Михаил Ежов - От веры к государству шаг за шагом. Исторический роман

И только сейчас Волк понял, что знахарка похожа на гречанку и говорит по-гречески, но как-то странно, не соблюдая спряжений и родов. Так могли говорить только армяне.

«Но что армянка делает в лесах и степях Тавриды? Хотя, что тут делаю я – варяг? Да, большая у ромеев страна. И все народы ее объединяет одно, самое главное, – вера в единого бога Иисуса Христа, распятого на кресте в Иудее.

Князь Владимир умен. Он понимает, что не соберет воедино русскую землю, пока каждый молится своим богам. А так и новые присоединять смысла нет. Напрасно пролитая кровь. Нужна одна мысль, одна вера, понятая и принятая каждым, кто живет даже в самом малом и дальнем уголке Руси. Без этого ни один закон, каким бы он хорошим не был, не станет исполняться, потому что не объединенные духом и верой не пойдут все к единой, даже пусть великой цели, «из-под палки».

Народы, живущие на Руси, силой в порядок не загонишь, в государство не определишь, умрут, а на своем стоять будут. Силой нельзя, значит только верой можно. А поодиночке нам всем не выжить. Богата наша земля, вольна и просторна и слишком многие приглядываются к ней, разорить ее хотят, поработить. И только необъятные и малоизведанные просторы Руси, да неразгаданная способность людей ее в минуты опасности костьми ложиться за свою землю, пока сдерживают врагов.

Надолго ли? Умен Владимир, горд, воин хороший и князь справедливый, дружинники его любят. Но сможет ли он собрать народы Руси? Не сытостью собрать, не богатством, а правдой. И если плохо и трудно, то сообща и всем миром, а если в радости и во благе, то пусть не поровну, такого не бывает, но хоть по малой толике, но чтобы справедливо и для всех. Все хорошо в князе, один изъян только есть. Не верит он сам. А как заставишь поверить остальных, коли сам не веришь? Вот и ответ на твой вопрос, Волк. А ты во что веришь? Да ни во что».

– А Бога-то просил, когда раненый в степи лежал, – услышал он голос знахарки, возившейся за большим деревянным столом.

– Да ты что, мысли мои читаешь?

– А ты как думал – шла по полю и тебя нашла? Бога ты просил оставить тебя жить. Да так просил, что в ушах звенело. Услышал Господь, послал за тобой. Ты будешь жить, северный воин, тебе суждено. Ты та буква, без которой не будет слова. И кто знает, как Богу угодно творить историю, но творит он ее человеческими руками, и без твоих рук явно не обойдется. Впрочем, некогда мне с тобой разговаривать. Дел много. За водой сходить, с живностью управиться. Лекарства приготовить. Лежи тут тихо, не вставай. Тебе еще рано подниматься.

И вышла из избы, закрыв за собой дверь.

Волк оперся на правую руку, оторвал тело от лежанки и резким движением бросил ноги на дощатый пол. Нет, надо вставать, иначе можно не встать никогда. Знахарка говорила о каких-то деньгах, уплаченных за его смерть.

А он по опыту знал – если убийцам заплатили, они будут выполнять свою кровавую работу до конца, иначе им самим не жить.

Боль в левой стороне груди резанула, в глазах помутилось, на лбу выступил пот. «Ну вот и встал, вот и славненько, хорошо поднялся, и вроде уже не так больно. Главное, удержать равновесие и не упасть», – убеждал себя Волк сделать первый шаг. Еще шаг, затем еще. До входной двери уже можно дотянуться рукой. Варяг толкнул дверь, и свежий утренний воздух защекотал ноздри. «Еще один шаг и я на улице», – подумал Волк, переступая порог. Но то ли он слишком торопился на свежий воздух, от которого закружилась голова, то ли зацепился непослушными ногами за высокий порог, отчего и рухнул, как подкошенный, ударился о землю и потерял сознание.

Очнувшись, попытался подняться, но поняв, что все его усилия тщетны, перевернулся на спину и стал разглядывать зеленые кроны вековых сосен, упирающихся в голубое небо, с неторопливо плывущими по нему причудливыми белыми облаками.

«Какое спокойное небо и как там, наверное, свободно и хорошо. Неба всем хватит, за него не надо сражаться. На небе не льется кровь. И потому оно голубое и чистое. В такой чистоте не может быть зла и боли. Там, наверное, только любовь и радость. Как когда-то в детстве. Голубое небо и счастье жить, зная…» – с этими мыслями он заснул…

В это же время, погрузившись в сон, Киевский князь перенесся в осаждаемый им Херсонес, где бродил по узким, мощенным диким камнем, улочкам. Жизнь в большом греческом городе кипела. Люди шли по своим делам, несли корзины с фруктами, высокие кувшины, наполненные маслами и винами, источавшими незнакомые ароматы. Устав, князь прислонился к желтой стене дома, построенного из пористого камня и увитого плющом.

Он совсем потерялся в незнакомом ему месте и не знал, куда идти и что делать дальше. Окликнуть прохожих не решался, из опасения привлечь к себе внимание и быть узнанным, хотя никто его и не замечал.

Князь ощущал себя маленьким потерянным мальчиком, заблудившимся и брошенным, совсем как в детстве, когда его первый раз привезли к великой княгине Ольге. Тогда, оказавшись в непривычно огромных для него хоромах, долго искал, бегая по комнатам, занятую делами свою грозную бабушку, и найдя и уткнувшись в подол ее сарафана, плакал от радости, а она гладила его русые волосы и ласково успокаивала.

Вдруг он отчетливо услышал голос: «Княжич, что стоишь тут, как истукан? Иди за мной. Я проведу тебя по этому городу». Владимир открыл глаза. В нескольких шагах от него стояла княгиня Ольга и пристально смотрела на внука. Затем развернулась и пошла по улице.

Как он ни старался ее догнать, боясь отстать и снова потеряться, княгиня все равно оказывалась на несколько шагов впереди. Они миновали торговую площадь, большой греческий амфитеатр и двинулись в сторону моря, которое виднелось синей полосой на горизонте.

Княгиня Ольга вела внука мимо высоких деревьев и оград, увитых виноградными лозами, по знакомым только ей улицам. Она остановилась на просторной площади перед зданием с белоснежными колоннами и позолоченными маковками куполов, увенчанными крестами. Указав на него рукой, она повернулась лицом к внуку.

«Видишь это, Владимир? Это греческий храм Бога Иисуса Христа. Здесь греки возносят хвалу Господу и проводят свои службы. Видишь этих людей? Это священники и монахи греческие. Они – хранители этой веры и носители многих знаний. Скоро это будет и твоя вера, князь. Приняв и уверовав сам, ты понесешь ее на Русь.

Вера эта сплотит русских людей и станет русской, и ты должен позаботиться об этом. И помни, греки понесут ее за тобой. Но русские никогда не станут греками, так пусть греки станут нами, неся учение Церкви Христовой, понятное для люда русского простого и списанное с греческого, но читаемое по-нашему. Тем самым и устои дедовские не порушишь, и добро и любовь средь людей наших заповедями Христовыми закрепишь. Чувства эти в сердцах людей русских с рождения заложены, поэтому вера сия найдет всходы быстрые, стремление к добру утвердит законом на земле нашей, и в мире остальном нам утвердиться позволит, опору князю даст, а народу защиту и благоденствие.