Алекс Ведов - Тени иного. Рассказы

– Эй, профессор, – Жора повернулся ко мне, – ты туда, что ли, хотел? – он махнул рукой к лесу.

Я кивнул:

– Ну да, мы хотели с Витькой к тому месторождению… потом, после пасеки. Да, Вить?

– Ага, – отозвался Витька, не отрываясь от управления.

– И чё вы там забыли, – недоумённо хмыкнул Жора. – Мне так совсем влом туда переться. И Дахе тоже, да, моя куколка?

– Мне тоже там делать нефиг, – пожала плечами Даша.

– Так может это… вы с Дарьей на пасеке побудете? – осторожно предложил я. – А мы потом за вами заедем. Мы недолго!

– Не знаю, сейчас за мёдом, а там видно будет, – хмуро бросил Жора.

Витька повернул машину влево, и мимо нас замелькал частокол деревьев. Потом лес понемногу начал редеть и отступать. Дорога стала петлять, следуя за изгибами ландшафта в одну сторону и в другую, вверх и вниз. Скоро деревья исчезли совсем, а местность устойчиво пошла немного в гору. Перед нами широко раскинулась местность, напоминающая почти сплошной зелёный ковёр. Снова на этом ковре стали попадаться небольшие водоёмы в отдалении от дороги. Наконец мы разглядели вдалеке небольшой бревенчатый домик, а неподалёку от него – сооружения, похожие на большие почтовые ящики, только деревянные.

– Ну, вот она и пасека, – облегчённо выдохнул Витька.

Подъехав, мы остановились и вылезли.

– Красота-то какая! – воскликнула Даша, задрав лицо к небу и раскинув руки.

Да, вокруг была просто благодать. Ветра не было, в высокой синеве радостно сияло солнце. Стояла почти полная тишина, только стрекотали где-то близко в высокой траве кузнечики. Воздух был напоён ароматом луговых трав, и хотелось просто стоять вот так, ни о чём не думая, взирать на всё это великолепие, и вдыхать полной грудью.

Всё было настолько замечательно, что я напрочь позабыл о своём страхе, на то время он просто выветрился из меня.

– Ну чё, идём? – нарушил общее молчание Жора, который держал в руках взятую с собой авоську. – Или тут будем торчать?

Витька достал из багажника свою сумку. Мы направились к домику.

Большая чёрно-белая собака возле дома, завидев нас, загавкала, махая хвостом. Впрочем, не зло, а скорее приветственно. Из дома навстречу нам, видимо, уже заслышав шум машины и собачий лай, вышла бабуся в цветастом платке, приветливо улыбаясь.

– Тихо, Жуча, тихо, – приговаривала она собаке, гладя её по голове сухой ладонью.

– Здрасьте, – обратился к ней Витька. – Мы тут у вас мёда хотели бы купить, и этого, как его…

– Прополиса, неуч, – подсказала Даша.

– Да, и ещё прополиса. А хозяин дома?

– Хозяин, милые мои, с утра поехал ульи переставлять на другой луг, – пояснила старушка. – Пчёлы у нас сей год хорошо роятся. Скоро уж должен бы вернуться, как вы с ним разминулись, не знаю. Но ничего, я за него. Милости прошу в дом!

Мы зашли в избу, хозяйка усадила нас вокруг стола, поставила самовар, начала хлопотать, доставая всякие нехитрые угощения.

– Вот, сейчас чаю с медком попьёте, гости дорогие! – ворковала она радушно. – Разнотравный, последнего сбора!

– Да вы не беспокойтесь, мы недолго, – сказала Даша, – купим у вас что хотели и назад.

– У нас так не принято, – степенно ответила старушка, – мы всякого покупателя угощаем всегда. Люди такой путь к нам проделывают, уважить надо, а как же?

Она поставила перед нами по чашке чая, а в центр стола – огромную плошку с янтарным мёдом, от запаха которого просто кружилась голова. И на вкус он был просто потрясающий. Витькина матушка была права: он был явно лучше того, что продавался на городском рынке, а с магазинским так и вовсе было не сравнить.

Пока мы пили чай, бабуся рассказывала нам о непростом труде пчеловодов, о свойствах мёда и пчелиного воска, о жизни этих насекомых.

– Так значит, вы здесь вдвоём на этой пасеке трудитесь? – поинтересовалась Даша.

– Вдвоём, дочка, – вздохнула старушка, – уж давно тут с моим стариком. Дети вот уехали, навещают редко. Пенсия-то мала у обоих, а тут, глядишь, и заработок какой-никакой. И людям польза. Но этим нынче мало кто занимается…

– А что, не кусаются у вас пчёлы? – спросил Витька с едкой интонацией. – А то вот у нас товарищ боится, – он кивнул на меня.

– Правда что ли, боишься, очкарик? – живо отреагировал Жора, покосившись на меня.

Я сидел раздосадованный и молчал. На кой чёрт Витька это ляпнул? Теперь у этого гнусного Жоры будет ещё один повод меня подначивать.

– Знаете, дорогие мои, – ответила старушка размеренно, – вообще наши северные пчёлы злыми считаются среди других пород. На юге-то – те спокойнее будут. А наши сердитыми бывают, но только если их сильно потревожить. А так пчёлки, они отношение к себе чувствуют. Как животные. Ты к ним с заботой да лаской – и они тебе тем же ответят. Плохих людей, я вам скажу, не любят они. Вот ещё когда химией какой несёт или перегаром – шибко злятся, могут и напасть. А хорошему человеку их бояться нечего.

– Да ну, ерунда какая-то, – прокомментировал Жора. – По мне так, что пчёлы, что мухи – одна хрень!

– Мухи-то, молодой человек, мёда не дают, – ответила старушка с улыбкой. – И летят не на цветы, как пчёлки, а сами знаете на что.

Даша хихикнула, улыбнулись и мы с Витькой.

– Ладно, баловство это всё, – пренебрежительно осклабился Жора. – Ты вот, мать, лучше скажи: у тебя закусить чего найдётся? У нас с собой поинтереснее мёда кое-что есть.

С этими словами он вынул из авоськи, которую принёс с собой, поллитровую бутылку водки «Столичная».

– Жорик, – с укоризной выговорила Даша.

– А чё «Жорик»? – невозмутимо ответствовал верзила. – Пионэры поедут развлекаться, а нам скучать?

– Жора, тебе же машину вести потом, – робко напомнил Витька.

– А то я забыл! – тот выкатил свои болотные глаза на Витьку. – Не бзди, пионэр, прорвёмся!

Потом повернулся к хозяйке:

– Ну так как, мамаша, найдёшь закусь хоть какую-нить?

Старушка поглядела на него, как мне показалось, с некоторым сожалением, легонько вздохнула:

– Ну, коли вам, молодой человек, это лучше, что ж… вот, держите. – Она поставила на стол блюдо с ломтями хлеба. Потом добавила к ним нарезанное кусочками розоватое сало и солёные огурцы.

– Во, это совсем другое дело! – Жора аж потёр руки. – Уважили, мамаша! Даха, ты будешь?

– Не, Жора, я не хочу, – дёрнула та плечиком. – Как тебе в жару охота?

– Ну как хошь, – Жора стал отвинчивать пробку. – Мать, давай стопарь!

Он набулькал стопку до краёв, резким движением опрокинул в себя, довольно крякнул: «Эх, хорошо пошла!» и захрустел огурцом.

Витька тем временем показал свою тару хозяйке и сообщил, что все банки хочет наполнить мёдом. Старушка ответила: «Пойдём, милый, в сени». Я торопливо допил свой чай и поблагодарил её, вылезая из-за стола. Сидеть рядом с Жорой, который, развалившись на лавке и не обращая на меня внимания, закидывал себе в нутро одну стопку за другой, было удовольствием ниже среднего. Я решил выйти с Витькой, с нами пошла и Даша – проконтролировать процесс затоваривания.