машины этакая пигалица и Аллы Борисовны песню про лето поёт! Главное, по-своему! Да ещё…

– Ну, хорошо! – остановил Галкин Филиппа. – Что ты разошёлся-то так? Влюбился, что ли? Так у тебя почти взрослые дети дома, окстись!

– Ну, не такие они и взрослые, если разобраться… – пробормотал Филипп в ответ.

Здесь Галкин начал злиться:

– Слушай! Мне эта мура надоела. То ты одну за другой учишь пению, потом ещё одну – журналистике, а от третьей у тебя хоровод детишек заводится! Шёл бы ты своей дорогой! Иди, а я дверь закрою! – и Максим так натурально и широко раскрывает дверцу в воротах замка, что сразу видно, что она достаточно просторная, чтобы легко пропустить великана-болгарина на хорошую подъездную дорогу. Естественно, Филипп опомнился и весело так сказал, как бы оправдываясь:

– Да будет тебе, Макс! Она ещё пацанка, к тому же мы с тобой вряд ли когда изменим Примадонне!

Следует отметить, что после таких слов Галкина как скрутило. Он махнул рукой и пошёл в свои хоромы, а мы с Киркоровым ещё маленько потрепались про Веронику. Я за неё извинился, конечно, просил не обижаться, причём зачем-то и про японскую борьбу упомянул. Здесь он испуганно на меня поглядел и сказал:

– Да, вот борьба – это аргумент серьёзный! Спасибо вам за то, что вы, как истинный русский патриот растите в одиночку такую хорошую девочку. Но поверьте мне, старому лоботрясу: придёт время, и ваша Ника всех нас заткнёт за пояс…