Ирина Цветкова - Сибиряки

Дедушка всегда его учил, что в лесу надо замечать присутствие зверья. Поэтому Ваня не терял бдительности и смотрел вокруг, чтоб вдруг неожиданно не оказаться в лапах хищника. С самого раннего малолетства дедушка научил его не путать следы белки и соболя, волка и лисы, рыси и росомахи, оленя и лося.

Видел он гнёзда глухарей, кедровок, клестов на деревьях. Этих он тоже знал по отпечаткам лапок на снегу, а по высиживаемым в гнёздах яйцам мог определить, чьё это гнездо. И даже не видя птичку, но слыша её, он мог по её голосу, по неповторимому пению узнать, кто именно разливается песнями в лесу.

В общем, тайга для Вани – его дом родной. Здесь можно бежать вприпрыжку, можно лечь под каким-нибудь деревцем и смотреть снизу на растительный мир тайги, можно кричать во всю ширь души: «Эге-гей!» Вот опять пригорок – с него он сбежал на полном ходу и понёсся дальше.

Пробираясь вперёд по запутанным таёжным тропинкам, Ваня вышел наконец к берегу речки. От величия Енисея [3] Енисей – длина 3487 м, глубина – 65–70 м. у него перехватило дыхание. Речной ветер трепал его кудри, а он с восторгом смотрел на быстрые воды великой реки. Всякий раз, когда они приходили сюда с дедушкой, тот кланялся поясно и произносил: «Здравствуй, Енисей-батюшка!» Он рассказывал, что Енисей делит Россию пополам, а название произошло от эвенкийского Ионесси – большая вода. Сибирская река брала свои воды от таяния ледников в горах, подпитывалась дождевыми, талыми и подземными водами, оттого её воды были необыкновенно чистыми. Быстрые скорости течения происходили от большого уклона русла реки. По течению имелось много ущелий и порогов.

Ваня с дедушкой часто ловили тут рыбу. Енисей благодаря своей чистой воде был богат на добычу: водились в нём омуль, осётр, щука, язь, ёрш, карась, линь, карп, окунь, налим, горбуша и другая рыба. Поэтому стол в доме Вани и его дедушки был богат не только лесными дарами, но и речными.

Сегодня у Вани не было с собой удочки. Он мог просто постоять на берегу, понаблюдать за быстрыми волнами Енисея. Он любил приходить сюда. Это место было для него особым, ведь именно тут, на этом самом месте, познакомились его родители. Он часто просил дедушку рассказать историю знакомства его родителей и ему никогда не надоедало слушать.

…Артемий Климов занимался лесосплавом и спускался по Енисею со своей артелью. У них почти закончились запасы воды и продуктов, а для того, чтобы их пополнить, надо было пристать к берегу. Как назло, вдоль скалистых берегов не было видно ни единой деревеньки. Мужики с надеждой вглядывались в глубь таёжных берегов, тщась увидать там хоть какую-нибудь живую душу, чтобы купить у неё чего-нибудь съестного. И вот они заприметили тоненькую фигурку у берега, которая полоскала бельё.

– Тёмка, а ну-ка, давай к ней, спроси, чего она может нам продать, – послал его старший артельщик Кузьма Прокопыч.

Артемий с готовностью отправился к девушке. Увидев её вблизи, он заметил, что она была в каком-то странном домотканом рубище. Девушка, зорко наблюдавшая за приближением парня, сначала было дёрнулась бежать – так учил её отец. Она не видела других людей, кроме отца, а он говорил, в тайге надо бояться лихого человека пуще зверя. Она и хотела было убежать от незнакомца, но что-то её задержало. Потом она признавалась, что дюже он ей приглянулся. Поэтому она и не сбежала от него.

Артемий тоже, вглядываясь в черты лица девушки, чувствовал, что какая-то незнакомая доселе волна накрывает его тело.

– Как зовут тебя, красавица? – обратился он к ней.

– Стеша, – скромно потупя взор, ответила она. И тут же поправилась: – Степанида.

Она и впрямь была писаной красавицей, каких Артемий ещё не видывал. Но почему она в таком диковинном одеянии? Неужто из совсем бедных?

– А меня Артемием кличут, – представился он. – А скажи-ка, есть ли у вас тут провиант какой-нибудь, можно ли что-нибудь купить у вас? Мы в дороге, – он показал жестом на своих попутчиков, – продукты кончаются, а купить негде, деревень тут не видим, так что с голоду скоро помрём, – улыбнулся он, окончательно обезоружив девушку.

Подумав, Стеша решила проводить его к отцу. Они шли по таёжным тропкам, коими вела его девушка, и говорили о чём-то таком, чего они потом и вспомнить не могли, но именно это и решило их судьбу. Оба влюбились без памяти.

Акинфий Степанович, отец Стеши, насторожённо отнёсся к появлению гостя. В отличие от дочери, которая никогда не видела злодеев, он кое-что знал о сложной жизни внешнего мира. Но всё же дал картошки, морковки, капустки, сушёных грибочков и кое-какой зелени – урожай со своего огорода за избой. Назад к Енисею Стеша снова выводила его одной ей ведомыми тропками. Отпустив дочь с незнакомцем, отец вскоре заволновался – а ну как тот её с собой увезёт? Или совершит непотребное? К тому же, он видел, какой краской оба заливались, когда их взгляды вдруг случайно встречались. Как он мог так опростоволоситься и отпустить свою единственную дочь с совершенно незнакомым ему мужчиной? Места себе не находил, пока она не возвратилась назад. А вернулась она не одна. Артемий, идя с ней к товарищам, понял, что если сейчас расстанется со Стешей, то никогда больше её не увидит – он просто не найдёт её в этих таёжных лесах. Решение было принято мгновенно: передав товарищам провиант, он решительно заявил, что остаётся здесь навсегда. Никакие разговоры и уговоры не подействовали – Артемий стоял на своём. Видя, что все увещевания бесполезны, Кузьма Прокопыч обречённо спросил:

– Матери-то что передать?

– Скажи, что встретил хорошую девушку и женился.

Мужчина недовольно покачал головой, развёл руками – а что он мог сделать? Насильно привязать здорового парня к плотам и потащить его в родительский дом?

– Ну, поступай, как знаешь, – сказал он. – Взрослый уже. Сам решения принимаешь. Не пожалей только потом.

Так Артемий оказался в семье староверов, давно ушедших от мира. Ни на секунду он не пожалел, что связал свою жизнь со Стешей. Она была удивительной – не умела врать и принимала на веру всё, что сказано. Она не знала, что в мире существуют воры, мошенники, преступники, аферисты. Ей даже в голову не приходило, что кто-то может обманывать, воровать, совершать нехорошие поступки. Впрочем, ей не пришлось с этим столкнуться – муж и отец боготворили её.

Зато Артемию пришлось принимать законы новой семьи. Он тоже стал жить по образу и подобию староверов – тех, кто не принял церковные преобразования Патриарха Никона и продолжал прежние религиозные традиции.

В 1653 году Патриарх Никон провёл реформу богослужебных традиций Русской Церкви для соответствия их богослужебным обрядам Греческой Церкви и Церкви Константинополя. Основными постулатами данной реформы были: