Валентина Батманова - Западный Форпост России

Двигая детскую коляску с малышами-космонавтами в разные стороны, Инна сказала:

– Вы правы, Лев Николаевич, адмирал Егоров – прекрасный человек! Мне часто приходилось с ним разговаривать, и я всегда уходила довольная и благодарная тем людям нашей области, которые выбрали в губернаторы этого достойного человека. Я, как историк, хорошо помню то время, когда Владимир Егоров руководил нашей областью. В тот отрезок времени наша область достигла самых высоких результатов за последние двадцать лет. – Закончив свою речь, Инна, протягивая руку Льву Николаевичу, сказала: – Мои космонавты шумят, у них по распорядку – время принятия пищи. Поэтому, нам следует с вами попрощаться. – И ласково улыбнувшись, Гале покатила свою коляску к Ленинградскому проспекту.

А Лев Николаевич, посмотрев на часы, сказал, обращаясь к девочке:

– И нам, дорогая моя Галочка, пора ехать домой. Там, наверно, Нюрка со своими щенками по нас уже сильно соскучились. – Он поднялся со скамейки, взял девочку за руку, и пошли они на остановку своего автобуса.

На следующее утро, как и обещал вчерашний гость, на квартиру к Надежде прибыли два крепкого телосложения «качка». Женщина, окинув их быстрым взглядом, подумала: «Вон, какие крепкие жеребцы откормились на ворованных деньгах коррупционера Лысака. А мой несчастный муж всегда жил впроголодь. Да и наше государство надеется именно на таких голодных, но преданных ему парней, как мой Павел. А потом в трудную для этих парней годину, словно забывают о них».

Войдя без стука в комнату к Надежде, один из них, нагло улыбаясь, спросил:

– Ну что, хозяйка, не вернулся к тебе твой приблудный муженек?

– Да он такой больной, что, по всей вероятности, даже не помнит дом, где когда-то жил, – посмотрев в лицо нахала, ответила Надя.

«Гости» молча походили по комнате, а потом один из них, заглядывая в холодильник, сказал:

– Да у тебе в холодильнике совсем пусто. Чем же ты, красавица, питаешься?

– Если вы мне позволите сходить в магазин, то я пойду куплю что-нибудь съедобного.

– Да зачем же тебе ходить, – сказал один из гостей. – Вот этот красивый пацан, – показал он пальцем на своего подручного, – свозит тебя с ветерков в магазин на своем автомобиле.

Подъехав к магазину, водитель, приоткрыв дверку, сказал:

– Ну, давай выходи, красавица. – И, отступив от женщины на небольшое расстояние, последовал следом за нею в магазин.

Войдя в магазин, Надя, подавая продавщице сто рублей, сказала:

– Дайте мне, пожалуйста, половину булки серого хлеба и пакет куриных голов.

Вернувшись к себе во двор, женщина отрубила клювы на куриных головах и, вымыв их в холодной воде, опустила в большую эмалированную кастрюлю. Пока суп из куриных голов варился, она взяла веник и пошла подметать за двором налетевшие с деревьев за ночь листья. Выходя на улицу, она сказала следовавшему за нею мужчине:

– Теперь улицу у домов дворники не метут, это входит в обязанности хозяина дома. Хотя по закону все тротуары находятся на балансе районной администрации, и она должна их содержать в надлежащем порядке. Но нашлись умники, которые получают из бюджета денежные средства на содержание тротуаров, а работу перекладывают на жителей домов.

Пригнув низко голову к земле, Надя не спеша подметала тротуар. Наблюдавший за нею гость сказал:

– Я вижу вокруг твоего дома, как черные вороны, вьются цыганские дети. – И громко обращаясь к своему напарнику, сказал. – Ты только посмотри, цыгане, словно голодные крысы, обложили дом человека, которого мы с тобою пасем.

– Второй мужчина вышел из дома и, лениво потягиваясь, сказал:

– Раз эти черномазые черти решили выследить нашего Павла Кирилловича, то нам здесь уже больше делать нечего. – И громко засмеявшись, добавил. – Если этого мужика найдут цыгане, то обещанную сумму вознаграждения они не получат. Ее, в любом случае, получат только ленивые менты.

Сделав уборку на улице, Надя вошла в дом. Налила в глубокую миску супа из куриных головок и, опустив в нее щепотку черного молотого перца, спросила:

– Хотите, парни, я вам налью по тарелочке свеженького супчика?

– Какого, на хрен, супчика, – закрывая рукою нос, сказал один из гостей и тут же пулей выскочил из комнаты во двор. За ним последовал и его напарник. Присев на ступеньках дома, один из парней, сказал:

– Я не могу видеть, как эта тощая мымра ложкой черпает сваренную тухлятину из куриных голов. Меня от нее тошнит. А я думал, что мы сегодня, после того, как она подкрепится куриными головами, покувыркаемся с нею в постели.

– Ты что мелишь? – вскочил на ноги его командир. – За кого ты меня принимаешь? Думаешь, что я смогу заниматься сексом с этой дохлой крысой?

– А мне все равно, кого топтать в постели, худую или толстую. В любом случае секс будет бесплатным.

– Нет, – сказал начальник, – ни я, ни ты с этой бабой заниматься любовью не будем. Нам, что с тобой велел Иван Иванович? А велел он нам вести себя строго, но без грубых выходок. – И, немного помолчав, добавил: – Давай мы с тобой съездим на море, а дом, который нам велено контролировать, пусть находится под пристальным наблюдением наших конкурентов – цыган. Вон посмотри, – указал он пальцем на проезжую улицу, – эти бесы там не просто гуляют. Они опекают наших хозяев прилежнее, чем мы с тобою. – Он тут же поднялся со ступенек и вошел на кухню, где хозяйка продолжала есть суп.

– Нам необходимо съездить по очень срочным делам, останавливаясь на пороге сказал он. – А ты смотри, как только появится твой благоверный, то звони в первую очередь нам по телефону, который я тебе уже дал.

– Хорошо, – поднимаясь со стула, сказала Надя. – Вы езжайте по своим делам и не беспокойтесь, мой муж в этот дом больше не возвратиться, в этом я вас уверяю.

Как только машина с не прошеными гостями скрылась за поворотом улицы, из дома цыган, находящимся на противоположной стороне улицы, высыпало все цыганское семейство. Старик Митяй с сыном и двумя подростками направились на выгон, где, по предположению женщины, мог находиться выход из подземелья. В это же время старая цыганка, повесив на руку пластиковый пакет, пересекая улицу, направилась к дому Надежды. Увидев, что цыганка приближается к ее дому, Надя быстро закрыла замок на двери калитки и, низко пригибаясь к земле, забежала к себе в дом.

С сильно бьющимся сердцем, она стала рассматривать, как цыганка подошла к калитке и стала громко стучать, при этом без конца повторяя слова: «Надежда, я знаю, что ты дома, давай, открывай дверь». Слушая угрожающие слова своей соседки, Надя ловила себя на мысли, что она всегда больше всего на свете боялась сказанных слов старыми цыганками. А соседка, еще немного постояв у забора и потолкав ногою в калитку, плюнула в сторону окон и, громко сквернословя, пошла к своему дому.