Владимир Левендорский - SWRRF. 20?? Воспоминания из будущего. Книга третья

Поэтому большинство пыталось укрыться «под крылом» у Префекта. Или сколачивали разнообразные стихийные сообщества, которые контролировали от нескольких кварталов до двух-трёх жилых комплексов и отчаянно обороняли свою территорию разными так же стихийно созданными «народными дружинами» и «отрядами самообороны».

А иные – в одиночку, семьями, небольшими группами родственников и близких друзей в десять-двенадцать человек, – просто прятались в многочисленных опустевших домах. Прятались от всех – бандитов и бойцов Префекта, «народных дружин» и полицейских, внутренних войск и просто от незнакомых…

И тогда беспорядочные, стихийные столкновения переросли в настоящую Войну с продуманными и подготовленными операциями, которые вели профессиональные бойцы. Главным противником был Префект. Но было ещё с десятка два более или менее крупных банд – от двух-трёх сотен бойцов до нескольких тысяч. Вместе их силы раза в три превосходили те силы, которые продолжали оборонять Центр Города. И со временем это соотношение сил всё больше менялось не в пользу защитников Города. Отряды Префекта и разномастные банды постоянно пополнялись зверевшими от невыносимых условий жителями и не менее озверевшими пришлыми, которые проходили через территорию Города, спасаясь из ещё более гиблых мест. А силы полиции, внутренних войск и некоторых войсковых частей, оказавшихся зажатыми в «мешке» вокруг Города, практически не пополнялись. «Амбалы», так эффективно проявившие себя во время стихийных нападений, были почти полностью уничтожены в течение первого же месяца регулярной уличной войны. Большую их часть разнесли в клочья гранатометными выстрелами из засад. Лишь к середине Войны удалось создать достаточное количество нового вида этих полулюдей, приспособленных для уличных боев – «монстров», – с помощью которых удалось перекрыть почти все подземные коммуникации, которые вели в Центр Города.

Единственное, что спасало защитников Города – это разобщённость их противников. По-настоящему продуманными, преследующими ясную стратегическую цель – захват транспортных улов, центров связи и управления, – были только операции Префекта. Атаки же бандитов были направлены на торговые центры и прочие места, где можно было чем-нибудь поживиться. Часто одни и те же цели облюбовывали сразу несколько банд, и тогда они начинали крошить друг друга. Порой они договаривались о совместных операциях, но едва врывались в какой-нибудь торговый центр, как тут же начинали воевать между собой из-за особо лакомых кусков добычи. А если на пути направления удара отрядов Префекта оказывалась какая-то цель, привлекательная для бандитов, эти отряды надолго увязали в ожесточённых боях с бандами.

Но всё равно, медленно, но верно, границы территории Города, подконтрольные официальным властям, сужались. И к концу Войны эта территория сжалась до пары сотен кварталов межу полутора десятком улиц и дюжиной проспектов.

Эти кварталы «под завязку» были забиты самым разношёрстным населением. Все свободные помещения, где можно было жить, – от элитных пентхаузов до подсобок торговых центров, – были заселены самозахватами. Никто не платил ни за жилье, ни за коммунальные услуги. Впрочем, из тех коммунальных услуг реально мало что осталось. Жёстко контролируемое электроснабжение из разнообразных автономных источников. Да вода. С водой было особенно туго, потому что все водозаборы, очистные сооружения оказались далеко за границами Центрального округа. МЧС проложило от Реки несколько временных, полевых водоводов с очистными модулями. Во всех домах стали срочно устанавливать системы регенерации воды. Но всего этого едва хватало на самое необходимое. Хуже всего удавалось решать проблемы с канализацией. И последние месяцы Войны каждый дом, каждая улица Центра Города заполнились почти не переносимым смрадом.

Последние месяцы туго стало и с продовольствием, и с товарами первой необходимости. Все запасы, которые сохранялись на контролируемой территории и те, что удавалось вывезти из торговых центров, которые оставляли на неконтролируемой территории, быстро шли на убыль. Войска удавалось ещё вполне прилично обеспечивать за счёт спецназовских пайков, которые оказались на складах учебного центра дивизии внутренних войск, находившимся тогда километрах в тридцати от северной границы Города совсем рядом с Федеральной трассой. Этот центр с его складами внутренним войскам удалось удерживать до самого конца Войны. Там же в особых, опечатанных хранилищах лежали приличные запасы чудо еды Штейнберга. Их вроде бы поначалу собирались уничтожить. Но запасливые военные интенданты «на всякий случай» не стали этого делать, а спрятали всё это в запломбированных контейнерах на дальних складах. И вот теперь эти запасы пригодились…

За еду тогда тоже никто не платил. Её просто раздавали с армейских грузовиков по определённой норме «в одни руки». («Наступил «военный коммунизм», – саркастически зло прокомментировал эту ситуацию «сэр Вольдемар». Александр сразу не понял, что тот имеет в виду. Но спрашивать не стал, постеснявшись, вдруг, своей исторической необразованности, хотя сам всегда признавался, что не является большим знатоком политической истории, считая её лишь пеной, прикрывающей, реальные процессы, которые двигают человеческую историю. Но потом, конечно, полюбопытствовал, что это такое, «военный коммунизм», и согласился, что тогдашняя ситуация в Городе очень была похожа на то давнее и странное историческое явление)

Никого не интересовали ни идентификаторы, ни потребительские модули, ни модули безопасности… Если тебе надоело прятаться и трястись от страха, ты мог прийти в один из вербовочных пунктов и, пройдя двухнедельную подготовку «молодого бойца», стать в ряды защитников Города. Если тебе для этого не хватало духа, ты должен был молча брать свою «пайку» и так же молча прятаться в своей «норе». Потому что тратить какие-то дополнительные силы и средства для подержания «внутреннего порядка» не было никакой возможности. Поначалу возникали какие-то конфликты, неизбежные при скудной и скученной жизни. Но приезжавший в таких случаях военный патруль быстро объяснял всем, не тратя времени на разборки, кто прав, кто виноват, что в следующий раз всех участников подобного конфликта просто свяжут и выкинут за линию Зоны Безопасности. А если кто-то начинал в этой ситуации «качать права», что-то выкрикивая про законы и права человека, – на него молча надевали наручники, подвозили куда-нибудь под самую линию боевых действий, снимали наручники и предлагали выбор: пуля в лоб на месте или «самостоятельное движение» туда, к «линии фронта». Защитник прав и свобод тут же грохался на колени. Ему позволяли вернуться в Город, твёрдо пообещав, что «второго раза» не будет.