Любовь Болконская - Душа. Экспериментальный психороман

– А у самого-то тебя много друзей?

– Друзей много не должно быть, иначе это уже не друзья, а просто деловые связи! Ах, как трудно найти в современном мире настоящего друга! И я очень рад, что мне повезло с тобой! Только с тобой и Аней я связан узами дружбы, только у вас я могу найти понимание…

– А как же твоя музыкальная группа?

– Да, когда-то мы общались хорошо. Но по сути у каждого из нас своя отдельная жизнь. Мы не друзья, а скорее, деловые партнеры. Собираемся только для того, чтобы отыграть музыку… Хотя это всё всегда заканчивается выпивкой, а порой прямо с неё и начинается. Выпить можно с кем угодно, но найти понимание можно только в единицах!..

Тут его прервал звук грома. «Похоже, дождь всё-таки будет… – Сказал Виктор. – Тогда я пойду, наверное… Не хочу попасть под дождь!» Он быстро надел свою чёрную косуху, распрощался с Августином и вышел из подвала. Он осторожно поднялся по двум старым и ветхим ступенькам, открыл деревянную дверь и вышел из этого подвала, поднялся ещё и по нескольким бетонным ступенькам, которые решётками отделялись от двора дома, и отправился к себе домой.

Виктор жил недалеко от мастерской Августина. Он вышел, даже не обернувшись и не проверив, смотрел ли Августин ему вслед. Он просто своими ногами прошёл мимо окон его подвала, чтобы исчезнуть из этого двора.

Серая туча, закрывавшая собой солнце, вдруг отодвинулась, и яркий свет внезапно хлынул Виктору в глаза. И Виктор с ненавистью взглянул на этот свет и на это Солнце. Солнце, как казалось ему, стало жарить его. Оно жарило так, что от этого жара мог сгореть кто угодно.

И в этот самый момент навстречу Виктору попалась небольшая компания молодых людей из шести человек. Они врассыпную обошли Виктора, и те секунды, что он стоял в центре среди этих людей были невыносимы Виктору. Эти секунды даже показались ему целой вечностью. И за это время Виктору показалось, что окружило его не шестеро парней, а все люди мира. И в этих людях Виктор задыхался. Да, именно задыхался. Ему было невыносимо и тягостно, а из-за жарившего Солнца ему было ещё невыносимее и тягостнее. Душно ему было, душно. Он задыхался в этой духоте Солнца, мира и людей. И он думал, что умрёт в этой духоте. Но парни обошли Виктора и направились своей дорогой. «Ненавижу людей», – подумал вслед уходящим Виктор и пошёл домой, стараясь избегать встреч с любым случайным прохожим. Тем временем Солнце снова спряталось уже за новой и огромной серой тучей, предвещавшей дождь, может, даже ливень…

После этого он встретил того самого пьяницу, уже валявшегося на земле с наполовину опустошённой бутылкой водки и находившимся в состоянии мертвецки пьяного сна, сквозь который он выговаривал какие-то непонятные бормотания. Виктор просто прошёл мимо, не обращая на него внимания, как будто там никого не было, и отправился дальше. Наконец он вышел из двора этих скучных пятиэтажек и стал быстрыми шагами идти к своему дому.

Уже потом Виктору всё равно пришлось встречаться со случайными прохожими. И каждый прохожий вызывал внутри него небольшой порыв злости. Дело в том, что он не любил находиться в обществе и смотреть на окружающих людей. Он не любил человечество и относился к людям с презрением. Он всегда считал себя выше людей, и если не по положению в обществе, то хотя бы по уму и характеру. По дороге он встретил несколько пьяных молодых людей, каких-то девушек-студенток и пенсионеров. Он был даже немного рад тому, что сейчас день ещё только близился к вечеру, а значит, возвращавшихся с работы людей почти не было. А случайные встречи с кем-либо из представителей человеческого рода он мог пережить.

Быстрым шагом, минут за двадцать, он дошёл до своего двора, избегая людей и спеша домой, где он сможет скрыться от этого мира. К тому же с неба потихоньку начинали падать небольшие капли дождя, а ему совсем не хотелось попасть под него. Дождь он всегда любил, так как считал, что тот сможет спрятать его под своей пеленой от людей и этого мира. Но сегодня ему почему-то не хотелось попасть под дождь, и он решил спрятаться от мира просто у себя дома.

Он уже дошёл до дома и у дверей встретил небольшую бездомную собаку, дрожавшую от холода и просившуюся в подъезд, чтобы погреться. «Иди отсюда! Кыш!» – Прозвучал грозный голос одного соседа Виктора по подъезду. Собака убежала. И два человека зашли в подъезд. «Всё ходят и ходят сюда! И не удивительно! Ведь эта дура из сорок пятой подкармливает их! „Собака – друг человека“ – это чепуха! Бездомные собаки – это угроза для общества, особенно для детей! Их надо гнать, а не жалеть! Они никогда не пожалеют тебя, если будут грызть!» – Говорил сосед с лысой головой, пока поднимался вместе с Виктором на лифте. Наконец лифт остановился, сосед вышел на свой этаж, а Виктор поехал дальше. И вот вскоре лифт домчал его до девятого этажа, выпустил Виктора и закрыл свои двери. Виктор достал ключи от квартиры, которые коротким радостным звоном разнеслись сквозь тишину лестничной клетки, повернул одним из них в замочной скважине и очутился дома.

Дома никого не было. «Мама ушла, видимо», – подумал он и стал снимать свои ботинки. Он прошёл на кухню. Это была небольшая комната с ремонтом, который делали тут лет двадцать назад: старая-старая плитка грязного голубого цвета, старый половик, старая газовая плита и рядом с ней – старый белый стол и небольшая раковина для мытья посуды. Он вздохнул, присел на деревянный стул и подумал. Потом подошёл к холодильнику, в котором уже не работала лампочка, и открыл его. В итоге он решил, что ему всё-таки не хочется есть, закрыл холодильник и ушёл в свою комнату.

Он жил вместе со своей матерью в небольшой однокомнатной квартире. В гостиной жила его мать, а он – в отдельной комнате. Средств на собственное жильё у него не было, да и мать не могла отпустить его жить одного и «мотаться по съёмным квартирам». Он прошёл через комнату матери: это была средних размеров комната, вмещавшая в себя старый телевизор, называющийся в быту «коробкой», огромный тёмно-коричневый шкаф, у которого с петель начала отходить уже одна дверца, небольшой маленький стол-книжка и диван, служивший местом для сидения гостей днём и кроватью ночью. Впрочем, гостей здесь уже давно не было. Виктор приводил в гости своих школьных друзей, но, окончив девять классов, он со временем утерял все связи со своими товарищами. Единственным гостем, посещавшим их дом, была Анна, девушка Виктора. Но сегодня она не смогла прийти, да и сам Виктор уже не был в настроении с кем-либо встречаться и разговаривать.

Он зашёл в свою комнату. В глаза сразу же ярко бросались плакаты на стенах. Они закрывали собой почти все бледно-зелёные обои его комнаты, которые он почему-то ненавидел и пытался закрыть, чем мог. На плакатах были изображены его кумиры – рок-звёзды. В одном углу комнаты стоял небольшой стол с ноутбуком, а в другом – его электрогитара. Он очень любил этот инструмент и дорожил им так, что даже матери было строго запрещено прикасаться к нему. Рядом со столом стояла не заправленная кровать, и напротив неё – небольшой шкаф с одеждой. Он сел в удобное, чёрное компьютерное кресло, повернулся к окну и посмотрел в него. На улице серая туча уже превращалась в чёрную. Уже начинало темнеть, и тьма начала заполнять его комнату, но включать свет ему не хотелось. Он бросил взгляд на свою гитару, но сегодня ему совсем не хотелось играть на ней, и потому он снова посмотрел в окно.