Марина Миргород - Книга рекордов бизнеса

– Дорогая кузина, – холодно ответила Эмма, – Милана не просто мой преподаватель английского, она мой друг. Прошу больше так о ней не говорить.

– Что не говорить, что я такого сказала?! Я всего лишь за порядок – рабочие лошадки вместе с рабочими лошадками, пусть знает свое место и к нам не пытается подмазаться, небось, она уже возомнила себе что-то на счет Дэна, вон как бросилась в воду ради него. Да он даже не посмотрит на такую уродину.

– Так, – не выдержала Эмма, – замолчи сейчас же, – лицо её покраснело, и всё её тело стало заметно трясти, – не то я скажу папе, и он выкинет тебя за борт! – терпение девушки явно было на пределе.

– Не надо, не утруждайся, я сама прыгну, что я, в конце концов, хуже этой пигалицы?! – взвилась Юля и вскочила с дивана.

Пока она направлялась к ребятам, ей пришлось пронаблюдать, как Дэн подает полотенце Милане и укутывает её ноги, чтобы та быстрее согрелась.

Завидев Юлю, Барыш стал суетиться вокруг нее, а Илья тем временем задумчиво наблюдал за Дэном и Миланой.

– Я не думал, что Вы решитесь, – тихо говорил Дэн, накрывая Милану уже вторым полотенцем. У девушки зуб на зуб не попадал, – вот, выпейте горячего чаю, – и Дэн протянул ей ароматную чашку с дымящимся напитком.

– Начинайте ломать голову над сюрпризом, – только и ответила Милана, едва заметно улыбнувшись Дэну. Сделав пару глотков чая, она удалилась в свою каюту, чтобы высушить волосы и потеплее одеться.

В это самое время Амелресов и Абельман, а также Енисеев вместе с турецким послом отправились на рыбалку на шлюпке. А ближе к вечеру Абельман устроил мастер-класс для ребят по приготовлению свежей рыбы. Мария Амелресова с Ниной Алексеевной отправились на шопинг в Каннах и также не заметили, как прошло время. А к вечеру за столом на некоторое время воцарилась приглушенная тишина, так как над этой красивой и богатой яхтой каким-то неясным драматичным образом все же, как ни прискорбно, витал дух смерти бедного дяди Эрика.

После ужина наступил самый тяжелый этап дня для Миланы. Она так и не считала себя полноправным членом этой изысканной тусовки. Поэтому каждый вечер придумывала правдоподобный предлог для того, чтобы уйти спать пораньше. Или же улавливала подходящий момент, когда она никому не бросалась в глаза. Это было самым любимым ее средством от мучительного высиживания после ужина с ребятами, а еще хуже, со всеми взрослыми, если складывалась такая ситуация. Сейчас почти что подвернулся такой удачный момент, когда она могла улизнуть в свою каюту никем не замеченной.

На палубе стало совсем темно. Только горел свет внутри гостиной, и большие фонарики со свечами на самой палубе. Барыш вежливо сидел возле кресла, в котором полулежала Эмма, завернувшаяся в плед, и развлекал ее фотографиями в IPad. Илья и Юлия Абельман с огромным интересом слушали Дэна, который зачитывал из Интернета новости про дневник дяди Эрика. Волна слухов о его дневнике шквалом охватила интернет-пространство. Стоимость этого документа, в случае его счастливого обнаружения, доходила до астрономических цифр. Одним из самых почетных участников раздувания шумихи вокруг этой новости стал музей Гуггенхайма. Речь уже шла не только о последнем дневнике Эрика, который мог раскрыть тайну его смерти. Высказывались предположения, что существовало несколько томов, написанных рукой Оффенгеймера. То есть у писателей и публицистов, репортеров и историков, политиков и экономистов была потенциальная возможность ознакомиться с жизнеописанием выдающегося бриллиантового магната, вращавшегося в самых что ни на есть приближенных к власти кругах, обладавшего засекреченной информацией по множеству вопросов международной политики; талантливого бизнесмена и экономиста, яркого и нестандартно мыслящего человека, чья жизнь и откровенные мысли о событиях, ее наполнивших, могла бы стать отражением целой эпохи и породить немало международных скандалов.

Однако, в чем-то Эрик, отошедший в мир иной, был счастливее живых людей, пребывающих на нашей бренной земле и поминутно сталкивающихся с суровой реальностью. Именно эта суровая реальность и раскрывалась сейчас во всей красе перед Миланой, которая нечаянно заметила, как густые волосы Юлии Абельман коснулись плеча Дэна, когда она наклонила голову к экрану его компьютера. Сердце Миланы не выдержало, и она не стала больше дожидаться, пока удачный для ретировки момент ускользнет, тихо поднялась и ушла с палубы.

Вдруг кто-то сзади ее негромко окликнул. Это был Дэн.

– Милана, куда это Вы собрались?

Милану как будто кто-то кольнул в легкие, отчего ей стало ощутимо трудно дышать.

– В свою каюту, – выпалила она. – В смысле, я пойду, пожалуй, спать. Я немного устала.

– Немного не считается, – весело заявил Дэн. – Пойдемте со мной. Зачем Вам скучать в своей каюте в полном одиночестве? Мы сейчас начинаем играть в карты.

– Спасибо, что зовете, Дэн. Правда, я не могу, я устала.

– Вы отдохнете за игрой. Пожалуйста, Вы не можете уйти. Вы почти что, можно сказать, стали членом нашей семьи. Вам будет весело, я обещаю. Идемте.

– Я…

– Я не принимаю отказов!

И Милана поплелась за Дэном обратно на палубу, не найдя больше аргументов для сопротивления.

Шел второй час ночи. Взрослые разошлись по каютам и видели уже десятый сон. Эмма также давно спала, выпив свои многочисленные лекарства под чутким руководством самого Амелресова.

В центре палубы стоял пуфик для ног, на нем была расстелена газета. Юля сидела прямо на полу перед пуфом, скрестив ноги, и сворачивала какую-то непонятную сигарету. После того, как сигарета была приготовлена, ее зажгли и пустили по кругу. Барыш разливал девушкам вино. Разговор был совершенно ни о чем: в центре внимания был несчастный Барыш, которого Юля пыталась научить общению с противоположным полом. Между тем продолжалась игра в карты. Юля и Илья весело смеялись, стараясь при этом не слишком шуметь, чтобы не разбудить взрослых. Брат и сестра выражались очень свободно и вели себя раскованно. Разговор происходил на английском языке.

– Барыш, передай мне плед, – скомандовала Юля.

Барыш послушно передал ей плед.

– Барыш, ты должен научиться быть настоящим мачо. Зачем ты сделал то, что я тебе велела? – не унималась смеющаяся Юля.

– Как зачем, – смутился несчастный, – потому что ты попросила, значит тебе холодно.

Последовали пароксизмы сдавленного смеха. Даже Милана не выдержала и улыбнулась.

– Барыш, никогда не делай то, что тебе велит девушка, если хочешь быть настоящим мачо, – и снова последовал смех. – Вот, смотри, – и Юля стянула газовый шарфик с шеи, затем она встала, подошла к борту яхты и вытянула руку с шарфиком над водой, – вот если я сейчас отпущу шарф и скажу тебе прыгнуть за ним в воду, ты и это сделаешь?