Родион Змановский - Пора просыпаться

– Тебе хорошо? Спросила она.

– Очень хорошо. Ответил я и словно кот которого никогда никто не гладил, погрузился в её ласки, мурча от удовольствия, и потеряв ход времени пропал в нежности этих ходивших по моим волосам рук, в блеске и красоте этих глаз, в мягкости и сочности её спелых губ.

Красные угли тлели в камине и стоило просто кинуть ещё немного дров чтобы снова появился огонь, в комнате было уже тепло, даже немного жарко, и мы с Юлей голые и немного влажные только слегка прикрывшись пледом лежали на кровати где ещё с утра спал Серёга. она водила рукой по моему лицу будто успокаивая меня. Близился вечер и дождь всё так же неумолимо колотил по стеклу придавая уюта нашему убежищу.

– Ты настоящая? спросил я и поцеловал гладившую меня руку.

На что она ничего не ответив просто крепко обняла меня, так что я увидел её красивую спину и поясницу, я не хотел её никогда выпускать, энергия вливалась в мою грудь, как выяснилось во мне для счастья не хватала какого-то компонента, который передавался посредством объятий. Потом всё же мы расцепили руки, чтобы не случилось передозировка, она поцеловала меня в висок взъерошив мне волосы руками. Я улыбнулся и просто продолжал лежать смотря на неё, тлеющие угли придавали красноватый оттенок её коже от чего она чем то напоминала новогоднюю игрушку, лежавшую под ёлкой, и освещаемую только светом навешанных рядом гирлянд.

Серёга вернулся поздно. С экстравагантным набором русского джентльмена в виде пельменей хлеба майонеза и вина. Мы с Юлей всё это время были вместе, и только сейчас почувствовали, что успели сильно проголодаться. В искусстве превращать полуфабрикаты во что-то съедобное я сильно преуспел за последние пару лет, и быстро всё приготовил на газовой плите. Всем понравилось.

Этот вечер, изменил наши жизни, мы как три арестанта сбежавшие от реальной жизни от ответственности от работы от всех невзгод в этот дальний уголок, почувствовали себя так уединенно тепло и уютно что не захотели расставаться, и решили что нам ничего не остаётся делать как продолжать такое существование, и его логичным и дальнейшим продолжением должна была служить насыщенная полноценная поездка по всей России, оказалось что мы все трое, об этом мечтали, и отбросив и игнорируя все *против*, и приветствуя и восклицая все *за* решили это сделать. Вино заканчивалось, как и дрова и мы сидели и обсуждали что нам может пригодится в дороге, а что лучше оставить, куда лучше ехать и где останавливаться, мы предвкушали наше приключение, смакуя каждый нюанс. Правда долго не могли выбрать направление. Юля хотела в Питер, я хотел туда где потеплей или в тот же Питер, а Серёге было всё равно, и мы в конце концов остановились на том что едем по Сибири на запад не выезжая из России, и по ситуации после того как проедем Екатеринбург, выберем куда свернуть. Удовлетворившись тем что мы всё же нашли компромисс Серёга довольный пошёл спать, этот человек без забот легко согласился на эту авантюру не смотря на кажущуюся внешнюю серьёзность и взрослость, или же он принял на себя ответственность за нас двоих и не захотел отпускать, он был настоящим благодетелем, из тех людей что счастливы когда делают счастливыми кого то другого, а самому же ему доставлял необыкновенную радость тот факт что он существует что он живой что все видит и чувствует, он был из тех кто просто очень сильно любит жить. У нас было ещё немного вина, и мы остались вдвоём. Гормоны уже не так бушевали, как с утра, и мы успели немного поговорить. Точнее говорила Юля, о каких-то не важных простых вещах. Если честно я её почти не слушал, поскольку не мог отвести взгляда от её прелестного милого лица с такой обворожительной кокетливой мимикой, она даже злилась как то красиво, я смотрел на неё изредка кивая, и что нибудь отвечая следя за разговором лишь отпечатками подсознания, а сам не мог поверить что теперь могу взять и поцеловать её когда захочу, что теперь всё просто, никакой борьбы, боли, и не взаимности, никаких лишних заморочек, от этих мыслей я всё больше возбуждался и пил больше вина которого всё равно не хватало чтобы остудить пыл. Она не переставала говорить, но теперь уже и сама смотрела только на меня. Я начал ненавидеть то небольшое пространство что было между нами, и в конце концов оборвал её на полу фразе поцелуем и унёс к нам на второй этаж в кровать.

Следующие утро было особенное для меня. Я проснулся рано. Ночью всё ещё шёл дождь и на окнах были капли воды, но теперь тучи уже разошлись и в нашу кровать проникал теплый яркий золотой какой бывает только ранним утром солнечный свет, Юля безмятежно спала, я чувствовал, что если поднимусь она проснётся, её блестящие на солнце волосы раскинулись по подушке. Она как котёнок поджала под себя руки и лежала на животе, повернувшись ко мне лицом, сухие немного обветренные губы как бы разлипаясь со сна были немного приоткрыты, я хотел поправить прядь, лежавшую на её шелковистой щеке, но приблизив руку побоялся к ней притронуться будто от этого она могла исчезнуть или испариться и просто лежал любуясь ею, не думая не о чем, эта картина и что я ощущал тогда навсегда запало мне в сердце и в душу.

Шли дни, мы все больше узнавали друг друга, немного времени потребовалось для того чтобы чувствовать будто мы были давно уже знакомы. Каждое утро перед завтраком пока Юля спала я старался заниматься утренней физкультурой, сначала было тяжело, не смотря на то что в школе я всегда увлекался спортом, последние три года учёбы в университете и безделья перечеркнули все мои предыдущие труды на нет, и я быстро выдыхался, но на день пятый я уже мог не сбавляя темп и без передышек и остановок добежать до речки, которая текла в километрах двух от дачи, до неё надо было бежать по узкой тропинке которая по-видимому всегда здесь была но по которой ещё не ходили этим летом, но всё же земля помнила это и приспособившись не могла снова забыть, и обрасти густой травой, да и камни кое где выступавшие этому не способствовали, она была узкая и с перевалами, иногда надо было нагнуться чтобы не задела ветка или чтобы не впутаться в еле различимую кропотливо натянутую паутину, но в остальном передвигаться по ней было одно удовольствие в конце которого тебя ждала небольшая мутная шумная речушка. Мы с Юлей по вечерам часто там гуляли, иногда просто сидели возле неё и слушали как журчит вода, пока мошкара не выгоняла нас домой. В один вечер в месте где быстрый поток расширяется, и становиться настолько мельче, так что волны начинают приобретать форму булыжников на дне, мы перешли на другой берег, лес там был гуще и не было никакого намёка на тропинку, немного пробравшись в глубь мы наткнулись на выцветший запорожец, дитя советского автопрома, оказавшийся здесь неясным образом, его забросили по меньшей степени лет двадцать назад каркас весь прогнил из водительского сиденья росло небольшое деревце, но часть крыши закрывавшей задние места была цела.