Аркадий Грищенко - О любви и не только – 3. Рассказы, повесть

– А что, если мы с тобой скорешимся и всю эту Коровку вылечим? Не задаром, конечно. Я помню твои успехи на поприще медицины, ты бы мне как помощник, сгодился бы!

– Нет-нет! – горячо отказался Соловьёв. – У меня достаточно своих пациентов, они очень ждут от меня помощи. Я же клятву Гиппократа давал!

– Клятва клятвой, – раздумчиво проговорил Пирогов, – но разве ты против побывать на Гаити? Или на средиземноморских пляжах? Ведь при правильной постановке вопроса всё решаемо!

Молчком Михаил соскочил с капота, поправил рубашку, залез в машину и уже оттуда ответил бывшему другу:

– Нет, Дима! Я клятву давал! Чапаева на ноги вот поставил, а теперь, кажется, и баба Таня стала поправляться. Их в Коклюшкино-то всего семь человек осталось, года на два работы… Прощай, дружище! – он завёл машину и медленно уехал с прибрежного естественного пляжа под громкий гомон гусей.

А Дмитрий Пирогов остался стоять под полуденным солнцем, долго соображая, при чём во всей этой истории оказался герой гражданской войны Василий Иванович Чапаев?..

Огромный пылающий шар на небе жёг отдыхающим спины, животы, ноги и другие части тела. Дружников скосил глаза на загорающую справа молодую рыжую соседку и – неожиданно для себя самого спросил:

– Вы сегодня вечером не заняты?

Рыжая вздрогнула, подняла голову и, посмотрев на Дружникова, как ближайшего к ней человека, уточнила:

– Вы у меня спрашиваете?

– Ну! – коротко, но доходчиво ответил Дружников. Он немного стеснялся, так как в родном городе остались жена и трое ребятишек.

– Не занята, а что? – вызывающе сказала Рыжая.

Здесь Дружников не к месту вспомнил ещё дочку Машу от первой жены, с которой он расстался полтора десятка лет назад, и ответил:

– Может, в кино вечером сходим?

– На «Кавказскую пленницу»? Здесь – в этом посёлке – больше ничего не идёт, но должна признаться, что этот фильм меня задолбал! – затем Рыжая легла вновь на песок и вызывающе повернулась к Дружникову спиной.

Поскольку командировка складывалась с определёнными трудностями в оформлении технической документации и на несколько дней Дружникову всё равно приходилось задерживаться, а кроме отвернувшейся от него Рыжей с её конопатой спиной других объектов для развлечения не было заметно, он, немного помолчав, повысил голос и спросил:

– А если не в кино, то какие имеются другие предложения?

Соседка что-то пробурчала в песок.

– Не расслышал! – переспросил Дружников.

Рыжая перевернулась к нему передом и, мечтательно глядя в даль, сказала:

– Надраться вдрызг! До тех пор, пока не вывернет наизнанку…

Дружников не на шутку испугался. С ненормальными он дела иметь не хотел, поэтому быстро встал и стал собирать вещи с песка.

– Да я пошутила! – успокоила его Рыжая. – Меня Наташа звать, а тебя как?

Дружников посмотрел на неё внимательнее. Рыжая Наташа смотрелась здорово! Она появилась недавно, и обгорать ещё не начала. Загар ещё не проявился на её молодом пышущем здоровьем теле, а тело было по параметрам близким к модельным. Да и на мордашку претензий не было, вылитая Анфиса Чехова пополам с Лерой Кудрявцевой.

– Артём я! – успокоился Дружников, протягивая руку во имя знакомства.

– Детей очень много наплодил, Артём? – поинтересовалась Наташа.

Дружников огляделся вокруг. Не смотря на хорошую погоду и тёплое море в нескольких метрах от него, пляж выглядел уныло из-за небольшого количества отдыхающих. Пара человек барахталась в слабых волнах у берега, да ещё с десяток лежали в разных позах, загорая.

– Много! – резко сказал Дружников. – Ты никак за меня замуж собираешься? Я не против, будешь третьей…

– Какой-то ты, Артём, нервный! – удивилась Наташа. – Я замуж уже пять раз собиралась, но так до финального конца и не добралась. Ты здесь, надеюсь, один?

– Да.

– Так я собираюсь?

– Надраться хочешь? Я много не выпью, – виновато сознался Артём, – у меня предынсультное состояние было… Бутылку пива если?

– Согласна, – стала одеваться и собирать вещи Рыжая, – тебе бутылку пива, а мне – водки. И посоревнуемся, кто быстрее выпьет. Если ты проиграешь, то будешь со мной до утра. Если не доставишь мне удовольствия, то пожалеешь, что на свет родился! Замётано?

– Замётано! – не совсем оживлённо согласился Дружников. – А в каком месте придётся доставлять удовольствие?

– А я здесь недалеко снимаю комнату, – сообщила Рыжая, играя призывным взглядом, – кондиционер имеется, соседи пока отсутствуют. Так что ты уж постарайся!

Дружников ещё раз оглянулся, понимая, что на сей раз снимают его самого. Он уже представлял всю ситуацию: съёмщица была не дурой выпить, в холодной от кондёра маленькой комнате предстоит действительно сильно стараться, чтобы не замерзнуть. Ему стало страшно, когда он подумал, что может не справиться с заданием. А ведь ему уже далеко не двадцать лет! Что она имела в виду, когда сказала: пожалеешь, что на свет родился? Артём шёл рядом с высокой рыжей красавицей и пытался найти план спасения. Вид Наташи вызывал восхищение, но уже не вызывал желания. И когда после магазина они вошли в прохладную Наташину комнату, где она сразу скинула в угол свои босоножки и стала ловко откупоривать бутылку «Путинки», Дружников зубами вскрыл крышку «Арсенального», моментально высосал всю бутылку и со словами: «А я – первый!» открыл дверь и был таков!

Он шёл по тихой жаркой улице посёлка, с него лил пот, но он был очень доволен ситуацией. «Люсенька! – шептал Дружников. – Видишь? Я тебе не изменяю!».

Однажды в холодный сумрачный день Ксюша сидела одна дома и ждала папу с мамой из гостей. Они вынуждены были уйти в гости к соседям по этажу, к этим шумным Ивакиным, которых Ксюша терпеть не могла. А не могла она их терпеть по той простой причине, что тетя Наташа Ивакина при встречах всегда сует ей невкусные конфеты, а дядя Петя Ивакин грубо хватает Ксюшу на руки и целует в обе щеки слюнявыми губами. Вот почему Ксюша и осталась дома, хотя ей всего четыре с половиной годика, и мама с папой не хотели её оставлять, но в то же время они не хотели обидеть Ивакиных – папа начал жить вместе с ними на одном этаже уже двадцати лет назад, тогда Ксюши ещё и в проекте не было. И даже Ксюшиной мамы в папином проекте тоже не было. Ксюша всё это понимала и отпустила своих родителей, взяв с них слово, что они придут не позже десяти часов вечера. Ксюша была уже большая и довольно легко разбиралась со стрелками на часиках, а также могла при случае позвонить по домашнему телефону.

Мама написала ручкой на листке бумаги крупные цифры соседского телефона и попросила дочку сразу позвонить, если что-то пойдёт не так. Папа в это время завязывал галстук и оглядывал себя в зеркале в прихожей.