Аркадий Грищенко - О любви и не только – 3. Рассказы, повесть

Ксюша на всякий случай уточнила:

– Мам, а что значит – пойдёт не так?

– Пойдёт не так, дочка, это когда ты столкнешься с чем-то неожиданным, с чем-то таким, что тебе будет в новинку, что ты ни разу не видела.

– Ага! – удовлетворенно кивнула Ксюша. – Значит, если к нам через дверь войдёт белая пушистая киска, то это будет что-то не так?

Ксюшина мама на духу не могла выносить кошек. Мало того, что они царапали мебель, гадили не там, где их приучали, так ещё от них у неё была страшная аллергия. И мама не поддерживала любовь своей дочки к этим неприятным животным. Кстати, собак она тоже терпеть не могла. Здесь интересы Ксюши сильно расходились с мамиными, поэтому мама сразу сказала:

– Ксюша! Не придумывай, пожалуйста! Никакие кошки ни через какую дверь сюда не войдут, мы тебя закроем на ключ. Телефон существует как раз для того, чтобы ты меня своевременно предупреждала про всяких призрачных кошек и собак. Я приду и наведу здесь порядок! Вернёмся – папа расскажет тебе на ночь хорошую сказку.

Ксюша пригорюнилась. Даже помечтать эти родители не дают! Ну что это за жизнь? Когда дверь за папой с мамой захлопнулась, Ксюша села против телевизора и стала смотреть мультфильм про Шрека. Шрек был забавный и очень влюбчивый. Ксюше тоже один мальчик в садике нравился, правда, он сильно смахивал на диснеевского Шрека своими растопыренными ушами, зато всегда мыл руки с мылом перед едой и один раз принёс Ксюше маленькую красную розу перед 8 Марта. Роза была красивая, но на шипастой веточке и, уколов три раза пальчики, Ксюша незаметно выбросила её в форточку, а мальчику сказала, что розы не любит, и с тех пор цветы он приносил другой девочке, которая была очень страшная – страшнее паровозного дыма.

Когда мультфильм закончился, Ксюша стала смотреть на стрелки часов и удивилась, почему это они так медленно двигаются. Вот когда она летом с папой и мамой была в зоопарке, то там высоко подвешенные над проходом часы шли как угорелые. Ксюша не успела за два часа всех зверей посмотреть, а её силком уволокли домой. Сейчас же каждое движение минутная стрелка делала с таким трудом, что казалась простуженной. Конечно, Ксюша знала, как залезть под стекло ближе к циферблату и пластиковой палочкой помочь стрелке двигаться, но это было бы нечестно по отношению к папе и маме, поэтому Ксюша от этой идеи отказалась.

Потом она стала смотреть из зала на входную дверь: а вдруг произойдёт всё-таки что-то не так и белая киска придёт к ней в гости. И действительно, киска к ней пришла, хотя мама, похоже, этого очень не хотела. Она вальяжно проникла под дверью, мяукнула и стала играть с Ксюшей. Сначала ей хватило небольшого поглаживания по спинке, она присела и замурлыкала от удовольствия. А затем Ксюша нашла кусочек белой нитки, привязала клочок от красного листа бумаги и – понеслась потеха! Ксюша бегала из угла в угол по залу, а пушистая гостья прыгала за предполагаемой мышкой и иногда умудрялась поймать её, пожевать для вида и снова выпустить, предлагая Ксюше продолжить игру.

В один прекрасный момент Ксюша проснулась от какого-то постороннего шума. Оказывается, вернулись её родители. Папа сразу перенёс дочку в свою постельку, и сквозь сон Ксюша слышала, как он продолжил разговор с мамой:

– Слава богу, ничего не случилось! Наша киска становится всё старше и даже смогла остаться ненадолго дома одна. Теперь она уже спит, а я займусь другой кошечкой!

– Так мой котик не притворялся у соседей? – ласково спросила мама папу.

«Как странно, – подумала, окончательно засыпая, Ксюша, – кажется, мои родители за эти несколько часов отсутствия успели полюбить целую кошачью стаю…»

Случилось это уже во второй половине дня, когда супруга Николая Петровича срочно побежала к подруге на другой конец улицы, видимо, не все новости по телефону можно обсудить, некоторые – только с глазу на глаз. Раз хозяйка за порог, то хозяин себе занятия стал самостоятельно придумывать. Залез в душ, помылся, белье свежее одел, приготовился завтра на работу после рождественских выходных. Присел у телевизора, да потом вспомнил, что не заглядывал два дня в почтовый ящик, а наверняка районку принесли. Как был в халате, хозяин вышел на площадку, притворил неплотно дверь и стал спускаться к своему почтовому ящику, поигрывая его ключом. Газеты, к сожалению, не оказалось. В подъезде было так холодно, что Николай Петрович поспешно затрусил вверх по лестнице, но у двери он ощутил страшное разочарование, так как дверь оказалась запертой, порыв ветра, проникший в подъезд, захлопнул её перед самым носом. В более глупом положении он, вероятно, никогда не оказывался. Было холодно. В соседней квартире справа – в одиннадцатой – никто не жил уже лет десять. Друзьям в двенадцатой квартире можно было не звонить, так как они сегодня уехали погостить к дочке в Рязань. Оставалась только девятая на этом этаже, либо пришлось бы забираться выше или ниже этажом. Надежды на девятую квартиру было мало, потому что здесь жила молодая особа, которая дома появлялась довольно редко, они с мужем чаще ночевали у родителей. Но время поджимало, тело мёрзло, и Николай Петрович нажал на кнопку звонка.

Какое-то время за дверью было тихо. Потом голос соседки тихо спросил изнутри:

– Кто?

Давно так не радовался Николай Петрович. Как будто бы он уже очутился внутри. Где тепло и уютно.

– Это сосед из десятой квартиры! – торопливо начал он. – У меня несчастье, откройте, ради бога!

Замок щёлкнул, дверь приоткрылась и в щели показалось испуганное лицо хозяйки квартиры:

– Что случилось?

– Дайте войти! – простонал застывающий от пронизывающего рождественского холода в неотапливаемом подъезде Николай Петрович и, отодвинув плечом дверь с хозяйкой, ворвался внутрь, к теплу.

Альбина оказалась очень недовольной вольностью соседа. Она стала перед ним в коридоре неприступной стеной, не пуская дальше, хотя дверь успела закрыться – к счастью Николая Петровича. Он, зябко кутаясь в халат, стал сумбурно объяснять молодой Альбине происшедшее. У той лицо по-прежнему оставалось очень недовольным, как будто её пытаются начать насиловать.

– Ну что ты, дорогуша? – наконец уяснил проявляемую к себе неприязнь Николай Петрович. – Хочешь, чтобы я замерз под твоей дверью? Случилась неприятность, вот и всё! Жена скоро придёт и освободит от моего присутствия. У самой что ли не бывало подобного?! Сколько раз по телефону звонить прибегала, пока свой не провела – мы же тебя не выгоняли…

Альбине не жалко было для соседа квадратного метра жилья на время, но здесь вмешалось одно обстоятельство, о котором Николай Петрович знать не мог: в туалете однокомнатной квартиры сегодня сидел и ждал развития событий спрятавшийся любовник энергичной Альбины, её начальник Милюков Валентин Иванович, а для неё по-простому – Валечка. Показать Милюкова было невозможно, никто не должен был знать про служебный роман Альбины. Потому что муж у неё к современным нравам относился подозрительно и наверняка мог значительно накостылять Валечке, не взирая, чьим начальником там он был. Как теперь покинуть квартиру, когда настырный глазастый сосед рядом? Головка у бедной Альбины враз заболела от навалившихся проблем. И кроватное мероприятие сорвалось, так тщательно спланированное задолго до Нового года. К тому же обещавшее небольшое, но долгожданное повышение по службе.