А. Ульшин - Болото

– Врунишка, таких не бывает!.. – засмеялась Аня.

Виктор немного уступил:

– Ну, вот такие!.. Хорошо, хорошо, вот такие, но больше уступать не буду!..

С таким размером Аня согласилась.

Нина пошла на поправку. Щёки порозовели, заблестели волосы, исчезли хрипы в груди. Она глядела в окно, ожидая сына. Сколько раз просила его не приезжать каждый день! Дома столько дел, и Лена навещает.

Нина вздохнула, тень набежала на её лицо: жалко дочку. Ходит, как в воду опущенная, хотя виду не подаёт. Да разве мать обманешь? И вроде за богатого вышла, а счастья нет… Лучше бы за своего, из деревни вышла – сватался же Мишка Дугин!.. Так нет: от него соляркой пахнет!..

Нина заулыбалась: в воротах появился сын с Аней.

В палату зашла Танька – проводница:

– Сына видела? И «спутница жизни» при нём! Гляди, Нинка, будешь в деревне самой молодой бабушкой!..

Нина, улыбаясь, стала поправлять волосы:

– Это сейчас к лечащему врачу сходит, а потом ко мне!.. Проверяет…

Танька села на койку к Бойко.

Нина схватила журнал и ткнула землячку в плечо:

– А ну, иди отсюда! Наградишь сына своим «сифоном»!

Танька встала и засмеялась:

– Ну, и дура ты, Бойко!.. Мне осталось всего два укола, и нету моего триппера! Это же не сифилис… А знаешь, какой галантный кавалер попался, от которого я «трипак» подхватила? И чаем поил, и ручку целовал, и заказы с ресторана делал!.. Ну, я и растаяла – позволила без «резинки» залезть. А оно вон как получилось!.. А пассажир этот, ночью на какой-то станции вышел и поминай, как звали! И оказалось – он в ресторане всё на меня записывал, сука!..

Нина засмеялась:

– Не везёт тебе!..

В палату вошёл Виктор, за ним – Аня. Танька-проводница поздоровалась и ушла.

Нина перевернула больничное одеяло другой стороной:

– Садитесь… Устали?

Аня протянула женщине туесок с ежевикой:

– Еле уговорила его нарвать! Прямо беда с ним!..

Виктор обнял маму:

– Был у врача – тебя скоро выпишут, если будешь хорошо себя вести! – засмеялся сын.

Нина вздохнула полной грудью:

– Так домой хочу!.. В баньку сходить…

В палату заглянула Танька-проводница:

– Бойко, обедать пойдёшь?

Нина отказалась:

– Нет – мне бы поесть, что дети наносили…

Танька ушла.

– Тёть Нин, а с чем «проводница» лежит? – поинтересовалась Аня.

– А я и не знаю… смутилась Нина: – Зачем мне знать чужие болячки? Тут от своих не знаешь, как избавиться…

Витька покраснел:

– Моторина, иди к медсестре, и спроси: от чего вы лечите Горбунову Татьяну?

Аня потупилась:

– А почему с таким заболеванием их держат вместе со всеми? После Таньки ширнут этим же шприцом!..

Виктор нахмурил брови:

– Напиши письмо в прокуратуру! А я к маме пришёл! Больше со мной не поедешь!

Аня пересела на другую койку:

– Виновата – исправлюсь! Нет, пошла в коридор, а то он меня по дороге убьёт! А вы разговаривайте, разговаривайте!..

Мама спросила сына:

– Что ещё врач говорит? А то он заскочит во время обхода, что-то медсестре буркнет и нет его!..

Виктор достал из кармана бумажку:

– Врач сказал: чтобы после выписки попить вот эти лекарства…

Мама спросила, разглядывая непонятные каракули:

– А они дорогие?

– Не дороже денег… – сказал сын, забирая рецепт.

– Витя, а коров кто доит? Вера? Ты о них ни разу не сказал… – спросила мама.

– Ма, ты о себе думай, а не о коровах!.. – ответил сын: – Всё нормально с коровами…

– А говорят: ты их сдал… – улыбнулась мама, обнимая Витьку: – мне Лена проговорилась… Ты её не ругай, сынок. Ничего, выпишусь – мы новую корову купим!

В палату боком проскользнула Аня, и села на табуретку:

– Я тихонечко!.. Не буду вам мешать…

Виктор покосился на неё.

Аня подскочила с табуретки и села напротив Бойко:

– Тёть Нин, а тебе уколы куда делают: в руку, или туда? – показала она пальцем.

Нина засмеялась, откидывая Ане со лба прядь волос:

– И в руку и туда… Хорошая ты девочка!..

Аня вскочила:

– Тётя Нина, ты это своему сыну скажи, что я кругом положительная, а то он не верит!..

Виктор со вздохом встал:

– Я пойду: всё равно эта «положительная» не даст поговорить…

Аня, будто защищаясь от таких слов, выставила руки перед собой:

– Нет – нет, говорите на здоровье, а я снова подежурю в коридоре! Тёть Нин, а ты учебники детям купила?

Виктор потащил одноклассницу из палаты:

– Пошли, идиотка! Маме только сейчас и думать об учебниках!

Аня выглянула из-за его плеча:

– Тёть Нин, слыхала?! Вот так всегда!..

Нина смеялась от души: как хорошо, когда выздоравливаешь!..

В палату потянулись отобедовавшие.

Соседка положила Нине на тумбочку два кусочка хлеба:

– Больше не дают! Сказали: «Пусть в столовую ходют!» А вечером по домам везут целыми баками – свиней кормить! Потому так плохо и готовят…

На другой день Верка помогла брату собрать матери одежду. Чтобы не нарваться на Моторину, Витька выбрался из деревни тайными тропами.

У Мокрого прудка ему встретился Скорпионыч:

– Мать, стало быть, к завтрему выпишут?

Парень кивнул.

– Да то чёж… – сказал дед, доставая пачку «Столичных».

Витька удивился:

– Филипп Серапионыч, на дорогие перешёл?

Старик чертыхнулся:

– Мишка Дугин, полудурок, был в Минске, я его по-человечески попросил купить мне «Примы», али «Памиру» … А у нево, у недоумка, дешёвые сразу кончились, и он купил дорогущих, забодай ево комар! Я их только по важным праздникам потребляю!..

Витька поглядел на деда:

– А какой сегодня праздник? Сейчас же август…

Скорпионыч обшарил глазами горизонт: и правда, на небе ни одного праздника!.. Он пошевелил губами, и лукаво поглядывая на Виктора, сказал:

– Мы в 45-м году, как есть помню: в етот день последний эшелон под откос пустили!..

Витька рассмеялся:

– Серапионыч, война в 45-м 9-го мая закончилась!..

Скорпионыч заулыбался:

– Это с немцами закончилась, а мы японский подорвали!..

Поняв, что его разыграли, Витька запрыгнул на велосипед: «Ну, Скорпионыч!..»

Мама умерла…

Витька, оглушённый, стоял в кабинете главврача:

– Как умерла?! Её завтра выписывают! Я одежду привёз!

Рядом в истерике билась Лена.

Лечащий врач положил заключение:

– Тромб оторвался, мы и сами не ожидали…

Виктор стоял окаменевший: «Мамы нет?! Этого не может быть!!! А что он скажет Вере, Олежке, Маше, Антону?»

Похороны Виктор помнил отрывками: как пришла, прижимая платочек к глазам, Вениаминовна. Как Пушков предложил забрать двойняшей к себе.

Виктор непонимающе уставился на него:

– Зачем забрать?

Пушков заторопился:

– Потом поговорим… Главное – мать похоронить!..

Лена приехала на похороны одна.

В чёрном платке, с опухшими глазами, она сказала: