Николай Ващилин - Сексотрясение. Играй, гормон!

– Вот из ё кантри?

Леди, от неожиданного вопроса, замерла и протяжно сообщила:

– Фром ю эс эй.

– О`кей! – одобрительно крякнул Коля, и уверенно продолжил

– А, хау олд ар ю?

Еще больше вытаращив глаза, девушка прошептала смущённо:

– Твенти файф, – и с испугом ждала следующего вопроса, принимая это уже за допрос.

Но Коля по-английски больше ничего не помнил и спешно перешел на другую сторону улицы крикнув на ходу гутбай, оставив девушку из США в глубоком замешательстве. Там нас и взяли под белы руки «люди в чёрном» и повели в ближайшее отделение милиции. Происками КГБ иностранные туристы были запуганы до смерти.

Больше всего мы любили танцевать в «Европе», где играл оркестр Саши Колпашникова. Там по блату можно было заказать любой модный танец. Но и тут спокойно было не отдохнуть. Стас, прикрываясь моими кулаками и спиной Юры Маркарова, постоянно задирался, приставал к чужим чувихам, провоцировал драки. Когда с переулка Крылова приезжали «раковые шейки», Стас успевал смыться, а меня тащили в отделение, как самого большого хулигана. Приходилось звонить по телефону нашему динамовскому тренеру Лёне Усвяцову, отсидевшего за изнасилование десять лет и он меня «отмазывал», объясняя, что я вел непримиримую борьбу с хулиганами. Это было недалеко от правды. Лёнькин кровный враг в споре за место под солнцем Александр Самуилович Массарский организовал из своих самбистов отряд дружинников, и мы часто ходили по Невскому с красными повязками на рукавах, отлавливая среди фарцы и хулиганья своих товарищей.

Около «Европейской», на углу улицы Бродского с Невским, торчал пеньком самый показушный газетный киоск Ленинграда. Покупайте газеты со всего мира! Киосков, конечно, было много, но предлагали гражданам в них только советские газеты – «Комсомольскую правду», «Известия», «Вечерний Ленинград». Иностранные газеты и журналы продавали только в этом киоске. Фирмачи часто толпились около него и покупали там толстенный «Файнейшенэл». В толчее фарцовщики, якобы торопясь купить свежую «Социалистическую индустрию», безопасно задавали им свои навязчивые вопросы «Клоудз фор сэйл?», «Хау мач?», «Мина коста вила пайта?», «Кванто коста?», «Перке компликато», «Ненте компликато», «Са кут комбьян, силь ву пле?», хватали их за галстуки, свитера, трузера и договаривались о встрече в укромных местах. Понятно, что чемоданы шмоток фирмачи с собой не носили, а раздеваться тут же на улице смельчаков даже среди людей свободного буржуазного общества было не много. Возле этого киоска я как-то встретил Женьку «Слона», у которого купил свои первые джинсы с магическим лэйблом «LEE». В руках он держал красивый глянцевый журнал «Америка».

– Где взял? – спросил я.

– Где взял, где взял? Купил!

Слон познакомил меня с продавщицей киоска и я теперь мог покупать у нее журналы «Америка», «Англия» и югославский «Филмски свет», завернутые в пачку неликвидных советских газет типа «Труд» и «Правда». Так она выполняла свой партийно-агитационный план за Советскую Власть, а я получал разрушающую мой мозг информацию о красивой заграничной жизни.

Основная масса советского народа тупо и упрямо строила коммунизм. По выходным пила горькую и отсыпалась. У нас с товарищами было не больше свободного времени, страстное желание узнать о жизни в других странах. Путешествовать по миру было не возможно по определению. Заграничная командировка для советских учёных, спортсменов или артистов расценивалась согражданами как путешествие в Рай и гордость за него долгие годы подсвечивала их каким то не земным неоновым светом. Посмотреть на красивую заграничную жизнь советские люди ходили в кино, в бывший «Иллюзион», находившийся на том же месте, что и при царе, на углу Невского с Литейным, в двух шагах от кожно-венерологического диспансера. Теперь этот кинотеатр назывался «Октябрь». Можно подумать, что за ним последуют «Ноябрь», «Декабрь» и «Январь». Но дальше шли «Аврора», «Баррикада» и, видимо, как собратья по революционной идеологии римской империи – «Спартак» и «Колизей». Невский был переполнен кинотеатрами. Но насладиться игрой Хэмфри Богарта, Ингрид Бергман, Марлен Дитрих, Чарли Чаплина можно было только на Ваське. Старые довоенные иностранные фильмы показывали только на Васильевском острове в кинотеатре «Кинематограф». Сюда мы ездили смотреть наряды звёзд Голливуда и слушать джаз в старых американских фильмах – «В джазе только девушки», «Серенада солнечной долины»…

«Великолепная семёрка» погрузила всю страну Советов в мир ковбойских понятий. Вернее той их части, которая касалась криминала и драк. Про то, что эти бравые парни пасут и перегоняют скот мы понятия не имели. Раскачивающаяся походка питерской шпаны быстро поменялась на вальяжный шаг ковбоя Криса «от бедра». Даже лиговская шпана свои сопливые лондонки пыталась заменить на суррогатные шляпы «Стэтсон» из ГДР. Французский комедийный фильм про Фантомаса пересматривали по нескольку раз, чтобы запомнить детали модной современной одежды и заказать в ателье костюмчик, «как у них». Кино было для нас основной формой познания жизни. Библиотеки и музеи не пользовались большой популярностью. Хотя мало кто знал, что в Публичной библиотеки можно было полистать даже журнал «Плейбой».

«Великолепная семерка» выбила из седла всю советскую молодежь и заставила на десятилетия забыть все виды порток, кроме джинсов – простых рабочих штанов американских скотоводов.

Первоклассные иностранные кинофильмы «Ночи Кабирии» и «Дорогу» Феллини, «Затмение» Антониони, «На последнем дыхании» Годара, «Рокко и его братья» Висконти показывали во всех советских кинотеатрах. Этих шедевров, если еще добавить к ним «Летят журавли» Калатозова и «Гамлет» Козинцева было вполне достаточно для высшего образования здравомыслящего человека. Но нам хотелось большего. Нам хотелось запретного. И мы с Вохой пролезали на закрытые показы в «Дом кино», где собиралось высшее ленинградское блатное общество. Его тетка, Валентина Петровна, работавшая там администратором, запрещала ему приводить в этот омут «чистой» воды всякую уличную шваль вроде меня. Там ещё до того, как французский кинодождь зальёт всю страну, мы увидели «Шербурские зонтики». Там мы обалдели от восторженной музыки Мишеля Леграна в фильме Лелуша «Мужчина и женщина». Появившись на экранах, эти образы вошли в дома советских задроченных строителей коммунизма вечными сказочными снами, их светлым будущим.

С Валеркой «Манекеном» мы встретились под часами, как и договаривались, ровно в три. Дня через два. «Кидать», «парить», «динамить» и «вешать лапшу» было в порядке вещей и среди фарцы считалось «хорошим тоном». Лоха или «зверька», который не может отличить фирменных штанов от «деребаса» – грех не « кинуть». «Манекен», как всегда, был в новом прикиде и принес мне за пятнашку штатский голубой «батен-даун», с коротким рукавом. Мы с Казаловым решили смотаться по жаре на денёк в Москву, на международный московский кинофестиваль. Фарца кинулась туда бомбить «фирму». Повод – лучше не придумаешь. «Красная стрела» набилась «штатниками» с Невского. По расклешенным брюкам, рубахам «батенам» и галстукам «тревира» они отличались от простых советских командировочных.