Илья Сушенцев - Слушая других. Психотерапевтические истории

© Илья Александрович Сушенцев, 2016

ISBN 978-5-4483-3609-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осознавая всё несовершенство этого текста и наличие разного рода ошибок, я всё равно выпускаю книгу в печать.

Рукопись составлена из различных историй, опубликованных в моём ЖЖ. Они изрядно отредактированы и добавлены некоторые комментарии. Если вас интересует черновой вариант, то вы можете ознакомиться с ним на [битая ссылка] http://esgaledel.livejournal.com/.

Все персонажи и события вымышлены, подобных встреч и занятий никогда не происходило в реальности. Любые сходство с реальными людьми специальны и осознанны. Шучу, нет, конечно.

Отдельно стоит сказать, что главный герой этих историй – психотерапевт и мой тёзка – персонаж тоже, в каком-то смысле, выдуманный. Это идеальный врач, который быстро осознаёт свои ошибки, обладает глубокой рефлексией и всегда знает правильный путь. У него есть слова утешения для каждого, и он не сомневается в выборе терапевтических тактик. Я не хочу, чтобы вы ввелись в заблуждение: главной герой имеет мало общего со мной.

Книга предназначена для широкого круга читателей, но также она будет интересна и специалистам в сфере душевного здоровья. Каждая история – отдельный клинический случай, в котором показана тактика установления контакта с различными характерологиями, а также описаны типичные реакции переноса и контрпереноса. В некоторых случаях приведена стратегия психотерапии для определённой «проблемы» клиента.

Любые комментарии можете отправлять на [битая ссылка] attair@ya.ru.

Надеюсь, вы получите удовольствие от чтения этой книги.

Молчание длилось уже некоторое время, однако оно не было «пустым». Безмолвие между мной, Сергеем и группой было заполнено густым киселем сложных переживаний. Слишком много смешивалось вместе: гнев, печаль, страх, шок… И этот клубок грозил запутаться ещё больше.

– Продолжайте, – подбодрил я Сергея, прервав общее молчание.

Участники группы тяжело вздыхали, кто-то неуютно ёрзал, одна женщина прикрыла глаза, всем своим видом показывая, что засыпает.

– Потом… – Сергей замолчал и шумно сглотнул. – Потом, когда мы вернулись, я понял, что половины ребят просто нет.

– Они умерли? – спросил я просто, чтобы помочь ему рассказывать дальше.

– Их убили, – нотки стали прорезались в голосе Сергея.

Он плотно сжал губы, глаза широко раскрылись, а дыхание участилось. Кто-то из участников группы всхлипывал, кто-то старательно показывал, что ему плохо, но большая часть пациентов смотрела перед собой в страхе.

«Вероятно, часть из них откажется от дальнейшего посещения групповых занятий», – не без иронии подумал я.

Сергей выглядел моложе своих лет. Нет не так, чтобы его внешность казалось инфантильной или не мужественной. Просто среди сверстников в палате он отличался более «свежим» лицом. Сам он по этому поводу лишь пожимал плечами. Обычный образ жизни, не систематические занятия спортом, алкоголь, курение – он не прилагал осознанных усилий для того, чтобы поддерживать себя. Можно сказать, что с внешностью и генетикой ему повезло.

– Мы тогда потеряли очень много ребят, – продолжал Сергей. – Через пару дней мне осколком ногу прошило, и я в госпиталь попал…

Я вновь проклял доктора, который направил Сергея на групповую терапию за неточный анамнез 1 1 Совокупность сведений, получаемая путём расспроса, включает данные о жизни и заболеваниях. .

Реакции участников группы на его спонтанный рассказ об участии в боевых действиях сильно разнились. Кто-то тихо всхлипывал, смотря на Сергея, кто-то хмурился и всеми силами скрывал гнев, пряча взгляд. Одна пациентка искренне делала вид, что уж ей-то тут точно хуже всех. Что касается меня, то я был в некотором смятении.

Отодвинув на периферию сложное сочетания печали, страха и гнева я сосредоточился на том, как помочь Сергею и как сделать это полезным для других участников группы. Его посттравматическое стрессовое расстройство участника боевых действий очень долгое время игнорировалось. Неврологи капали «волшебные» капельницы, психиатры предлагали не менее волшебный прозиум, а близкие наседали на него, требуя прекратить страдать и вести себя «нормально».

Постепенно я начал ловить себя на том, что мои веки сильно потяжелели, мне всё сложнее становилось сконцентрироваться и удерживать внимание на процессе. Я начал проталкивать себя через слой оглушения, собирая по крупицам информацию и обдумывая свой вопрос.

– Наверное, тяжело об этом говорить? – спросил я у Сергея и тут же добавил, не дожидаясь ответа:

– Скорее всего, каждый раз, когда вы говорите об этом, вас словно вышибает из реальности.

Сергей закивал и облегченно вздохнул:

– Да, – он вытер пот с лица, – каждый раз как сознание теряю. У меня была контузия, так вот это как тогда… Ну, похоже… Ну, вы понимаете?

Я не мог понимать и не мог представить себе, что значит быть контуженым, но, тем не менее, кивнул. И сразу же почувствовал, что туман в голове рассеивается и ко мне возвращается привычное восприятие реальности.

– Тебе страшно было? – решилась на вопрос одна из участниц.

– Тогда нет, – Сергей замялся. – Или да… Не знаю, я молодой был. Восемнадцать лет, пацан ещё. А мне дали автомат и говорят: «Иди, убивай!».

Глаза девушки, которая задала вопрос, наполнились слезами, она шумно всхлипнула.

– Спать не мог долго, – обратился Сергей ко мне.

Это не было вопросом, просто констатация факта.

– Что-то снилось с войны? – спросил я спокойным тоном.

– Да…

– Такое сложно забыть и, наверное, невозможно, но тяжесть и острота этого события может уйти. И вы сможете оставить эти переживания, если захотите.

Сергей отвел взгляд, было видно, что он борется с подступившими слезами.

– И да, это может возвращаться. В кошмарах, в страхах… – продолжал я. – Кажется нелогичным, кажется странным, ведь я здесь, ведь всё это кончилось! Но нет, не кончилось, всё это продолжается в вашей голове даже спустя столько лет.

Группа слушала – участники смотрели на меня, первые эмоциональные реакции на рассказ Сергея схлынули, большинство теперь выказывало интерес к тому, что я говорил, а в их взглядах читалось сочувствие к нему. Однако одна пациентка всё также продолжала хмуриться и всем своим видом показывала недовольство происходящим.

– Наверное, также было очень неприятно столкнуться с непониманием близких, да и вообще остальных людей, видеть эту жизнь, в то время как там, откуда вы вернулись, творился ад, – сказал я.