Марина Алиева - Человек и Кайрос. Пьесы

ФРАНЦИСКА: – И где же мы сейчас? По какую сторону?

КАТЕРИНА: – Понятия не имею.

Осматривают комнату.

КАТЕРИНА: – Всё, как всегда – мамины вещи. И стоят так же.

ФРАНЦИСКА: – Нет, мама вещи с собой забрала, а это всё я заказывала у винтажников, чтобы комната выглядела такой, как я её помнила из детства.

КАТЕРИНА: – А зеркало?

ФРАНЦИСКА: – Нет, зеркало не менялось. Его отсюда и не вынести. Мужик, который у грузчиков старшим был, сказал, что сначала, похоже, это зеркало тут поставили, а потом стены возвели.

Обе подходят к зеркалу, останавливаются перед ним.

ФРАНЦИСКА: – Кто же из нас отражение?

Пауза

КАТЕРИНА: – Нет! Я не могу и в этом оказаться неудачницей!

ФРАНЦИСКА: – Но я абсолютно настоящая!

КАТЕРИНА: – Я тоже!

ФРАНЦИСКА: – У меня жизнь сложилась, как я и мечтала.

КАТЕРИНА: – Тогда, почему мы встретились? У меня сейчас не самый лучший период.

ФРАНЦИСКА: – Откуда мне знать почему?! Когда мы про зазеркалье всё это выдумывали, у нас ни слова не было о том, что можно встретиться по одну сторону.

КАТЕРИНА: – Может, у тебя сегодня тоже что-то неприятное случилось?

ФРАНЦИСКА: – У меня?!! Я что, похожа на человека с неприятностями?

КАТЕРИНА: – Нет, ты выглядишь прекрасно! Даже лицо как раз такое, о котором я всегда мечтала!

ФРАНЦИСКА: – Жаль, не могу ответить тем же.

КАТЕРИНА: – А что не так со мной?

ФРАНЦИСКА: – Не знаю… ( Осматривает Катерину довольно бесцеремонно ) Тебя пожалеть хочется. А потом усмехнуться… Ты, похоже, замужем?

КАТЕРИНА( с вызовом ): – А ты?

ФРАНЦИСКА: – На фиг надо! Человечество может дойти в техническом прогрессе до каких угодно высот, но одно останется неизменным – любой муж будет требовать от жены обязательного ОБСЛУЖИВАНИЯ! А мне это зачем? Пришло, к примеру, вдохновение, а следом за ним муж с работы, и, что делать? Вот ты скажи, ты же замужем наверняка, надолго хватит этого мужа, если предложить ему обслуживать себя самостоятельно? А ещё лучше, ответь, надолго ли хватит тебя самой, если всякий раз себе же на горло наступать, а потом, когда уже ни вдохновения, ни сил, сидеть и жалеть об упущенном..? Вот, покраснела… Дальше можешь не отвечать, и так вижу из-за чего ты Франциской не стала. А ведь было всё – талант, идеи и миллион возможностей всё это реализовать, не так ли?! Хотя, что не так ли, я сама была тобой, знаю о чём говорю.

КАТЕРИНА: – Кто много знает, мало говорит.

ФРАНЦИСКА: – Это моя фраза.

КАТЕРИНА: – И моя тоже! Какой бы жалкой я тебе ни казалась, не забывай, когда-то мы были одним человеком.

ФРАНЦИСКА: – Какое счастье, что я стала, кем стала.

КАТЕРИНА: – Счастье ли? Ты хоть понимаешь, что с нами сейчас произошло? Или так стараешься скрыть, что и в твоей удачной жизни что-то пошло не так, что готова отказаться от чуда? Ведь это чудо, что мы встретились! И разве нельзя без понтов и подколов спокойно поговорить? Если то, что напридумывали когда-то, как фантастику, на нас же и свалилось, значит, для чего-то это нужно, и надо разобраться! У меня, вот, кризис, к примеру, а у тебя, что?

ФРАНЦИСКА( упрямо ): – У меня всё нормально!

КАТЕРИНА: – Тогда расскажи про то, как у тебя всё нормально. Может, окажется, что твоё нормально, у меня как раз проходит, как кризис.

ФРАНЦИСКА: – Это твоё нормально для меня кризис, а моё нормально для тебя одна сплошная удача. Как понимаю, ты в своей реальности не в курсе, а я у себя очень даже прославилась!

КАТЕРИНА: – Вот и рассказывай! Как прославилась, когда, за что? Раз прославилась, значит, написала всё-таки что-то стоящее?

ФРАНЦИСКА( берёт тетрадку ): – Вот это и написала! В одно издательство пошла, в другое.., в третьем пока эту бабу, которая рукописи принимает, ждала, затащилась в курилку, а там главный редактор сигареткой попыхивает. Я тогда, правда, не знала ещё, кто он и что, зажигалку попросила и стою себе, даже не смотрю в его сторону. Сам поинтересовался, кого я жду. А потом, слово за слово, выяснил, что учусь, где учусь, что пишу и люблю писать… Спросил, о чём. И вдруг, как Воланд прямо, протягивает руку и говорит: «Позвольте взглянуть». Я свой этот кирпич рукописный достаю, думаю, попал мужик, сейчас пожалеет, что попросил. А он ничего, не испугался, даже «Ого!» не сказал. Начало пробежал глазами, потом раскинул на середине где-то, помычал, покивал и хорошо так как-то, по-деловому: «Ладно, я прочту». Вот тут и выяснилось, ху, как говорится, из ху…

КАТЕРИНА: – Здорово!

ФРАНЦИСКА: – Обычное дело. Когда тебе судьба чего-то достичь, всё само под ноги стелется. Ты-то вот чего не пошла в издательства? ( встряхивает тетрадкой ) Старт у нас с тобой общий был.

КАТЕРИНА( отворачиваясь ): – Не помню…

ФРАНЦИСКА: – Врёшь. Наверняка струсила.

КАТЕРИНА( словно не слыша ): – А ты помнишь, как мы это писали? Такой восторг, что идея классная пришла! Что ни глава, для самой себя открытие… Классное было время! В моей жизни – лучшее.

ФРАНЦИСКА: – Слишком искренне писали… Я тебе, как профессионал скажу – это всегда наивно выглядит. И редактор тогда, кстати, половину всех этих восторгов выкинул.

КАТЕРИНА: – Вот! Вот поэтому я и не пошла в твои издательства, чтобы по живому не резали! Ты-то сама, как пережила это препарирование? Ведь обидно же было, да? Ну, сознайся!

ФРАНЦИСКА: – Да, обидно. Когда редактор правку прислал, я полночи проплакала. А потом плюнула и решила – стану на ноги, раскручусь и издам полный вариант!

КАТЕРИНА: – Издала?

ФРАНЦИСКА: – Ещё издам, какие мои годы.

КАТЕРИНА: – Нет, не издашь, ты уже другая стала. Сама только что сказала, что всё то было наивным, а мне до сих пор так не кажется!

ФРАНЦИСКА: – Потому что у тебя другого ничего нет! А у меня нового полно, и теперь, кстати, берут всё, без правок, хотя пишу я так же искренне, только более профессионально и жёстко, без подростковых слюней!

КАТЕРИНА: – У меня их и не было никогда, а было чистое вдохновение без дурацких условностей и оглядок на конъюнктуру.

ФРАНЦИСКА: – Это называется графоманство.

КАТЕРИНА: – Это называется честный подход к делу.

ФРАНЦИСКА: – И самый глупый изо всех возможных, потому что честность – палка о двух концах. Знаешь поговорку о простоте, которая хуже воровства? Так вот, иная честность той простоте, как родная сестра.