Василика Фаленто - Квинтэссенция

Фрай спокойно ухмыльнулся:

– Ты удивишься, но вместо детородного органа у меня… детородный орган.

Джек подумал о том, что он слегка перегнул с остротами, позабыв о серьезной возрастной дистанции между ним и гостем. А также, о том, что тоже когда-то станет пожилым мужчиной и будет рассказывать – как «это» было в молодости. Ему стало немного стыдно. Но, не на долго, лишь на мгновение. Старикан его страшно раздражал, и он ни в коем случае не собирался извиняться.

– Хорошо. Теперь вопрос, который меня тяготит. Мне уже сорок два. А ей? Она же молодая…

Фрай опять ухмыльнулся.

– Не хочу тебя расстраивать, но она в разы старше тебя. На внешность то не смотри.

– Я и не смотрю. Только что я разговаривал с микроволновкой. И всё-таки, сколько ей лет?

– Женщинам такие вопросы не задают.

– Я сейчас не женщине вопрос задал! – уже с раздражением заметил хозяин дома.

– Спроси у неё сам. Выглядит она на 28—30. И мне кажется, тебе этого достаточно.

– Ха! Я уже слышу её ответ на этот вопрос.

Фрай улыбнулся. В его глазах появилась неуловимая теплота, словно он вспомнил свою дочурку.

– Да, и ещё. Если она потащит тебя в постель, упирайся как можешь. Пока она в тебя не влюбится, этого делать нельзя. Всё пойдёт насмарку.

– Вот как… Ну вы, дяденька, задачки задаёте… Я ж не деревянный, в конце концов.

Фрай запустил правую руку в карман и достал гигантскую булавку размером сантиметров в десять.

«И для каких же целей такие булавочки используются?» – поразился Джек.

– Сейчас объясню, для каких. Пристегни её на одежду, как почувствуешь, что уже не контролируешь ситуацию. Пока булавка на тебе, девушка к тебе не притронется. Ты у неё вызовешь лишь рвотный позыв, а у тебя не возникнет никакого плотского желания.

– Рвотный позыв от меня? – вскрикнул Джек и непроизвольно посмотрелся в зеркало.

– Не от тебя, а от булавки! На расстоянии в полметра она ничего не почувствует. Держи дистанцию.

– А как я пойму, что уже пора?

– Слушай, ты что, никогда не влюблялся? – нервно спросил Фрай, оторвавшись от спинки кресла.

Джек задумался, перебирая школьные и студенческие годы. Ему не пришёл на память ни один эпизод из жизни, когда бы он был влюблён.

– Так… Кто-то нравился. Но вот чтобы голову потерять от чувств – такого не было. Никогда.

– Ты сам-то как считаешь – это нормально? Тебе сорок два, а у тебя – ни детей, ни семьи. Что у тебя за спиной? В общем, картина ясна. Вы с моей доченькой – два сапога пара!

– А что, она тоже никогда?..

– Никогда. Но она и не хочет. У неё хотя бы есть причина и оправдание, в отличие от тебя. Для неё это закончится земной жизнью. Она боится быть такой как все!

– А сейчас она – не как все? Ах, ну да… Конечно, не такая как все. Она просто чудовище. Ей что, нравится быть чудовищем?

Фрай с ухмылкой посмотрел на заносчивого умника:

– Видишь ли, она не только превращается в чудовище. Есть ещё кое-что. Настоящее чудовище сидит внутри, а днём прячется в её теле. То есть настоящий облик виден только при лунном свете. Важно другое – обладая немалой силой, Глория легко может заставить человека смеяться, петь, танцевать тогда, когда ей надо и так, как ей надо. И не только человека.

– Как это?

– Она способна контролировать эмоциональный фон любого собеседника. Поэтому ей нравится жить той жизнью, которой она живёт. Но это неправильно. Потешаться над другими и делать это так явно – нельзя.

Джек округлил глаза, почесал затылок, затем до краев наполнил бокал вином и выпил.

– Я бы даже сказал – не потешаться, а издеваться.

– Именно!

– Как-то странно. Сочетаемое с несочетаемым – и всё это в одном человеке. Да, Фрай, простите, вы меня так загрузили… Может, виски или вина?

– Нет, спасибо. Не пью на работе.

– А вы на работе?!

Сатир откашлялся.

– В каком-то роде да. Так вот, отвечаю на твой вопрос про двоих в одном теле. Она не сможет родить детей, пока не станет земным созданием. А я знаю, что она хочет и семью, и детей. Просто не признаётся в этом ни мне, ни себе. Или боится этого.

– А вы с ней говорили про это?

Фрай скривил рот.

– Мы из-за этой темы уже давно не общаемся. Совсем. Она считает, что я лезу в её жизнь. Поэтому я лишь наблюдаю за ней со стороны.

– То есть о том, что мы с вами заодно, она знать не должна?

Фрай отхлебнул горячего чая с мёдом, оказавшегося под рукой. Джек не сразу сообразил, что это тот самый чай, который он заварил себе три часа назад. Как чашка оказалась в комнате, непонятно. И почему чай ещё горячий? А гость не обращал внимания на изумлённый взгляд собеседника.

– Если она узнает, то откусит тебе голову.

– В буквальном смысле?

– Буквальнее не бывает.

– А если она в меня не влюбится, да ещё и узнает о нашем заговоре? Что мне тогда делать? Ходить без головы?

– Смешно. Можно подумать, сейчас ты ходишь с головой. Влюбиться, по крайней мере, должна. Я тут кое-где навёл справки. Ты – последняя попытка, третья! Если первые две были неудачными, то в третий раз повезёт. Ну а кстати – если она влюбится, то без головы будет ходить она, ведь у влюблённых разум отключён, и ею можно будет управлять. Тем более что ей нравятся такие персоны, как ты – слегка ненормальные. И внешне ты ей по вкусу придешься, я думаю.

Уж в этом Джек нисколько не сомневался. Он всегда считал, что подходит любому женскому вкусу.

– А в этом вашем «кое-где» вы не узнали, останется моя голова на плечах или нет?

Фрай громко и злорадно рассмеялся.

– Нет. Узнал лишь, что твою голову давно пора почистить от мусора.

– Забавно. То есть, по вашему мнению, лучший способ очистить голову от мусора – просто откусить её?

– Хороший вариант, кстати, – улыбнулся Фрай, глядя на побледневшего Джека. – Да ладно, не пугайся раньше времени. Не всё так страшно. У страха глаза велики, но надо действовать.

Джек пожал плечами, присел напротив своего гостя.

– С чего начнём?

– Со знакомства, разумеется. Она работает преподавателем танцев в школе 721 на улице «X».

– Отличную профессию выбрала, молодец! Учить никого не надо, все ученики танцуют и так.

– Да. И не только ученики, и не только танцуют. Ещё и поют.

– Ты смотри… И за это платят?

– Ей? Разумеется! Мало того, сейчас она готовит выпускную команду к ежегодному выступлению. Соревнуются все школы города, отбор очень жёсткий. А завтра в школу нагрянет комиссия на просмотр её команды. Поэтому, именно завтра к ней лучше не лезь. Хоть она и уверена в победе, всё равно будет нервной и раздражительной.

«Раздражённая женщина быстрее втянется в разговор, пусть и не совсем добродушный, нежели в спокойном состоянии. Тут хотя бы запомнит в лицо» – подумал Джек, но не стал отрываться от беседы с Фраем, боялся упустить важные детали.