Александр Филиппов - А вот ещё случай был… Занимательные истории

– Я? Э-э… финансовым! – нашёлся Клифт.

Абрам Самуилович покивал скорбно, прозорливо представив, должно быть, успехи собеседника на этом непростом поприще.

– Ну, пусть будет финансовый, – согласился он. – А потому я предлагаю вам такой уговор. Вы представляете, скажем так, официальное лицо компании. Встречайтесь с разными уважаемыми людьми, представителями власти, прессой. Сидите в президиумах на совещаниях, ездите на бизнес-форумы, симпозиумы и конгрессы, отдыхаете, развлекаетесь. Только в производственные вопросы не лезьте. Не морочьте голову себе и людям. А я, если потребуется, любую справочку вам представлю, любой проект приказа или распоряжения подготовлю – за вашей подписью. Договорились?

– Да без проблем! – легко согласился Клифт, и польстил, в свою очередь. – На вас, ветеранов, надежда особая. Вы, старая гвардия, ещё повоюете!

Абрам Самуилович удалился, а Клифт усевшись за начальственный стол, начал первый рабочий день.

Следующей посетительницей оказалась главный бухгалтер фирмы – дама солидная, лет пятидесяти, с вавилоном смоляно-чёрных волос над полным, холёным лицом.

Клифт хорошо знал этот типаж. Сколько таких дамочек он «пощипал» в своё время – не счесть. В общественном транспорте они для карманника, как правило – самое то. Войдут в салон – и на окружающих ноль внимания. Головку вскинут гордо, подожмут губки презрительно, стоят, по сторонам не глядя, о своём думают – о работе, семье, да чёрт их знает, о чём, а ридикюль – вот он. Замочек – щёлк, кошелёчек – цап. А в кошелёчке – денежки, да немалые. Купюры аккуратненькие, по отделениям бережно разложенные – тут соточки да пятисоточки, здесь пятидесяточки, а дальше тысячные да пятитысячные… Благодать!

А потому главбухше улыбнулся вполне искренне, как давней знакомой:

– Здрассьте, здрассьте, Дарья Сергеевна… Мечтал поближе с вами познакомится. Присаживайтесь, – и даже выскочил из-за стола, креслице пододвинул.

Главбухша, женщина, судя по всему, жизнью тёртая да битая, знавшая определённо, что каждый новый руководитель норовит, как правило, своего главбуха поставить, доверенного, а старого – в шею, держалась настороженно.

Положила перед собой гроссбух, раскрыла, и, нацелившись в него толстым коротким пальчиком с наманикюренным ярко-красным коготком, приступила официально:

– Я бы хотела, Юрий Степанович, для начала ознакомить вас с общим финансовым состоянием нашей компании…

У Клифта аж зубы мудрости заныли.

– Дарья Сергеевна, мне характеризовали вас как специалиста высочайшей квалификации. Там, – возвёл он глаза к потолку, – вами довольны. Поэтому я знаю, что финансы компании – в надёжных руках… Если нужно подписать какие-то бумаги, я с удовольствием это сделаю.

Главбухша успокоилась, приосанилась:

– Не хотелось бы в первый день загружать вас текучкой… Но один документик вам подписать придётся, – промурлыкала она вкрадчиво.

И пододвинула ближе к начальнику несколько листочков, скреплённых стиплером.

– Что это? – притворно озабоченно, хотя плевать ему было на содержание, поинтересовался Клифт, беря в руки бумаги.

– Приказ о том, что вы приступили к исполнению обязанностей, и в связи с этим – выплаты вам подъёмного пособия и зарплаты за первый месяц. Подпишите вот здесь и здесь, там, где галочки.

– И сколько мне полагается? – с деланным равнодушием поинтересовался он.

– Ну, поскольку нефтью мы торгуем в основном в долларовом эквиваленте, то и зарплату вам считаем в этой валюте. Ваша заработная плата составляет пятьдесят тысяч долларов в месяц, подъёмные в размере двух месячных окладов – сто тысяч. Таким образом, вам причитается сто пятьдесят тысяч долларов. С надбавками – уральским коэффициентом, и прочими – около пяти миллионов рублей.

Если бы не подлокотники, Клифт мог бы свалиться с кресла.

– И… их-р-р… – сдавленно просипел он, не находя слов.

– Будут ещё и премиальные. За квартал и по концу года, – неправильно истолковав его реакцию, поспешила успокоить главбухша.

Клифт яростно замотал головой:

– Премиальные – их же ещё заработать нужно… – А потом наконец решился. – И… что? Когда я эти деньги смогу получить?

– Да хоть завтра. Сообщите мне, какая у вас карта, код, и мы сразу же перечислим всю сумму. В рублёвом эквиваленте. Можем какую-то часть и в долларах, евро – как прикажете.

– А… наличными можно? – выдохнул решительно Клифт.

– Всю сумму? – удивлённо подняла брови главный бухгалтер.

– Ну-у… Мне предстоят кое-какие расходы… – закрутился, словно карась на раскалённой сковородке Клифт. – Может, не всю, но… э-э… большую часть…

– С этим чуть посложнее. Но к завтрашнему дню я всё подготовлю, – заверила главбухша. – В какой валюте прикажете?

– Да в рублях можно. В рублях, родненьких, – с трудом скрывая ликование, уточнил Клифт.

А про себя подумал: «Хрен я без этих бабок отсюда слиняю!».

Всю оставшуюся часть дня Клифт изображал бурную деятельность. В основном по телефону.

Секретаршу он увольнять раздумал – та действительно оказалась хорошим помощником. Всякий раз, прежде чем соединить его с очередным абонентом, она чётко докладывала, кто и по какому поводу звонит. С некоторыми управлялась сама.

– Юрий Сергеевич, из налоговой звонили. Я им посоветовала по этому вопросу переговорить с Дарьей Сергеевной. Тренер детской хоккейной команды на приём к вам хотел попасть. Я его к Лисицину, к заму по связям с общественностью, направила…

Но кое с кем и соединяла.

Всякий раз, не без трепета берясь за телефонную трубку, Клифт выдыхал осторожно:

– Да?

Выслушав терпеливо собеседника, и не поняв ни слова из разговора, вопрошал одинаково:

– Ну, а вы-то сами как считаете? Во-от, в правильном направлении мыслите. Так и действуйте, я не возражаю…

К исходу дня он понял, что таким нехитрым образом мог, пожалуй, руководить не только любой компанией, но и страной.

Пару раз он удалялся в комнату отдыха, прикладывался к коньяку – ароматному, крепкому и, присев на диване, покуривал, пуская дым в потолок.

В конце интенсивного дня ожил селектор на его столе, и объявил голосом секретарши Елены Львовны:

– К вам заместитель по связям с общественностью Лисицин Алексей Никанорович.

– Введите! – бабахнул расслабившийся было Клифт, но тут же поправился. – В смысле, пусть войдёт…

Тот вошёл – улыбчивый, угодливо-вкрадчивый. Чувствовалось, что улыбаться он начал ещё загодя, по ту сторону двери начальственного кабинета. Небось, когда хватился пропавшего бумажника, морду-то скособочил… А сейчас ничего, свыкся с потерей… А может, и новый кошелёк в карман положил?

– Как там наша общественность поживает? – уже освоившись вполне с ролью руководителя, покровительственно осведомился Клифт.