Анатолий Цыганов - Время было такое. Повесть и рассказы

Бугаев утвердительно кивнул.

– Вот и хорошо, сейчас располагайтесь. Вас временно поселят в бараке. Вы его сразу увидите, Длинное здание с высоким крыльцом. Там, конечно, тесновато, но по воскресникам начнём строить землянки. На зиму всех расселим. А пока вас распределят по бригадам, распоряжение я дал. Так что устраивайтесь, а завтра за работу. Ну что, вперёд, комсомол! А сейчас мне надо ехать. Вы уж тут сами.

Клемешев стремительно вышел, за ним, чуть поотстав, потянулись комсомольцы. Разыскав секретаря ячейки, Бугаев переговорил о дальнейшей работе и пошёл искать товарищей, уже определившихся с жильём. В бараке было действительно тесновато, но всё равно каждому нашлось место. Прибывшим парням отвели целую комнату, где хранился различный инвентарь. Нину и Надю подселили к девушкам. До утра в бараке не затихал смех. Здесь были все, кроме вновь возникшей молодой семьи, Якова Ширинкина и Агафоновой Марфы, которым, по общему согласию, отвели закуток в недавно отстроенном телятнике. Ещё до приезда группы комсомольцев молодая семья сыграла скромную свадьбу. Тогда же в конце телятника повесили одеяло, сколотили нары, и получилось что-то подобное комнате. К тому времени Яков был избран в охрану общественного порядка, как тогда говорили, ОСОДМИЛ, и имел винтовку, поэтому «отдельная комната» оказалась кстати.

Утром братьев Бугаевых бригадир направил на обустройство силосной ямы. Вместе с ними работал местный парень. Необходимо было укрепить края глиной, которую таскали с крутого берега реки. Через два часа работы присели перекурить. Василий Бугаев вытащил вышитый матерью кисет и сложенную гармошкой газету. Парень тут же потянулся за куревом:

– Дай-ка попробовать твоего, городского.

Василий рассмеялся:

– Какого городского? С чего ты взял?

Парень удивился:

– Вы же из Перми?

– Это мы по оргнабору из Перми. А так мы из деревни, – пояснил Василий.

Паренёк рассмеялся:

– То-то парни удивлялись, как ловко управляетесь с лошадьми. А оно видишь как. Если вы из деревни, чё тогда к нам приехали?

– Понимаешь, какое дело? У нас деревня была маленькая, а налоги большие. Осенью что собрали, то сдали, а сами остались ни с чем. А как голодно стало, мы, все братья, в город подались. А там тоже работы нет. Тут в райкоме комсомола и посоветовали ехать на освоение таёжных земель. На выбор дали несколько районов. Мы с братом выбрали Новосибирский. Это уже из города нас сюда направили, – вмешался в разговор Алексей

– Не жалеете, что поехали?

– А что жалеть? Работа как работа. А развлечения у вас есть?

– Здесь нет, мы в воскресенье ходим в Кубовую. Там у Ваганова вся молодёжь собирается. Сам Петька Ваганов на гармошке наяривает. Игры, танцы. Так что весело.

– А как его найти?

– Зачем искать? Если хотите, то можете с нами идти.

Братья обрадовались:

– Конечно, хотим. А можно?

– Можно. Завтра воскресенье, вечером и пойдём.

Работа закипела. К вечеру яма была готова, оставалось её наполнить травой, что решено было сделать, начиная с понедельника. А пока довольные парни разошлись, договорившись о завтрашнем походе в соседнее село.

В воскресенье, как всегда, Маруся Стадникова созвала комсомольцев на воскресник. Посёлок расширялся, рабочие прибывали, в большинстве это были комсомольцы, которых надо было где-то расселять. Вот тогда Клемешев принял решение копать землянки. При надвигающейся угрозе зимних холодов это был самый приемлемый способ расселения людей. Каждая землянка с двухэтажными нарами и железной печью – буржуйкой посредине была рассчитана на тридцать человек. Две землянки предназначались парням, и одна – девушкам. Работы в поле не прерывались. Короткое сибирское лето не давало расслабляться, и все работы по благоустройству личной жизни велись в неурочное время. Парни пилили доски для пола и накатывали брёвна, накрывая готовые ямы, девушки обмазывали стены глиной, чтобы те не осыпались. Одна землянка уже была построена, и внутри шли работы по обустройству нар. К вечеру закрыли вторую землянку, можно было передохнуть. Братья Бугаевы, потихоньку пятясь к конюшне, незаметно исчезли из поля зрения глазастой Маруси и присоединились к местным парням, направляющимся в соседнее село. Весёлая компания с хохотом переправилась через мелководную речушку и почти бегом устремилась по просёлочной дороге к Кубовой.

Было уже сумрачно, когда ватага дошла до подворья Ваганова. Окна освещались мощными керосинками, слышались звуки гармошки. Парни вошли и, удивлённые, остановились в дверях. Большая комната была почти пуста. Только у стен кое-где стояли длинные лавки, и на отдельном табурете сидел гармонист. Местная молодёжь играла в «ручеёк». Под звуки гармошки парни чопорно вели девушек. Те, прикрывая платочками лица, вполголоса что-то напевали. При виде гостей всё смолкло. Из дальнего угла раздался голос:

– Смотри-ка, силосники припёрлись!

Окружающие рассмеялись. Гармонист рванул трёхрядку. Раздался туш, и напряжение спало. Все начали знакомиться, по очереди протягивая руку. При этом девушки прикрывали лица и тихонько хихикали. Гармонист заиграл кадриль. Девушки столпились возле окна, а парни стали приглашать то одну, то другую. Василий обвёл взглядом комнату и внезапно встретился глазами с миловидной черноволосой девушкой, скромно стоящей в окружении подруг. Василия как магнитом потянуло к ней, и он пригласил незнакомку на танец с уверенностью, что девушка откажет. К его удивлению, та согласно кивнула и вышла из толпы. Потом были ещё танцы. К черноволосой подходили другие парни, но она им отказывала, отыскивая взглядом Василия. Во время третьего или четвёртого танца парень решился спросить, как её зовут. «Полина», – скромно ответила девушка. Уже под утро молодёжь разошлась, и Василий пошёл провожать Полину. Она жила недалеко от дома Петра Ваганова в полуразвалившейся убогой избушке. Контраст с огромным домом Ваганова был явным. Василий поинтересовался, не родственник ли Пётр бывшему помещику, хозяину Вагановки. Полина рассмеялась:

– Ты что думаешь, если у него фамилия Ваганов, то он буржуйский родственник? Тогда и я родственница, и вся моя семья. Я ведь тоже Ваганова. Только вот отец за всю жизнь так из нужды и не вылез, а последний год вообще слёг. У нас полсела Вагановы. Конечно, есть и те, которые друг другу родственники или кумовья. А у Петра только дом огромный, это ещё отец его строил. Внутри, ты же видел, ничего нет. Не такой он и богатый.

– А почему нас силосниками называют?

Девушка залилась смехом:

– Ты что, обиделся?

– Нет, но как-то странно.

– Ничего здесь странного нет. Ваши нас тоже парёночниками обзывают.