Елена Андрейчикова - Женщины как женщины

Времени нет, поспеши. Семь миллиардов шансов. Боишься, что так говорю, потому что себе его наметила? Отнюдь. Надолго не задержусь. Я слишком люблю анал.

Когда-нибудь я расправлю свои крылья. Которые прятала от людей. Да и от себя.

Когда их пригреет застенчивое весеннее солнце – каждое мокрое и слипшееся перышко получит свою долю долгожданного тепла и света. Крылья станут легкими и невероятно работоспособными. Полезными для меня и для целой Вселенной. Наверняка. Я подойду к окошку, подниму левое крыло, с любовью огляжу каждый дюйм недооценённой части меня. Подниму правое крыло, еще чуть скованное долгой обездвиженностью. Суставы похрустывают – давно не тренировались. Медленно разведу крылья в стороны, оценивая размах и потенциал. Торопиться не буду, я теперь все успею. Улыбнусь солнцу. Улыбнусь крыльям. Я готова.

И взлечу. Навстречу ветру. Навстречу миру. Навстречу своей крылатой судьбе. Чуток пафоса в такие минуты не помешает. Не смейтесь.

Я буду парить над Землей, наслаждаясь своим дивным пробуждением от затянувшейся зимней комы.

Все, что не приносило ни радости, ни восторга, ни ясности, предстанет в новом удивительном свете. Зло обернется в пыль. Добро возьмет метлу побольше. Я увижу новый мир. Мир, который больше свет, чем несусвет.

Люди, спешащие по своим делам, расправят хотя бы плечи, если не крылья. В городской суете, вечном кризисе духа и созидательного разума будут извиняться, задевая плечами прохожих. Найдут возможность улыбнуться простецким житейским радостям, например, правильному кофе в правильной компании. Представьте, в обиход войдет выражение «хорошая новость». Все снимут черные зимние куртки и пальто, облачатся в светлое. Пусть и прошлогоднее, или даже позапрошлогоднее. Плевать. Когда у тебя есть крылья, можно вообще не думать об одежде. А голой летать еще легче.

Столько всего важного я смогу сделать. К цене на бензин я тоже буду равнодушна. У меня же будут крылья. Осталось только немного подождать.

Крылатая, окрыленная, парящая, летучая, летающая, летящая.

Волю бы в кулак… и дождаться старта. Не спать, не спать. Не киснуть, не хандрить, не ныть. Не смотреть из окна вниз. Только вверх, только в небо.

Я вдохну этот сильный и отчаянно смелый воздух весны и полечу.

Крылья помогут мне переделать все накопившиеся за время спячки дела.

Я всем позвоню. Со всеми встречусь. Навещу или к себе позову на торт. Почему бы и нет? Ну и что, что раньше не умела. Я найду время для каждого, кому я нужна и кто нужен мне. Кто делает мой мир живым и искренним.

Схожу в кино. И обязательно в театр. Два раза. Уже смотрю афиши.

Допишу рассказ. Прошлогодний. С новым поворотом сюжета.

Пойду на спорт. Суставы будут рады. Не просто пойду, буду жить спортом. Я все успею, крылья-то на что?

Перекрашусь в блондинку и наклею ресницы. Зачем? Просто так.

«Хлопай ресницами и взлетай.». Скорость полета, наверное, увеличится.

Я столько смогу и сумею, что сейчас даже всего не перечислить. И платье новое. Красное. Почему красное? А почему бы и нет?

Дождаться хотя бы первого марта. Никто не гарантирует, что по факту придет весна, но душа и конечности уж точно оттают.

А пока холодно.

Я сижу на диване, укрытая старым теплым пледом. Не то что летать – лень подняться за пультом от телевизора. В серых шерстяных носках, с восьмой чашкой чая, синим носом и искрящимися от ожидания чуда глазами.

Что же я тебя, подруга, так ненавижу?

Нет, я, конечно, бесконечноискреннеулыбаюсь, поднимаю часто-часто бокал (шампанскоехорошее, это правда), пью за твое, Светка, здоровье нервными жадными глотками, за жениха твоего принцеподобного. Даже крикнула «горько» три раза после пятого тоста новоиспеченной тещи. Ты мне подмигнула так нежно, по-дружески, заговорщически, усаживая рядом с неженатым гостем, очевидным дебилом в черном костюме и бежевых туфлях. Спасибо, дорогая!

Кстати, ненавижу это слово «дорогая», цепкий вирус-паразит. Сама часто произношу его и ненавижу. Когда я настоящая, нежеманная, что, надеюсь, со мной случается, я просто обращаюсь по имени. Уж лучше уменьшительно-ласкательные суффиксы. А то «дорогая»! Уже примешивается просьба об услуге, легкое высокомерие, снисхождение, оправдание, осуждение, кто на что способен. А может быть, просто сегодня за этим настоящим столом настолько остро чувствую притворство, что даже обычные нежные обращения подруг кажутся мне фальшивыми. Но «дорогая»… Апогей ненависти, приправленный светским этикетом.

Вы не замечали, что женщины делятся на касты? Как правило, те, кто родом из совка. Те, кто хотя бы успели побывать октябрятами. Характеристики каст четко прописаны, границы обозначены. Женщина из одной касты уже никогда не сможет искренне улыбнуться той, что еще не достигла её вершины, а тем более той, что опередила её.

Замужество, дети, квартира, шуба, бриллианты, бизнес, дом. Добавьте, если что-то пропустила. Те, у кого нет ничего из вышеперечисленного, сидят за столом на свадьбах в лучшем случае с бабушками, в худшем – с обладателями бежевых ботинок на босу ногу. Хотя босые ноги вроде тренд. Значит, я не в теме.

И неважно, что замужем я была. И бриллианты, и шубу мне муж купил. Только теперь отдавать не хочет. Следующей, небось, передарит. У него мы все одного размера – XS… Ладно, сейчас не о нем.

Женское тайное общество отправило меня на нулевой уровень успеха. Теперь я могу наслаждаться честной дружбой только с теми, кто там же. Все остальное – fake. У меня есть только малюсенькое преимущество перед теми, кому тридцать пять, а замужем не были.

Если бы у меня был адвокат, он бы произнес яркую, наполненную эпитетами речь, о том, что в современном мире у женщины новые возможности, новые роли, новый смысл жизни. О том, что у нас есть право выбора, закрепленное конституцией. О том, что счастье я могу находить в совершенно другом, за пределами установленных кастами рамок. Мне даже не возбраняется посвятить жизнь, например, искусству или любимой работе. О том, что я могу приносить пользу обществу, не только угождая нелюбимому мужу и рожая ему несчастливых детей.

Но прокурор сказал бы: «Признать виновной!»

И неважно, что невесте тридцать шесть, а я первый раз вышла в семнадцать. Все! Закончилось мое время! «Дорогая, знакомься, это Ваня», – в сторону хихикнуть, а мне подмигнуть не забыть. Жена ж теперь, официальная, отож!

Ненавижу!

Еще одна наша подруга детства. С мужем своим. Сел напротив. Никита не в курсе этих женских каст, поэтому обрадовался, увидев меня, начал расспрашивать о том, о сём. Марина поменялась через пять минут с ним местами, чтобы «поближе ко вкусненькому». На самом деле, чтобы не пялился на мою разведенную грудь. Мы очень дружили, и в детстве, и в институте, и еще пару лет. В один год поженились. Часто путешествовали вместе. Мне так с ней было легко и весело. Я помню много умилительных сценок своей жизни, где в ролях две счастливые пары, искренние и открытые. Одним воздухом дышали. Пока я в прошлом году не развелась.