Марина Алиева - Человек и Кайрос. Пьесы

ЕВА( настороженно ): – Хорош рай. Всё обветшало.

АДАМ( бодро ): – Починим.

ЕВА( задумчиво смотрит на него ): – Зачем ты вернулся, Адам?

АДАМ: – Я не вернулся, я пришёл. И, пожалуйста, женщина, не заводи снова этих нудных бесед о правильном и неправильном! Ты – это ты, я – кто-то другой, кто всего лишь подарил тебе часть своей твёрдости, но вместе мы единое и неделимое! Не улыбайся так, я давно уже не мягкая глина, из которой всякий лепил, что хотел! Кстати, тут, совсем недалеко, в карьере, глины этой полным-полно, и я… короче, вот!

Вытаскивает из кармана (из котомки, мешка, из-за пазухи – это на выбор режиссёра) половинку кирпича.

ЕВА: – Что это?

АДАМ: – Это то, из чего мы сложим наш новый дом! Уверяю тебя, будет куда прочнее того, что сейчас.

ЕВА( удивлённо разглядывая кирпич ): – Кто тебя научил?

АДАМ: – Вы с Лилит. Я долго брёл, мало что понимая, пока не догадался, что глину нужно сначала обжечь, потом охладить… Способ такой, понимаешь? Страстью обжечь, охладить…

ЕВА: – Слезами.

АДАМ: – Нет, дорогая, никаких больше слёз. И никаких страстей! В раю я ничего не хотел знать, здесь, по незнанию, едва не создал ад, но теперь понял, что надо делать и готов сам стать Творцом, если, конечно, ещё не поздно… Скажи, Ева, не поздно?

ЕВА: – Не поздно что?

АДАМ: – Жить. Нам с тобой. Вместе во всём.

ЕВА( после паузы ): – Где же поздно.., вон, рассвет занимается.

АДАМ( смотрит на небо, с облегчением ): – И сказал он, что это хорошо! ( Снова озирается вокруг с хозяйским видом ): Дети как? Не шалят?

ЕВА: – По всякому бывает.

АДАМ: – А сама? Не болеешь? Не скучаешь? Чем занималась, пока меня не было?

ЕВА: – В чём нужда была, тем и занималась.

АДАМ: – Ничего, вот обустроимся и найдёшь себе занятие по душе, а с нуждой я теперь сам как-нибудь…

ЕВА: – Хорошо. Только вот, Адам… ( мнётся ) Тут кое-что изменилось…

АДАМ( тоже после паузы ): – Что ж… справедливо… Хотя…

ЕВА: – Вечером Лилит зайдёт, ты уж её не прогоняй, она меня жизни учит.

АДАМ( не сразу понимает о чём речь, потом с радостным облегчением ): – О-оо.., да..? Так она к тебе заходит? Ха-ха, она научит! Нашла у кого учиться…

Обнимает Еву, вместе они идут к хижине, и слышен только утихающий по мере удаления разговор.

ЕВА: – А что? Она умная, повидала много и, порой, толковые советы даёт… Ей бы ещё и детей хороших.

АДАМ: – Так вроде есть у неё какие-то.

ЕВА: – Что там за дети – бесенята! Учу её учу, как их воспитывать, а всё без толку… Наших на глупости подбивают…

АДАМ( испуганно ): – Авеля?!

ЕВА: – Скорее, Каина…

Голоса стихают. За забором появляется Лилит. В руках у неё яблоко. Посмотрев вслед ушедшим, она проходит к хижине и кладёт яблоко на видном месте. Потом снова смотрит на хижину, вздыхает.

ЛИЛИТ: – Ну, что ж.., посадите, если захотите… Рай, так рай.

Конец

Действующие лица:

Катерина – лет 35, женщина, как женщина, считает себя неудачницей.

Эмилия Александровна – около 60 лет, её мать,

Катерина-Франциска – те же 35 лет, знаменитая писательница.

Олег – муж Катерины.

Кабацкий – модный писатель.

Действие происходит в одной обычной квартире.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Небольшая квартирка, из которой видны только гостиная и спальня. Есть выход на кухню и в прихожую. Простенок в спальне возле двери занимает огромное зеркало, с другой стороны туалетный столик со множеством ящиков, в центре расположена кровать, в изголовье которой торшер.

В гостиной стоит круглый стол, комод, заставленный фотографиями, несколько стульев и горка с посудой. Всё – и в спальне, и в гостиной – обставлено то ли старомодно, то ли с претензией на винтажность.

Действие начинается в гостиной.

Никого пока нет, слышен только звук работающего в кухне телевизора, потом звонок в дверь. Эмилия Александровна проходит из кухни в прихожую, приговаривая: « Кто ж это так поздно? » Потом её голос слышен из прихожей.

ЭМИЛИЯ: – Кто там?

ГОЛОС КАТЕРИНЫ: – Это я, мам.

Звяканье ключей, звук открываемой и закрываемой двери, и в гостиную входят Эмилия Александровна с Катериной. Катерина в красивом длинном платье, в руках у неё клатч, на ногах туфли на шпильках. Она вся на нервах, изо всех сил себя сдерживает.

ЭМИЛИЯ: – Откуда это ты такая вся красивая? Из театра?

КАТЕРИНА: – Почти.

ЭМИЛИЯ( смотрит на часы, потом на дочь ): – Нет, из театра – слишком рано. Хотя, сейчас так ставят, что удивляться нечему. Всё было плохо и ты ушла, да?

КАТЕРИНА: – Да, мама, всё было очень и очень плохо.

ЭМИЛИЯ: – Ну, не так уж верно, раз заставило тебя навестить мать. Нет худа без добра… ( Пристально наблюдает за Катериной, которая бросает клатч на стол, потом хватает, достаёт телефон, что-то быстро нажимает и снова бросает и телефон, и клатч ). Или… ты поссорилась с Олегом?

КАТЕРИНА: – Мама, давай обойдёмся без расспросов. Мы с Олегом не ссорились, просто достало всё… Я переночую у тебя, ладно?

ЭМИЛИЯ: – Ради бога. Но, как же Вадик?

КАТЕРИНА: – Вадик у другой бабушки.

ЭМИЛИЯ: – О-о, могу себе представить…

КАТЕРИНА: – Мам, ну пожалуйста, не начинай! Ты же знаешь, как там всё усложнено.

ЭМИЛИЯ: – Ну да, с моим упрощённым вариантом не сравнить… Чай будешь?

КАТЕРИНА: – Буду…

Эмилия уходит на кухню, Катерина повышает голос, чтобы её было слышно и там.

КАТЕРИНА: – И не дуйся, пожалуйста, вот разведёмся, и нам с Вадиком другой дороги не будет кроме, как к тебе. Обнянчишься тогда выше крыши!

ЭМИЛИЯ( возвращается и замирает с чайником в руках): – Всё так серьёзно?

КАТЕРИНА: – Не знаю. Есть мужчины, которые зарабатывают, а есть, которые экономят; одни ищут способы, другие – причины. Мне повезло, достались оба вторых номера!

ЭМИЛИЯ( собирая на стол ): – Вам не на что жить?

КАТЕРИНА: – Дело не в этом! Олег… он ищет причины во всём, понимаешь? И ничего, совсем ничего не хочет в этой жизни добиться! Я постоянно слышу: «Потом», «не сейчас», «нужно, чтобы было то, это, пятое, десятое…»! А жизнь тихонько семенит себе мимо, вся такая ущербная, кособокая, кое-как фиговым листочком прикрытая! Ещё лет пять, и всё, я смирюсь, стану замшелой тёткой, которой тоже ничего не хочется и всё безразлично!