Михаил Ежов - От веры к государству шаг за шагом. Исторический роман

Город жил своей жизнью. Продовольствие стали расходовать экономнее, но вода жителям давалась без ограничений. Постоянный запас питьевой воды в три тысячи ведер и резервы продовольствия находились под надежной охраной военных и лично контролировались стратигом Херсонеса. Даже вороватый городской совет боялся запускать туда свои лапы.

Стратиг Андроник был крут и скор на расправу. За то, что на склады продовольственного резерва богатейший купец города Никифор поставил сырое и уже прелое зерно, лично ослепил его на площади, дом продал, а весь товар и деньги купца были по счету переданы в городскую казну. Купцы попытались роптать, но грозный вид стратига и четыре тысячи копий верного ему гарнизона отбили вмиг всякую охоту к бунту. Да и понимали, что, войди Русь в город, не поздоровится никому, отнимут все вместе с жизнью.

И ходили слухи о скорой помощи от базилевса Василия, которая уже грузится в порту Константинополя. И молились в Херсонесе денно и нощно о победе греческого оружия, и чтобы послал Господь всякую порчу и вред на варваров, осаждающих город.

Тьма над Херсонесом сгустилась, наступала вторая половина ночи. Стратиг встал с ложа, поцеловал спящую жену, надел одежды и доспехи, вышел во внутренний двор, где уже суетились слуги и стоял оседланный конь. Конная стража ждала у ворот. И вот уже через несколько минут конские копыта застучали по мостовой по направлению к западной стене крепости.

Стратиг Андроник понимал, что войско Владимира не готово к длительной осаде, в его составе нет инженеров и мастеровых для изготовления осадных орудий и проведения фортификационных работ. И вся эта разношерстная, слабоорганизованная, по византийским меркам, вольница русских варваров, молящихся деревянным истуканам и понятия не имеющих о военной науке, которой стратига обучали с детства, внушала ему

не скрываемое от всех презрение к ним и их варварскому предводителю кагану Владимиру.

В то же время опыт многих болгарских войн империи показывал, что от этих людей можно ждать в любой момент чего угодно, выходящего за рамки греческого понимания военного искусства и вообще самой жизни. И это внушало смутные опасения, непонятное беспокойство, постоянное предчувствие беды. Страх за судьбу жены и дочери царапал его душу.

Он ждал известий из Константинополя. Голубиной почтой и двумя гонцами были отправлены сообщения о нападении русских. Одно официальное – базилевсам, а другое – близкому ко двору, старому другу по военным болгарским кампаниям Иоанна I Цимисхия. Так стратиг хотел узнать правду: с чего бы это варвары решили захватить Херсонес.

Кое-какие сведения у него уже имелись от своих людей в Киеве. За многие годы службы в имперской армии он понял, если хочешь выжить со своим отрядом, нужно вести постоянную разведку, не доверяя никому. Базилевсы не прекращают ни на минуту борьбу за трон. Интересы империи очень часто разворачиваются абсолютно в противоположную сторону. Еще недавние враги становятся союзниками и друзьями, а друзья – врагами. И в этой каше политических интриг, бесконечных внутренних и внешних войн и стычек между правящими партиями, солдату, для того чтобы выжить, надо было стать политиком, а политику – солдатом.

Стратиг считал себя хитрым политиком, держался подальше от императорского двора, имел свои торговые интересы в Константинополе, Генуе, и конечно в Херсонесе, где ни один корабль не мог войти и выйти из гавани без его ведома и разрешения.

И эта власть в Херсонесе, торговых воротах империи, позволила ему сосредоточить в своих руках немалый капитал, которым он и финансировал свою тайную службу. Византийское золото способно творить чудеса, в этом Андроник давно смог убедиться. Вот и сейчас некоторые киевские варвары в окружении князя Владимира, понюхавшие сытую и роскошную жизнь византийского двора, очень хорошо на него покупались, выдавая известные им замыслы своего кагана.

Многие посланники начальника тайной стражи стратига, отправленные к русским в Киев, так и не вернулись. В таком деле потери предсказуемо неизбежны. Но та треть золота, которая достигла цели и попала по назначению, принесла пользу. Стратиг успел укрепить город и через свои связи в Константинополе выпросить, хоть небольшую, но теперь весьма ощутимую помощь – отряд в триста человек, под командованием своего старого боевого друга центуриона Иоанна Склира. Так появился в гарнизоне человек, хорошо знакомый с организацией обороны крепостей. Человек, которому стратиг мог доверять.

В этих мыслях быстро пролетел путь от центра города до крепостной стены. Там уже были построены лазутчики, выбранные из числа мусульман, сотня отчаянных головорезов, одетых во все черное, с закрытыми повязками лицами. Это было изобретение начальника тайной стражи. Через тайные ходы, лазутчики ползком добирались до позиции русичей, вырезая спящих целыми десятками, обезображивая трупы, отрезая уши и носы.

Ночные вылазки должны были внести смятение в ряды проклятых варваров, а заодно и значительно их проредить. После каждой вылазки начальник тайной стражи собирал эту кровавую жатву, и за каждую пару ушей или отрезанный нос платил золотом.

Стратиг осмотрел ряды черных фигур и, кивком головы указав на строй, коротко спросил:

– Сколько?

Начальник тайной стражи сразу понял суть вопроса.

– Позавчера не вернулись двадцать. Вчера не досчитались десятерых.

– Хорошо, отправляйте! – скомандовал стратиг, сходя с коня на заблаговременно подставленное охранником плечо.

«Русские быстро обучаются, – подумал он. – Еще дней пять, и ночные вылазки придется прекратить. Людей просто не останется».

Он медленно поднимался по лестнице на наружную крепостную стену. За ним неслышно ступал начальник тайной стражи. Раздалась отрывистая команда центуриона и каждый из солдат замер навытяжку у своей бойницы. Отдыхавшие от караула у больших круглых жаровен встали, держа в одной руке щит, а в другой копье. Все ждали приказа.

Стратиг подошел к ближайшей бойнице и долго всматривался в линию горящих костров. Где-то там, между порослью редких кустарников, по высокой майской траве ползли лазутчики – мусульмане, высматривая своих жертв.

– Что у русов? – задал вопрос стратиг стоявшему неподалеку дежурному центуриону.

– Все спокойно, командир. Вчера много пили, кто-то привез варварам вина. Гуляли до второго удара колокола. Сейчас спят мертвым сном. Сам знаешь, они ничего не смыслят в воинской науке и дисциплине. Порядка в их лагере как не было, так и нет. Даже не додумались выставить караулы. Наши мусульмане режут их как овец.

Стратиг еще пристальней вгляделся в ночную тьму сквозь прорезь бойницы. Черные тени метнулись в пламени костров, раздался многоголосый безумный, наполненный болью человеческий крик, затем все стихло так же внезапно, как и началось.